Так продолжалось целую зиму: болезнь возвращалась, но Николай выхаживал её по московским мостовым, спускаясь в сырой подвал только для того, чтобы на несколько часов забыться там мёртвым сном. Гадал: не чахотка ли в нём поселилась. А тем временем облазил все дворы, подворотни, закоулки, заброшенные сады, стройки, подвалы.
Вот здесь… Да-да, только что проехали!.. Прямо тут, у Смоленского рынка, его остановил молодой господин, предложил хорошие деньги за участие в одном секретном деле. Они будто специально искали друг друга! Сколько подвалов впоследствии облазили уже вместе, сколько протирали штаны в архивах в поиске следов московских масонов!.. О дальнейшей, нелепой и страшной, судьбе друга юности до сих пор было тягостно вспоминать…
К весне кашель стал стихать, жар не возвращался. Только одышка, как у старика, и боль в груди – во время тяжёлой работы, быстрой ходьбы. Новый товарищ дал денег на врача, заставил пойти. Врач сказал: «Ты жизнь себе спас, что не стал киснуть в сыром подвале». Никакой чахотки, а от пневмоний – только зажившие рубцы на лёгких. «Но за всё – своя плата, – провозгласил доктор. – Заработал ты себе порок сердца. Не бегать, пудовых мешков не таскать, по лестницам всходить с передышкой. Будешь соблюдать – порок отчасти компенсируется. В остальном – живи и радуйся!»
Так вот и случилось, что Москва, вылечив его, подарила ему кристально честный белый билет, уберегла от солдатской лямки – и в мировую, и в Гражданскую. В Гражданскую он даже старался обмануть комиссию и записаться в красноармейцы, чтобы избавить от голода себя и жену. Не удалось, не взяли. И хорошо: потом всё устроилось гораздо лучше…
Мысли летят куда быстрее, чем едет автомобиль. Теперь они прилепились к покойной жене. Вспомнилось, как бежали за трамваем по извечному московскому снежному месиву, надеясь вспрыгнуть на подножку: уж так хотелось успеть на сеанс в электротеатре! Он ещё не ухаживал за Таней – только что стали встречаться. Скромная девушка была не кокетлива, не капризна; общаться легко и приятно; и никаких далекоидущих планов.
Чуть-чуть не добежали до остановки – тут из Николая дух вон. Он тогда ещё не привык, что его стремительному от природы шагу положен предел. Только успел привалиться к тумбе для афиш, чтобы не упасть. Долго переводил дыхание, в глазах – темнота. Танюша не торопила, не пеняла, что опоздали. Нежно гладила по руке и обеспокоенно спрашивала, не надо ли попросить помощи – она уж найдёт у кого! Она не подлаживалась к кавалеру нарочно, не смиряла через силу собственные устремления. Танюшина заботливость проистекала от душевной доброты, покладистость – от душевной щедрости.
Именно в тот момент невзрачная, скованная девушка, к которой относился всего лишь как к милой спутнице в прогулках, впервые показалась Николаю желанной…
Он стиснул зубы. Немедленно остановить машину и выйти! Пройти пешком хотя бы оставшуюся часть пути. Размеренный, лёгкий шаг, привычный ритм знакомых переулков. Проветрить вспухшую от забот голову, успокоить сознание, вернуть мыслям стройный деловой лад. Ведь ни к селу ни к городу ударился в воспоминания. С чего, спрашивается?! Пройтись, и всё станет на свои места. Найдётся тот единственный неотразимый аргумент, который надо сразу привести, чтобы наверняка. Нервы улягутся, голос мудрости скажет: «Что ни делается – всё к лучшему». И напомнит непреложное правило: «Делай что должен, и будь что будет»…
Бродов протянул руку – похлопать по плечу шофёра, но большие часы на фонарном столбе показали, что времени на прогулки не осталось.
Переехали несколько перекрёстков, через которые Николай Иванович в сентябре сорок первого переводил щупленькую, белобрысую молчаливую девочку за руку, ещё не научившись ей доверять… Ничего, Тася, справимся!
Автомобиль замедлил бег, подъезжая к проёму в башне. Ну, здравствуй, Кремль! Не выдай, не подведи!
Вроде и не привыкать ходить на ковёр к Самому: опыт у Бродова имелся вполне приличный. Да как к такому привыкнешь?! Привыкает сапёр ходить по минному полю? Должно быть, подрывается, когда опасность входит в привычку… Необходимо быть готовым ответить на любой, самый неожиданный вопрос. Для этого надо предугадать все вопросы…
Таисию удалось внедрить в святая святых фашистского оккультизма с помощью уникальной операции, она отлично закрепилась, она даёт интересный и полезный материал. Она добывает не только то, что может прямо сейчас помочь фронту. Сведения о маленьких и больших секретах тех, кто обращается к ней за пророчествами, в том числе о желании немецкого генерала сотрудничать с противником, – только одна сторона медали. Другая – оккультные изыскания «Аненербе», их методы и результаты.
Но энкавэдэшники вцепились в Таисию, как бульдог в одеяло, и тянут на себя изо всех сил. «Немезида идеально внедрена благодаря нам, а занимается ерундой. Кому нужны шизофренические фантазии оккультистов рейха? Пусть она из-под своего идеального прикрытия проводит воздействия. Мы укажем, на кого, укажем, что внушить…»
Да, в этом и беда, в этом – главная опасность того, что Таисия останется без поддержки Лаборатории и лично её руководителя. Таисию давно мечтают использовать по линии нейродиверсии. Только товарищ Бродов, пользуясь своим правом, пресекал все эти устремления. Эту проблему он обсудил с Главным Куратором, и тот поддержал его позицию: воздействие – опасная игра на минном поле без карты, не надо рисковать девочкой, пусть добывает секреты сумасшедших аненербовцев, так как секреты у них определённо есть – не только выдуманные, но и самые настоящие, высокой ценности. А нейродиверсии будут осуществляться отсюда, из глубокого тыла, – надо только ещё немного подождать, пока подготовят специалистов.
Ещё была идея выманить с помощью Таисии экспедиционную группу «Аненербе» на изучение определённого объекта и захватить там в полном составе прямо в тылу врага силами диверсионной группы или партизан. Для этого требовалось передать Таисии внешний вид и координаты объектов, потенциально представляющих оккультный или эзотерический интерес для фашистов. Та же схема, по которой её спасали от участия в чёрной магии в конце сорок второго.
Но на задуманную операцию не хватило ресурсов: требовались кадры, тщательная разведподготовка, авиационное обеспечение и так далее и тому подобное. Проще говоря, было не до того. Бродов был рад этому, так как осуществление задуманного несло в себе риск для Таисии. Впоследствии от неё стали поступать сведения о готовящихся экспедициях «Аненербе», полученные через её знакомых из соответствующего отделения. Опять встал вопрос о диверсии с захватом экспедиционной группы. Пока дело останавливалось на этапе планирования, и тем не менее: вот же, можно плодотворно сотрудничать!
Однако коллеги не оставляют попыток отбить Таисию и приспособить её к решению своих задач. Сегодня – решительный бой.
Уши закладывало, и пробивал озноб: поднялось давление. Надо бы сосредоточиться и подать сигнал SOS девчонкам… Николай Иванович был очень доволен и даже гордился, что сумел научиться подавать простейшие мысленные сигналы. Значит, любого человека без способностей всё-таки возможно научить – лишь бы задача стояла. Умопомрачительная перспектива для подготовки операторов!..
