Военный помрачнел и спросил резко:
— Зачем?
— Но источник на нее никак не отреагировал, — задумчиво продолжал его величество, не обратив внимания ни на вопрос друга, ни на напряженные нотки, прозвучавшие в его голосе. — А ведь она влюбилась в меня. Не в солдата, а в меня настоящего.
— Рас… — Доран негромко выругался, понимая, что разговор будет не из легких. Пожелав себе удачи, осторожно продолжил: — О ней-то я как раз и пришел поговорить.
На этот раз от Рассарха не укрылось напряжение в голосе друга и взгляд, в котором отчетливо читалось… Сожаление?
Помрачнев, король требовательно спросил:
— Что ты выяснил?
— Мои люди нашли Мари.
— То есть как это нашли? — еще больше нахмурился правитель.
Доран кашлянул:
— Настоящую неали Омон. Замужнюю девицу с тремя детьми и фермой неподалеку от Нарта. Девушка, которая выдает себя за Мари Омон, самозванка. — Ле Крон замолчал, позволяя его величеству осмыслить услышанное и прийти к единственно верному при сложившихся обстоятельствах выводу.
Резко захлопнув потрепанный том, так что тот едва не развалился на части, Рассарх бросил его на стол и горько усмехнулся:
— Ну же, скажи это.
— Сказать что? — негромко переспросил капитан гвардейцев, борясь со странным желанием попятиться от монарха. Уж больно взгляд у того был темный. Пугающий, совершенно незнакомый.
— То, что написано у тебя в глазах! — прорычал Рассарх и резким, широким шагом направился к выходу из библиотеки. — Что она шпионка Глахарры. А я дурак. Идиот, клюнувший на смазливое личико самозванки!
Король стремительно вышел из библиотеки.
— Что ты намерен делать? — Доран последовал за ним, в глубине души даже жалея девушку. Если выяснится, что она действительно шпионка вражеского государства, ее жизнь будет кончена. Как и де Мартена.
Впрочем, относительно последнего ле Крон не испытывал никаких сожалений.
— Для начала поговорю с ней.
— А потом? — Доран жестом приказал дожидавшимся его в галерее гвардейцам следовать за ними.
— А потом посмотрим, — ответил Рассарх, ускоряя шаг.
Яна Громова
Странно, но Марэя все не появлялась, и это заставляло волноваться. Я звала ее, почти что кричала (разумеется, в мыслях). Но то ли мара оглохла, то ли ее что-то отвлекло — она не отвечала на мой зов. Главное, чтобы ничего плохого не случилось. Хотя она ведь призрак. Что с ней может случиться?
Я как могла себя успокаивала, вот только успокоиться не удавалось. Мысли, как недобитые тараканы, то и дело перебегали к Нахрефату — интересно, как продвигается операция «Ы», ну то есть «У»? А если уж быть совсем точной, то «УУ», что расшифровывалось как «Укради украденное» у местного величества. Местному величеству в моей голове тоже нашлось место, хоть он и был в ней явно лишним. Я пыталась его оттуда выставить — безуспешно. Какая-то часть меня не желала покидать Анделиор и навсегда прощаться с королем, отчего мне хотелось реветь белугой.
Но я не ревела, а только материлась тихонько, вышагивая по комнате, кусая в нервном волнении губы и продолжая мысленно призывать русалку.
Ну вот где она?!
Наконец, словно откликаясь на мой отчаянный крик, из стены, затянутой шелковыми обоями с серебряным отблеском, стрелой вылетела Марэя и с горящими от возбуждения глазами бросилась ко мне, едва не пролетев сквозь мое-ее тело.
— Скорее! Тебе надо уходить!
— Маш, что произошло? Ты меня пугаешь.
— Рассарх все знает!!! — взвыла призрачная русалка, и меня тряхнуло от страха.
Сильно так тряхнуло, аж колени подогнулись, и по спине пробежал холодок. Или скорее целый холодище. Если так можно выразиться.
— Знает о зелье?
Неужели этот Нахрехрен, вместо того чтобы отправиться в сокровищницу, помчался к королю с доносом? У-у-у, зараза магическая. А я дура! Нужно было проследить за ним, а не ждать, пока за мной придут!
— О том, что ты не неали Омон, а шпионка Глахарры! — вклинилась в мои лихорадочные рассуждения мара.
Что за…
— Но я ведь не шпионка Глахарры!
— Это ты его величеству скажи. Он сейчас злой как тысяча краков! И идет сюда, между прочим.
Мамочки!
— А еще он — это Рас. Он выдавал себя за солдата, чтобы с тобой встречаться!
Не знаю, что я собиралась сказать, но, открыв в тот момент рот, чуть не поперхнулась воздухом. Закрыла его, потом снова открыла, и так несколько раз, пока не сумела из себя выдавить:
— Рас — это Рассарх?
— Мари! На это нет времени! — Теперь уже мара выла белугой. — Скорее!!!
Никогда не считала себя заторможенной, но сейчас мне стоило немалых трудов справиться с оцепенением. Рванулась к балкону, понимая, что через дверь далеко не уйду. Впрочем, и с балкона тоже, но…
Створки за спиной распахнулись, громко ударившись о стены. Дверные петли послужили неплохим аккомпанементом вытью Марэи. Как и тяжелые шаги, и резкий, не менее тяжелый приказ:
— Стой на месте, Мари!
Обернулась, поймав темный, не сулящий ничего хорошего (только исключительно нехорошее) взгляд, а потом чуть не стекла на пол от передозировки напряжения, когда, опережая его величество и стражу, ко мне подскочил Нахрефат, протягивая перстень и громко заявляя:
— Держите свой артефакт, неали!
Вот ведь… Это, господа-товарищи, полный аут.
Я прикрыла глаза, не желая быть частью окружающей реальности, медленно, но уверенно подбирающей ко мне.
Поздравляю, Яна. Сегодня ты превзошла саму себя. Это еще надо уметь — так провалить операцию.
С появлением в гостиной верховного мага «УУ» окончательно и бесповоротно превратилось в «О-оу» и «Упс». В голове проскальзывали и словечки покрепче, которые так и просились наружу вместе с испуганным воплем и заверениями в стиле: я больше не буду!
Что-то мне подсказывало, что я действительно больше не буду. Например, дышать одним с его величеством воздухом. Ну или в принципе дышать воздухом, если судить по злющему взгляду, которым Рассарх продолжал меня сканировать.
— Ньерт Нахрефат, вы меня явно с кем-то перепутали и ошиблись дверью, — попыталась спасти положение.
Так себе, конечно, попытка, но и продолжать стоять пнем с глазами, когда тебе в руки тычут волшебное колечко, тоже не вариант.
Обладатель матюкливого имени мстительно сверкнул глазами:
— Нет-нет, неали. Это ведь вы мне приказали забрать из сокровищницы перстень, явиться сюда и вручить его лично вам в руки!
