– Трэвис! – радостно окликаю его я. Он выглядит ровно так же, как на фотографии, только в жизни он выше. По сравнению с предыдущим кавалером с Уолл-стрит Трэвис выглядит расслабленным, уверенным и взрослым. А это мне нравится.
– Если ты – Эми, значит, я только что выиграл в лотерее слепых свиданий, – говорит он мне. – Что очень даже справедливо, учитывая почтенный срок моей игры.
– Ха! – Я радостно смеюсь, наслаждаясь комплиментом. – Значит, ты не в первый раз выходишь на игровое поле?
– Что нет, то нет. Я одинок уже почти три года и могу до бесконечности развлекать тебя комичными историями про неудачные свидания.
– Это было бы чудесно! Тогда ты не сможешь заметить мои недостатки, пока у тебя не кончатся истории про других женщин.
– Идеально. Если мы все сделаем правильно, то, боюсь, к моменту оплаты счета за ужин ты даже не успеешь сообщить мне свой знак зодиака.
Я одобрительно улыбаюсь Трэвису, а про себя даю Мэтту пять за то, что нашел мне такого мужчину. Он с юмором, а я таких люблю. Трэвис открывает передо мной дверь в ресторан, и я вдруг выдаю:
– Апрель.
– Апрель – это не знак зодиака. Это месяц рождения. Твой знак зодиака – Овен.
У меня отвисает челюсть.
– Ты что… увлекаешься астрологией?
– Нет. Но моя собака родилась в апреле, и как ответственный владелец я не мог не составить ей гороскоп. Это наиважнейший шаг.
– Да, конечно, – киваю я. – Не понимаю, почему я сама об этом не подумала.
– Как же еще мне выяснить, совместимы ли мы с ней?
– Она же собака? – усмехаюсь я. – Ты кормишь ее и гладишь? Думаю, это означает, что вы совместимы.
– Мэтт говорил мне, что ты очень мудра, – улыбается он в ответ. – И он не врал.
– А откуда ты знаешь Мэтта?
– Мы учились в одном университете.
Я бледнею.
– Не переживай – в разное время. Мы познакомились на встрече выпускников. По сравнению со мной Мэтт еще совсем ребенок, я мог бы быть ему… намного старшим братом.
– Слава богу, – выдыхаю я. – Я понимаю, что сейчас я должна совершать всякие дикости, но идти на свидание с двадцатилетним юнцом – пошлость. Можно было бы предположить, что студент начал стажировку, но что-то пошло не так.
– Согласен. Но мне пришлось все это испытать на собственной шкуре. Сразу после развода со мной приключился кризис среднего возраста – все шло строго по учебнику: новая машина в комплектации с двадцатидевятилетней женщиной, и я был в миллиметре от покупки дорогущих статусных часов.
– О, нет, – И я вспоминаю Джона, его девушку и ее счета за эпиляцию. – Это и правда по учебнику.
– И все то время я был несчастен. Получается, счастье не купишь и не заменишь его девушкой.
– Кто бы мог подумать? Значит, утверждаешь, что деньги не могут купить любовь?
– Да, теперь у меня прибавилось жизненной мудрости, и строчки «Beatles» про «can’t buy me love»
[68] для меня как Евангелие. Упаси меня Господь от желтой подводной лодки.
– По крайней мере, возьмешь на борт всех своих друзей.
– Да, ведь все они будут жить по соседству.
Он с легкостью отбивает мои цитаты из текстов «Beatles». Мы смотрим друг другу в глаза. Я при этом думаю: Да, шутить он умеет на славу. И какие же у него красивые глаза! Может, стоит пропустить ужин и сразу перейти к поцелуям? Но тут подходит официантка.
– Прошу прощения, – улыбается она, – но я начала переживать, что мне придется ждать паузы в вашем разговоре до утра.
– Ого! – Я вдруг осознаю, что мы еще не притрагивались к меню. – Простите, я не успела посмотреть меню.
Трэвис кивает.
– Знаете, сейчас тот случай, когда на свидании вслепую женщина оказывается настолько хороша, что ты совершенно забываешь, как себя вести в ресторане.
Она смотрит на меня и говорит:
– Ооо, осторожнее с ним, – и добавляет словно невзначай: – Сегодня у нас свежие морепродукты: маленькие моллюски, пассированные в коричневом масле с чесноком и травами, выращенными у нас на подоконнике, и домашней пастой «волосы ангела». Подаются с микрозеленью из вертикального сада, – показывает она на стену, из которой торчат маленькие зеленые листочки салата, – свежесобранным шифоновым мейтаке под составным маслом с луком – шалотом.
Мы вежливо ей улыбаемся. Как только она уходит, я тихо спрашиваю Трэвиса:
– Как можно приготовить шифоновую еду? Может, имеется в виду шифонад? Или нам принесут тарелку, покрытую маленькой шифоновой тряпочкой? Может, закажем и узнаем?
– Закажи, буквоедка, – усмехается Трэвис. – Я же поищу себе блюдо, приготовление которого не требует катания газонокосилки по стене.
Поперхнувшись водой, я после паузы вновь обретаю способность говорить:
– Ты очень смешной.
– Это все с твоей подачи. Мы хорошо рикошетим.
– Рикошетим?
– Я услышал это слово в подкасте. Это когда пара в разговоре кидается друг в друга шутками. Мне сразу вспоминаются старые добрые степ-битвы. – И Трэвис начинает ритмично трясти ладонями, надев дежурную попсовую улыбку, а потом складывает пальцы пистолетом в известном жесте, означающим «давай, твой выход».
– Что бы ты сделал, если бы я сейчас встала и начала танцевать?
– Предложение, – не мешкая ни секунды, отвечает он.
– О, боже. Бедная официантка. Так мы никогда не сделаем заказ, – умирая со смеху, говорю я.
– Подожди. – Он подзывает тактично ожидающую на расстоянии девушку. Спросив меня, ем ли я мясо – и я киваю, – он говорит ей: – Давайте все сделаем супер просто. Свекольный салат, утка конфи и папарделле с бараниной. А из напитков… – Он снова поворачивается ко мне: – «Пино нуар»
[69]? – Я яростно киваю. – «Пино нуар». Вот это, – тыкает он пальцем в какую-то бутылку в перечне вин.
– Очень хорошо, – кивает она, и они еле заметно перемигиваются.
Прищуриваюсь, но делаю вид, что ничего не заметила. Тем не менее на задворках сознания появилась ячейка под названием «Трэвис (слишком как по маслу?)».
– Звучит совершенно замечательно, – честно признаю я, когда она уходит и он снова поворачивается ко мне.
И все на самом деле оказывается замечательным – и блюда, и вино. Оно определенно не из той ценовой категории, к которой я привыкла. Алхимия нашего общения, алкоголь и роскошный ужин начинают действовать. Не успеваю я опомниться, как мы уже разговариваем так, словно знакомы годами. Оказывается, он пишет выступления для очень популярного комедийного шоу, а начинал карьеру стенд-ап комиком, поэтому у него в запасе огромное количество самоуничижительных рассказов о том, как он проваливал выступления перед известными людьми. Я готова слушать их всю ночь.
