Насыпаю себе в миску кукурузных хлопьев и начинаю крутить ментальные педали у себя в голове. Мне нужно принять душ и спуститься в маленький уютный итальянский ресторанчик, сесть за барную стойку и съесть ньокки
[58]. Да, я буду одна, но я могу взять с собой книгу. Если я все проделаю уверенно, никто ничего не подумает.
Но вместо этого я просто заливаю хлопья молоком. Я не тот человек, который может излучать уверенность, одиноко сидя в ресторане в пятницу вечером. Я тот человек, который съест хлопья и заснет на диване в девять вечера прямо в пропитавшейся потом спортивной форме. То же самое я могла бы делать и в Пенсильвании – начинаю ругать себя я. Да хоть в Антарктиде! Мне нужно жить на полную! Это же мамспринга, так?
Открываю ноутбук. Отправив в Твиттер мой первый нарядный снимок «после», Мэтт сформировал целый пул вероятнее всего сумасшедших мужчин, которые просят мои контакты, желая встретиться. Он попросил каждого из них прислать свежую фотографию или ссылку на их профиль на сайте знакомств, чтобы затем передать мне. Также ему писали постоянные читательницы журнала, желающие познакомить меня со своими неженатыми друзьями. С ними он проделал то же самое. В результате на Пинтересте образовалось целое портфолио мужчин, которым я могу поставить лайк или дислайк. Мэтт сказал, что это как если бы у меня было личное приложение «Bumble»
[59].∗
– Что такое «Bumble»?
В ответ Мэтт лишь вздыхает.
Я не открывала эту доску на Пинтересте с тех пор, как Мэтт мельком показал мне ее в чайной. Мне было страшно, что от одного взгляда на этих мужчин я расстроюсь. Дело в том, что с тех пор, как Джон ушел, меня тошнило от одной мысли о свиданиях. За исключением красавца-библиотекаря я не встречала ни одного мужчины, который вызвал бы у меня желание с ним встретиться. В первый раз, когда после ухода Джона Лина подняла тему свиданий, я убежала в ванную, заперлась там и долго плакала. Тогда я все свалила на ПМС и страх, но, подумав, предположила, что свидание с кем-то кроме Джона означало бы, что наше с ним расставание совершенно реально, а тогда я не могла этого принять.
Но сейчас все иначе. Теперь мне нужно прожить наше расставание, сделать его максимально реальным, если я действительно хочу продолжать свою жизнь. Поэтому я открываю секретную доску на Пинтересте, которой со мной поделился Мэтт, и начинаю смотреть.
И то, что я вижу, потрясает меня. За три года мне не захотелось встретиться ни с кем. Но здесь, в Нью-Йорке, живут мужчины, мимо которых невозможно пройти. Все двадцать человек, которых отобрал для меня Мэтт, выглядят в высшей степени пригодными. Он дал ссылки на их аккаунты в Фейсбуке, и я вижу докторов и адвокатов, художников и поэтов, персонажей с Уолл-стрит – во всевозможном разнообразии культур, телосложений и рас. На фото они взбираются в горы, ныряют с аквалангом и обнимают милейших младенцев.
Первый этап отбора – самый легкий. Я исключаю из выборки мужчину с четырьмя маленькими детьми. Скорее всего, он прекрасный человек, но его кандидатура противоречит духу мамспринги. Во вторую очередь исключаю кандидата, чьи политические взгляды и формы их проявления совершенно не совпадают с моими. Далее я говорю «нет» мотоциклисту на «Харлее» без шлема: если бы я хотела стать молодой вдовой, то могла бы просто задушить Джона во сне. Следующий отказ – мужчине, который явно переборщил с оранжевым спреем на лице. Теперь остаются шестнадцать привлекательных трудоустроенных претендентов, которые горят желанием со мной встретиться. Я чувствую, что попала в шоу «Холостячка» для тех, кому за…
«Слишком много отличных вариантов», – безо всяких предисловий пишу я Мэтту.
Он, скорее всего, до сих пор в офисе, потому что тут же отвечает:
«Выбирай троих. Жизнь коротка».
Я читаю и смеюсь.
«Это же мужчины, не мороженое».
«Я понимаю».
Шлю ему смайлик и спрашиваю, как же мне выбрать.
«Назначь каждому рейтинг: 1, 2 или 3. Далее пробуй договориться о свиданиях со всеми, кто имеет рейтинг 1. В зависимости от результата поймешь, кто войдет в заветную тройку».
«Ого. Как быстро ты все придумал».
«Был опыт».
«Ты что, пристраиваешь одиноких мам?»
«Может, займусь когда-нибудь».
«Я дам тебе рекомендацию».
Молчу минуту и пишу опять.
«Кого записывать в 1 – хороших людей или красивых?»
«Как хочешь. На твоем месте я бы выбирал красивых. С хорошими сможешь познакомиться и в Пенсильвании, а в Нью-Йорке надо получать удовольствие».
«#мамспринга!»
«#мамспринга!»
Снова смотрю на экран. Мужчина-пианист – однозначно интересный вариант, я всегда хотела встречаться с музыкантом. Достаточно вообразить, какие у него красивые пальцы… И красавчик с Уолл-стрит тоже подойдет, потому что он чересчур привлекателен. И еще тот, молодой, с умопомрачительными глазами, у кого любимая книга – «Любовь во время чумы»
[60]. И мужчина в годах, который похож на смесь Гарри Босха
[61] и Уолта Лонгмайра
[62]. Еще однозначно археолог – из-за Индианы Джонса. И так далее и тому подобное. Я ставлю и ставлю оценки.
В конце концов у меня остается семь кандидатов. Открываю пиво, которым буду запивать хлопья, наливаю его в бокал – как делают по-настоящему стильные люди, и начинаю рассылать короткие сообщения. Благодарю каждого за то, что написали Мэтту, и говорю, что планирую несколько свиданий в рамках проекта #мамспринга. На мой взгляд, таким образом я четко доношу до них мысль, что все это несерьезно. Спрашиваю их, будут ли они свободны в течение следующих пары недель и готовы ли они встретиться и сделать несколько фото для журнала. Добравшись до дна бокала, я поговорила со всеми семерыми. Меня охватывает радостное предвкушение. Я наполняюсь надеждами. И у меня кружится голова.
И когда один из семерых, финансовый аналитик, через час спрашивает меня, не слишком ли скорой мне представляется встреча завтрашним вечером, я преисполняюсь самодовольством.
Лина: Как оно было с денежным мешком?
Эми: Прекрасно.
Талия: А сам-то он прекрасен?
Эми: Хм. Ну, да. Очень симпатичный. Думаю, мог бы рекламировать нижнее белье. Был в костюме, который выглядел на тысячу долларов. Правда, я не особо разбираюсь в костюмах. Водил меня в ресторан, куда ходят исключительно люди в костюмах за тысячу. Я даже побоялась, что меня кто-нибудь попросит надеть на голову бумажный пакет, чтобы не нарушать дресс-код.
