– Понятно, что ничего не понятно. Я скоро.
Каша шла, как говорится, с натугой. Мало того что настроение подпортили, сволочи. Так еще и перед выходом из игры забыл съесть чего-нибудь виртуального, вкусного и невероятно вредного в реале. А тут – все та же опостылевшая каша. Ох, как он ее ненавидел.
– Привет! – вкатившись в комнату, поздоровалась Старикова.
– Здравствуйте, Евгения Борисовна, – с улыбкой встретила ее Лера.
– А ты как это тут? – удивился Виктор.
– Как-как, у меня же ключи еще с прошлого раза. Мы с Лерой подумали, чего сложности разводить. Комплект на моей связке снимает множество вопросов.
– А ничего, что это моя квартира? – вскинулся было Виктор.
– Ты против? – вздернула бровь Женя. – Не вопрос, вот ключ, – начиная снимать его со связки, пожав плечами, нарочито равнодушно произнесла она.
– Я не против, – буркнул Чернов, – но инвалид я не на голову, пребываю в твердом уме и трезвой памяти. А потому могу и сам принимать решения.
– И?
– Пусть ключ будет у тебя, – отведя взгляд в сторону, произнес он и тут же добавил: – Если хочешь.
– Я. Хочу, – с расстановкой произнесла она и демонстративно убрала связку в свою сумочку. – Лера, этот бирюк готов?
– А вы все еще хотите куда-то идти с этим мужланом? – демонстративно принимая сторону Стариковой, поинтересовалась Корносенко.
– Но-но-но. Я попросил бы, Валерия Юрьевна, я все же ваш работодатель.
– Вообще-то…
– Брось, Лера, – оборвала девушку Евгения. – Должен же кто-то заняться перевоспитанием этого фрукта. Так отчего бы этим кем-то не быть мне, – решительно подъезжая к его койке, произнесла она.
Вообще-то девушка не нуждалась в помощи и с самого начала справлялась с его переодеванием сама. Мало того, по всему было видно, что добровольная помощница ей больше мешает. Не то чтобы она была неловкой и неумехой. Просто сказывалась несогласованность совместных действий. Но это ненадолго. Немного практики все расставит по своим местам.
Виктор покрылся краской смущения. И дело тут вовсе не в том, что Евгения видела его обнаженным. Не мальчик. Н-но…
– Женя, зачем? – тихо произнес он, когда Лера вышла из комнаты.
– Привыкай к мысли, Витя, что ты мне небезразличен ни там, ни здесь. Вот так получилось. Как, когда и почему, даже не спрашивай. Сама не знаю. Но теперь ты мой, Чернов. И даже не надейся, я не передумаю.
Мило улыбнулась, потом прокатилась с полметра и, перегнувшись через поручень, зажала его лицо между своими ладошками. Несколько долгих мгновений смотрела ему в глаза, а потом потянулась к его губам.
– Витя, если ты и дальше будешь изображать из себя ледышку, я тебя прибью, – оторвавшись от его губ, с милой улыбкой выдохнула она ему прямо в лицо.
– Женя, это плохая идея…
– Я уже большая девочка, Чернов. Смирись с этим.
Хмыкнула и вновь потянулась к его губам. Правда, на этот раз она не стала мириться с его холодностью и ограничиваться невинным поцелуем. Вместо этого она впилась в него страстно и жадно, с силой сжав виски и взъерошив коротко остриженные волосы. А в довершение ее язык ворвался в его рот. И тут уж он не сдержался, ответив ей со всей страстностью, какая только в нем нашлась.
Голова пошла кругом. Но… Только она. Все остальное тело по-прежнему никак не ощущалось. Правда, и вот это головокружение дорогого стоило. Сразу вспомнился его первый неумелый поцелуй, и то, как он поплыл. Вот прямо как сейчас.
– Картина маслом, – не удержалась от замечания вернувшаяся в комнату Лера.
– Тебя не учили, что подглядывать нехорошо? – оторвавшись от Виктора, положив головку ему на грудь и не сводя взгляда с него, поинтересовалась Женя.
У Чернова же сердце зашлось от этой картины. Всего-то пару часов назад она точно так же смотрела на него там, в виртуале. Только тогда он ее чувствовал, сейчас же… Хм. А ведь, пожалуй, и чувствует. В смысле, он помнит, как это было там, и сейчас проецирует на картинку, видимую здесь.
Женя мило улыбнулась, потом протянула руку. Провела своими бархатными пальчиками по его подбородку. Губам. Переносице. Очертила брови. Погладила щеку.
– Я дура, – счастливо улыбнувшись, констатировала она.
А ее глаза тут же наполнились слезами. Правда, при этом в них плескалось счастье. Потом резко отстранилась и развернулась к Лере.
– Грузи уже этого кавалера, а то мы в кино опоздаем.
– Как скажете, Евгения Борисовна, – вдруг предательски дрогнувшим голосом отозвалась девушка.
Из дома они все же выбрались загодя. Правда, это им ничуть не помешало едва не опоздать на сеанс. Они как школьники не пропустили ни одной тени, отбрасываемой стенами. Однажды даже закатились по натоптанной тропке в кустарник, чтобы укрыться от посторонних взглядов.
Инициатором всякий раз выступала Евгения. Виктор же всякий раз следовал за ней как телок. Поражаясь сам себе и в то же время не в силах отказаться от тех ощущений, что дарила ему эта женщина. От эйфории и головокружения, захлестывавших его целиком и без остатка.
Даже мысль промелькнула, что теперь и умереть можно. Потом. Успеется. Вот еще чуть, а там… И еще малость. Он никак не мог насытиться ее близостью.
В этот раз происходящее на экране их занимало мало. Он откинул затылок на подголовник, она уже по обыкновению взяла инициативу в свои руки. Ее горячие губы скользнули под подбородок, а влажный, мягкий язычок впервые прошелся по шее. Не в силах сдержаться, он всхлипнул и глубоко вздохнул.
– Гля. Два обрубка, а туда же, сейчас прямо тут трахаться начнут, – послышался грубый мужской голос, который и не пытались приглушить.
– Ты чего, Толик! – возмутился женский.
– Да хера ты в экран пялишься. Сюда гляди. Тут реальное кино.
Женя рассерженной кошкой обернулась в сторону говорившего. Они расположились на площадке в проходе, дальше им ходу не было из-за ступеней. Говоривший сидел на ряд выше и беззастенчиво пялился в их сторону.
– Че смотришь? За самой горшки выносят, а туда же, – хмыкнув, грубо произнес мужчина.
– Толик, – попыталась одернуть его подруга.
– Да че Толик, – отмахнулся мужчина от своей спутницы – и опять к Жене: – Не куксись, подруга, продолжай. Мне уже реально интересно, как это у вас дойдет до дела.
– Слышь, ты, придурок, завали хавальник и пялься в экран, если здоровье дорого, – с нескрываемой злобой бросила она.
– Не нарывайся, дура.
– Дурак у тебя в штанах, и мозгов в нем больше, чем в твоей кочерыжке.
– Дайте фильм посмотреть, – зашикали с разных сторон.
– Женя, не распыляйся, – попросил ее Виктор. – Давай и впрямь досмотрим фильм.
