— Участницы отбора? — спросил Эмерик.
— Они.
— Хорошенькие, — равнодушно отметил посол и тут же позабыл о королевских избранницах, а вот они вряд ли скоро забудут о том, с кем только что повстречались.
Уже когда мы подходили к высоким светлым дверям, украшенным позолоченными завихрюшками, де Мартен сказал:
— Мари, главное, не тушуйтесь. Вас может смутить большое количество столовых приборов, но, поверьте, это не повод для переживаний. Просто делайте так, как я, и все будет в порядке.
Если правильно помню, столы здесь сервируют, как у нас на Земле, и вилку для рыбы от десертной я уж точно смогу отличить. Меня волновало другое: как воспримет мое появление Рассарх? И ведь наверняка же будут другие придворные. Хотя бы пара советников или… верховный маг.
Стоило подумать о Нахрефее, как настроение скатилось до нулевой отметки, и к смутному желанию увидеть его величество, которое я старательно подавляла, прибавилось острое нежелание видеть этого желчного правдоискателя в балахоне из какого-нибудь дешевого сериала про магов.
Но он был там. С другим свидетелем моего недавнего унижения и увольнения — молодым военным. Король тоже оказался на месте — сидел во главе стола. Когда двери распахнулись и Эмерик вошел в зал, я замешкалась. Даже мелькнула мысль повернуть назад и малодушно сбежать. Но потом я сумела взять себя в руки, мысленно пнула себя в Машкин зад, вошла за де Мартеном и увидела, как вытягивается лицо у военного, у Нахрефата округляются глаза, а Рассарх цепенеет. Смотрит на меня в упор, словно желает расстрелять взглядом.
Я тоже замираю. Заставляю себя выдержать этот взгляд и не отвожу глаз.
— Ва… ваше величество. — От волнения, а может, негодования Нахрефат даже начал заикаться. — Что… что все это значит?
— Вы меня спрашиваете? — усмехнулся Рассарх, не сводя с меня глаз.
Ах, сколько же читалось в этих глазах.
Не самого хорошего. Вернее, совсем нехорошего.
— Давайте лучше поинтересуемся у его сиятельства, — предложил правитель, переводя взгляд с меня на де Мартена.
Последний почтительно поклонился, разве что лбом об пол не стал биться. Я, спохватившись, тоже поспешила выказать почтение этому сборищу привилегированных: опустилась в реверансе и сосредоточилась на интереснейшем занятии — пересчитывании ворсинок в ковровой дорожке, что вела к богато накрытому столу.
Одна, вторая… двадцать какая-то…
— Ваше величество, для меня честь находиться в Анделиоре.
— И для неали Омон, я полагаю, тоже. Снова, — не удержался от реплики король.
Ворсинки, Яна, ворсинки. Смотри, какие красивые.
— О, с неали Омон меня свел неожиданный случай, а может, сама судьба, — выпрямившись, сказал посол. — Мы повстречались с ней прошлой ночью.
— Ночью? — хмурясь, переспросил его величество.
— На темной безлюдной улице, — кивнул Эмерик.
— Что вы там делали, неали Омон? — резко спросил король.
— Гуляла, — просто ответила я, прерывая свое увлекательное занятие, и нехотя посмотрела на Рассарха. — Гуляла, воздухом свежим дышала и размышляла о превратностях судьбы.
— О каких именно? — снова сосредотачивая на мне все свое внимание, поинтересовался правитель.
— Думала, как так вышло, что из честной трудолюбивой девушки я неожиданно превратилась в воровку. По мнению некоторых ньертов. — В упор посмотрела на Нахрехрена.
— Мы знаем, что вы не крали украшение, — немного помолчав, сказал Рассарх. — И, раз уж вы здесь, Мари, полагаю, верховному магу следует перед вами извиниться.
Выражение лица Нахрефата надо было видеть. Жаль, у меня с собой не было мобильного — я бы запечатлела его перекосившуюся физиономию. Получился бы неплохой постер для поднятия настроения: посмотришь — и сразу становится веселее.
— Ваше величество! — возмутился было маг, но стушевался под суровым взглядом короля.
— Я жду, Нахрефат. Вы допустили ошибку. Так признайте же ее и извинитесь.
Военный, до сих пор хранивший молчание, негромко хмыкнул. Было видно, что он с трудом сдерживает смех.
— Прошу простить меня за это досадное недоразумение, неали Омон, — сквозь зубы процедил ньерт Балахон, цветом лица сливаясь с мундиром правителя. — Меня ввело в заблуждение то, что мы с вами столкнулись возле сокровищницы Анделиора.
— Как уже говорила, я заблудилась. Дворец большой, а я в нем на тот момент и трех дней не пробыла.
Верховный маг скрипнул зубами, поморщился, но развивать эту тему не стал. Тем более что его величество уже пригласил нас к столу, попросив де Мартена закончить историю нашего с ним знакомства.
— А тут и заканчивать нечего. Мари нуждалась в работе, а я неожиданно остался без секретаря. Мы пригодились друг другу. — Эмерик улыбнулся. — Я же говорю, это судьба.
На последней фразе у Рассарха обозначились желваки, и я мысленно возликовала. Ревнует. Вон как бесится, хоть и старается держать морду кирпичом, но по глазам видно: если его сиятельство продолжит разглагольствовать о судьбе, Глахарру он больше не увидит.
Можно было смело трубить в фанфары. Раз я по-прежнему небезразлична Рассарху, значит, есть шанс забрать кольцо, не преступая закон.
К слову, я понятия не имела, как его преступить. В том смысле, что не знала, как выкрасть Сердце океана из хранилища, напичканного охранными чарами.
Ужин начался с закусок и болтовни ни о чем. Как его сиятельство добрался до Аскании? Замечательно! Как поживает его величество Фертан Четвертый? Просто превосходно! Цветет и пахнет, а еще очень хочет замуж. Ну то есть конечно же жениться собирается.
Я даже не заметила, как Эмерик легко и непринужденно подвел разговор к интересующему его вопросу.
— Мой правитель хотел бы просить руки принцессы Мельеры, — решив взять быка за рога, сказал он.
Повисло молчание. Тяжелое, напряженное. Почти осязаемое. Заметила, как побледнел военный, имени которого я так пока и не узнала. С силой сжал подлокотники кресла, имея все шансы превратить их в щепки.
— Моей кузине всего семнадцать, — наконец нарушил эту давящую тишину король.
— Чудесный возраст для замужества, — заулыбался Эмерик.
— А вашему правителю — пятьдесят, — резко напомнил ему Рассарх.
Я мысленно присвистнула. Да он ей в отцы годится!
Эмерик склонил голову, как бы говоря, что он понимает, на что намекает его величество.
— К сожалению, покойная королева так и не сумела подарить Глахарре наследника. У Фертана Четвертого две дочери…
— Ровесницы Мельеры, — заметил Рассарх.
— …но ни одного сына. Брак с юной красавицей, уверен, решил бы эту проблему.
