– Разве вы были на моей презентации? – спрашиваю я. Не помню ее среди слушателей.
– Не была. Я же говорила вам, что собираюсь проспать всю конференцию! Если помните, у меня двое детей в памперсах, и для меня эта поездка – один большой выходной.
– Помню, – киваю я. – Тогда откуда же вы…
– За обедом все только о флекстологии и говорили, – обрывает меня она. – Решили, что она весьма перспективна. Я добыла раздаточный материал, изучила суть и все обдумала. Боюсь, дело гиблое.
– Ну что ж, тогда… – с поникшим лицом мямлю я.
– Но я кровь из носу хотела бы попробовать это в своей школе.
– Мм, – снова мычу я, не понимая, что говорить дальше.
– Вы не думали о том, чтобы поклянчить денег? – спрашивает она, и на этот раз я уже точно знаю, что мой ответ не требуется, и просто терпеливо жду. И это оказалось правильным решением. – Я не говорю про нечто масштабное. Думаю, пока не брать электронные читалки, а только выбить бюджет на книги. Понимаю, что электроника – важная составляющая концепции, но мне никогда не дадут две тысячи долларов на покупку двадцати гаджетов, которые далеко не факт, что дети мне вернут, если я разрешу забрать их домой. У нас в школе идут разговоры о том, чтобы купить ученикам планшеты, но это только разговоры. Кстати, знаете что? Мой годовалый сын успешно выполнил все тесты на развитие! И это все в мое отсутствие! Поверить не могу! Я оставила детей с мужем всего на три дня и не успеваю повернуться к ним спиной, как тут же слышу: «Когнитивные нарушения? Какие еще когнитивные нарушения?» – Далее Кэтрин заговорила младенческим голосом: – «Материю нельзя ни создать, ни уничтожить…»
– Электронные читалки важны. Именно они позволяют замаскировать разный уровень сложности книг.
– Но дети же все равно будут обсуждать их между собой?
– Если захотят – да, но уже после того, как сделают выбор. И они не будут ориентироваться на обложки книг, не будут оглядываться на своих более популярных или более умных одноклассников. Им не придется сталкиваться с гендерным посылом, который обычно так или иначе выражен на обложках, или со стереотипными представлениями о содержании книги. Они просто выберут ту книгу, содержание которой их заинтересовало. По крайней мере, задумано это так.
– Не представляю себе, где взять финансы, – тяжело вздыхает Кэтрин. – Я смогу найти деньги или на электронные книги, или на авторские права, но не на то и другое сразу.
Я понимающе киваю:
– А я поняла, что книги, которые я выбрала для своих школьников, не отвечают потребностям школ с разнородным социально-этническим составом учеников.
– Дело не гиблое. Но пока и не живое. Давайте поищем, что есть для разнородного состава в открытом доступе. – Она достает телефон и начинает что-то набивать. – Вы сами что нашли?
– Немного. Женскую прозу и отдельные произведения Дюбуа.
– Да, это я видела. Может, поискать чьи-то путевые заметки? – Я разочарованно пожимаю плечами. Она кивает. – Вы правы. Это не то. Что еще может быть?
Начинаю перебирать в голове соответствующие возрасту и этническому составу произведения, которые могут быть в открытом доступе.
– «Двенадцать лет рабства»?
– Это непростая книга, насколько я помню. Для продвинутого уровня, – хмурится Кэтрин.
– О! «Мое рабство и моя свобода»! – осеняет меня.
– Не читала. Подходит по сложности?
– Думаю, да. Сейчас скачаю. Я читала ее много лет назад.
Пока мое книжное приложение обновляется, к нам подходит Дэниэл.
– «Мое рабство и моя свобода»! – выпаливаю я ему.
– И вам доброго дня! – отвечает он. – С каким энтузиазмом вы меня приветствовали! Весьма необычно, но с энтузиазмом.
Я делаю выдох и улыбаюсь себе и ему. Он очень красивый.
– Ищем книги для флекстологии. Автобиография Фредерика Дугласа – она в открытом доступе.
У него очень красивые глаза. У меня начинает сводить живот.
– А! – одобрительно восклицает он. – Хорошая мысль. В эту сторону я тоже думал.
– Прекрасно, – вступает в наш разговор Кэтрин, про которую я уже совершенно забыла. – Хотите стать членом нашей экспертной комиссии? На данный момент она практически пуста.
Я смеюсь и тут же начинаю волноваться, что мой смех прозвучал слишком неестественно. Соберись, Эми.
– Дэниэл, это Кэтрин. Она из Чикаго, преподает в государственной школе.
Дэниэл улыбается и тянет ей руку.
– Вы проделали длинный путь, – тепло приветствует он Кэтрин. Не похоже, чтобы ему было неловко или волнительно. Мне просто нужно успокоиться самой.
– Я прячусь от детей, – с заговорщическим видом объясняет она. – И памперсы менять не собираюсь, имейте в виду.
– Понял. Не попрошу, – подмигивает он ей. Серьезно, он легко мог бы быть тем самым самым красавчиком-учителем, про которого говорила Кэтрин.
– И на этой ноте, – она, многозначительно посмотрела на меня, а затем – на Дэниэла, – я хотела бы отбыть в сторону отеля, где меня ждет послеобеденный сон. Уже второй сон за сегодняшний день. Поэтому я вынуждена попрощаться с вами.
– Carpe somnum! – кричит ей вслед Дэниэл. – Ловите сны!
Более дурацкую реплику представить себе невозможно, и я немного расслабляюсь. А когда он показывает мне блокнот со своими заметками по моей презентации, мне становится совсем комфортно.
– Идем? – зовет он. – Мне нужно ваше мнение по некоторым книгам.
Я киваю и радуюсь перспективе провести эту встречу за разговорами о книгах. О книгах – это я могу. А если бы это было что-то вроде свидания, то было бы грустно.
– Идем.
– Отлично. А прежде чем мы начнем бросаться названиями, предлагаю озаботиться напитками. У нас свидание с кофе или с градусами? – спрашивает он, мигом сводя на нет все мои попытки успокоиться.
– У нас не свидание, – объявляю я, переборщив с громкостью.
– Да, – быстро соглашается Дэниэл и опускает взгляд в пол. – Конечно. Простите.
Я уже сама готова извиниться – просто по привычке, но сейчас я молчу. Дэниэл думал, что мы могли бы пойти на свидание. Этот очень красивый и начитанный мужчина пригласил меня на свидание. Я, можно сказать, свободна. Это хорошо. Это не плохо. Что я делаю?
– То есть у нас свидание? – спрашиваю я. – Его вполне можно устроить.
– Давайте по кофе, – смеется он.
– Да! – горячо соглашаюсь я. – Давайте по кофе.
– Может, без кофеина? – улыбается он.
Мы встаем в очередь к палатке. Дэниэл, пребывая в прекрасной физической форме, тем не менее заказывает к своему кофе два вида выпечки и черно-белое печенье. Я беру декаф с молоком, потому что он прав – еще немного кофеина и меня может хватить инсульт. Зажав локтем бумажный пакет с выпечкой, он ведет меня на запад, к уютному зеленому островку у реки, о существовании которого я и не подозревала. Конечно, то же самое можно сказать про 90 % площади Нью-Йорка. По дороге мы обсуждаем книги, которые себе скачали. Его читательский диапазон очень широк, но я замечаю определенную тенденцию к фантастике.
