— Но я не пишу книги! Единственное, что я могу сделать с ней — это прочитать. Прости! Я не смогу тебе помочь! — сказала она уже слегка возмущенно и продолжила свое занятие.
— Да! В смысле, нет! Книгу пишу я. То есть еще не пишу…
Девушка вновь отложила в сторону «Милые кости» и растерянно проговорила:
— Я не понимаю! Что тебе от меня надо?
— Мне дали задание написать книгу, — начал объяснять Женя, хотя понимал, что звучит это довольно странно. — О жизни любого человека. А у меня нет идей. Совсем. Я не знаю, откуда люди берут вдохновение. Все какое-то одинаковое. Меня ничего не вдохновляло, а потом я встретил тебя. Ты не такая, как все. Мне бы очень хотелось написать о тебе.
Девушка удивленно улыбнулась. Она попыталась привести в порядок волосы, спутанные из-за ветра.
— Серьезно? Ты еще скажи, что искал меня по всему городу! — она снова засмеялась. — Как тебя зовут, смельчак?
— Женя!
Она вдруг сделалась очень счастливой. Стала внимательно рассматривать лицо Жени, а он ничего не понимал. Ему было неловко, но отвернуться от нее никак не мог. «Я связался с сумасшедшей, — кричал Женин разум. — Ну и ладно».
— Ты серьезно? — спросила девушка, округлив глаза.
— Ну да! А что такого? Что-то не так? Меня не могут звать Женей? Меня так родители назвали. Правда! — протараторил он, но после очень пожалел, что его рот не был заклеен скотчем или чем-нибудь еще.
— Да! Нет! Почему же не могут? Могут. Просто… Можно я буду называть тебя Джо? — взмолилась девушка, схватив Женю за запястье.
— Почему Джо?
— А почему книга должна быть обо мне?
Женя прыснул от смеха, но если она согласится стать его героиней, то ему вообще-то все равно, как она будет его называть.
— А вообще… Всегда мечтала познакомиться с человеком по имени Джо! Глупо, но в этом мире все глупо. Это моя давняя мечта. А ты ведь Женя, то есть, возможно, друзья называли тебя Джордж. Но сокращенно-то Джо! Можно?
Аргументы девушки были странными, но Жене отчего-то казалось, что все, что она говорит, правильно.
— Ну, если ты так хочешь, то можно! — ответил он, хотя его никогда не называли Джорджем. Она отпустила его запястье и хлопнула в ладоши.
— Просто отлично! Я и не ожидала, что этот день будет настолько хорошим! Отлично!
Она повторила слово «отлично» еще раз десять, прежде чем Женя спросил:
— А как зовут тебя?
— Майя! — она проговорила свое имя так трепетно, что Женя невольно улыбнулся. — Мои родители поженились в мае. Мило, правда?
Он кивнул, и она одобрительно улыбнулась ему. Она была странной, но Женя не переставал думать о том, как до безумия она красива. Он смотрел на нее и никак не мог отвести взгляд.
— Очень красивое имя. Тебе подходит. Очень подходит. Правда.
— Да! Все так говорят. Спасибо!
— И что ты тут делаешь, Майя? — спросил Женя, обводя взглядом шумную улицу.
— А ты что не видишь? Я тут читаю, — сказала Майя, указав на все еще открытую книгу. — Ну, пыталась, по крайней мере, пока ты не пришел.
— Ты пришла сюда специально почитать?
— Ну да! А что?
— Нет, ничего. Просто ведь и дома можно читать. Все так делают.
— Это не аргумент, — возразила Майя. — Читать можно и здесь. Мне тут нравится. Все мимо пробегают, а ты можешь наблюдать за людьми. И знаешь, кажется, что время остановилось для меня. Для всех часы идут, а для меня нет.
— У тебя нет друзей? — сделал странное предположение Женя, и девушка удивленно взглянула на него.
— Друзей у меня много. С чего ты взял, что у меня их нет?
— Ну, просто так ведут себя обычно те, кому одиноко.
— Нам всем по-своему одиноко.
— Верно. Нам всем по-своему одиноко, — повторил Женя.
Почему-то разговаривать с Майей было легко, чего ни с кем до этого у Жени не было. Он никогда не мог завести разговор с первым встречным или просто болтать с не очень хорошо знакомым человеком, но с Майей все было по-другому. Женя словно знал ее много лет. Ему хотелось до конца своей жизни сидеть на этой скамейке и болтать с новой знакомой, но она вдруг поднялась со своего места.
— Я, пожалуй, пойду.
Она неспешно вышагивала по шумной улице туда, откуда недавно пришел Женя. Он спрыгнул со своего места и догнал ее. Остановить Майю за руку он не решился, поэтому просто заслонил дорогу, и она чудом не налетела на него.
— Ну, как на счет книги?
Майя пожала плечами. Они заградили всем путь, но даже не обратили на это внимание. Женя видел только девушку с цветными прядями, а она раздумывала над его предложением. Прохожие ругали их и, толкая, проходили мимо.
— Мы встретимся завтра? — спросил Женя.
— Завтра? — усмехнулась Майя. — Нет никакого завтра. Это иллюзия. Люди сами ее придумали и искренне в нее верят. Верят, что начнут новую жизнь с завтрашнего дня. Нет, не начнут. Невозможно начать жизнь с несуществующего дня.
— Но как? — не понял Женя абсурдного заявления новой знакомой. — Люди назначают встречи на завтра и послезавтра.
— Это не завтра. Продолжение сегодня. Это всего лишь продолжение сегодня.
Женя кивнул, не находя в словах девушки никакого смысла, но говорила она забавно. Он хотел писать о ней книгу. С каждым произнесенным ею словом он хотел этого больше и больше.
— Так мы встретимся? — стоял на своем он.
— Ладно. Встретимся на этом же месте.
Женя кивнул, и Майя ушла. Она растворилась в толпе, а он продолжал смотреть ей вслед. «Завтра мы встретимся, — мечтал Женя. — Стоп! Она не сказала, что это завтра. Она лишь сказала, что будет здесь в три… Или в четыре? Или в два? Она не сказала, Женя, она не сказала!».
Осознав, что Майя может не прийти вовсе, он стал вспоминать, что именно говорила девушка о времени, но вспоминать было нечего. Она не уточнила даже день их встречи. «Встретимся на этом же месте». Вот и все. Женя пытался понять, когда она хочет увидеть его. Он думал над этим, когда отдавал часы в ремонт, когда шел домой. Это было глупо. Этим миром правило время, а он его упустил, но совсем в другом смысле. Он искал ее и нашел, но так просто отпустил. Он мог догнать ее, но растерялся и не сделал этого. Он мог просто спросить. Он мог сделать все и не сделал ничего.
Расстроенный Женя пришел домой. Марина собиралась на свидание со своим новым знакомым. Она воодушевленно расхаживала по квартире в новом платье, напевая под нос какую-то песню, хотя слуха у нее не было, и она это прекрасно знала. Женя улыбнулся при виде сестры, но все еще ругал себя за собственную глупость
