– Какие указания? – угрюмо спросил Хьюго, со злостью рассматривая англичан.
Обдумывая план действия, Тео немного помолчал и ответил:
– Позови Кловиса, для него есть работёнка, – холодно усмехнулся капитан, и в его глазах появился злой огонёк.
Вскоре к капитану подбежал невысокий, сухощавый, юркий человечек с взъерошенной шевелюрой, выгоревшей на солнце до соломенного цвета.
– Кловис, ты знаешь, что делать, – встретившись с пиратом глазами, уверенно произнёс Корбо. Тот понимающе оскалился и, прихватив с собой двух помощников, исчез.
Команда догадалась, что задумал капитан, и с надеждой переглянулась.
– Все по местам! – гаркнул Корбо, и парни, словно горох, рассыпалась по кораблю.
Канониры расчехляли пушки, помощники подносили ядра, кто-то полез на реи, а остальные, приготовив оружие и кошки, улеглась вдоль бортов, не желая позволить противнику оценить своё количество. Кловис успел вернуться из трюма с непонятным свёртком и, замерев у борта неподалёку от капитана, пират не спускал глаз с вожака, ожидая его команды.
Корбо наблюдал за приближением врага. Англичане, абсолютно уверенные в собственном превосходстве, не прятались, а, явно надеясь подавить волю к сопротивлению, выстроились вдоль бортов и, демонстрируя численный перевес, грозно размахивали оружием и грозили страшными карами. Тэо навскидку прикинул количество противника: на верхней палубе расположилось около ста человек, но к ним необходимо было добавить расчёт канониров не менее двух человек на орудие, а то и трёх-четырёх, которые при абордаже также вступят в бой. И Корбо пришёл к неутешительному выводу: похоже, англичан было примерно втрое больше, чем парней на «Поцелуе Фортуны».
Корабль противника наступал и, совершив маневр, готовился к атаке с правого борта.
– Стрелять по команде! – предупредил Корбо и обратился к своим лучшим канонирам: – Лорент и Понс, постарайтесь попасть в пушечные порты, чтоб у них там всё к чёртовой матери разнесло, и больше не появилось желания палить. Гастон, Ремай, Селестин цельтесь в рангоут, вы должны повредить мачты, тогда они не смогут нас догнать, если мы вырвемся из боя.
– Будет сделано капитан, – ответил за всех Лорент. – Не переживай, Корбо, ребята знают своё дело, – хищно усмехнулся канонир, рассматривая неприятеля.
Англичане подходили всё ближе, команда «Поцелуя Фортуны» напряжённо затихла: сейчас противник громыхнёт орудиями, и картечь найдёт свои жертвы. Но флибустьеров не страшила опасность. Смерть была неизменной спутницей жизни пиратов и заботила мужчин не больше капризов природы. Они свыклись с ней так же, как с надоедливыми крысами, вечными пассажирами любого корабля. Сгорая от нетерпения, парни ожидали начала сражения, когда всё зависело только от мастерства и выносливости каждого.
Парусник приблизился примерно метров на четыреста. Этого было достаточно для пушечного выстрела. Команда предполагала, что Корбо, желая дезорганизовать врага и нанести как можно больший урон, постарается выстрелить первым, но капитан молчал, а англичане лязгнули огнём. Ядра, с противным визгом рассекая воздух, устремились к цели. По-видимому, канониры англичан торопились опередить залп французов и выстрелили, как только корабль оказался на досягаемом расстоянии. Корбо с удовлетворением заметил, что поспешив, противник не сумел толком прицелиться, и часть ядер так и не достигла «Поцелуя Фортуны», а часть пролетела, не задев фрегат. Те же ядра, которые всё же ударили в борт, как и предполагал капитан, с такого расстояния не смогли серьёзно повредить обшивку его корабля. Правда, одно пролетело сквозь парус, оставив в нём дыру, но главное – картечь не смогла навредить команде.
Не отдавая приказа канонирам, Тэо ждал, и пираты в изумлении смотрели на капитана. В тот же миг, когда пороховой дым заволок корабль англичан, лишая неприятеля обзора, Корбо сделал знак рулевому, и тот, резко повернув штурвал, пошёл на сближение. Англичане, в тревоге ожидая ответного огня, торопливо перезаряжали орудия и недоумевали: почему французы до сих пор не отвечают? Моряки даже успели заподозрить, что фрегат собирается улизнуть, пока они ослеплены дымом. Но как только зловонный смог начал рассеиваться, джентльмены удачи на расстоянии чуть боле двести метров неожиданно увидели «Поцелуй Фортуны». В этот момент фрегат и огрызнулся залпом. С такого расстояния не попал бы разве что слепой. И как только дымовая завеса рассеялась, Корбо с удовольствием отметил ущерб, нанесённый врагу.
Ядра, вгрызаясь в борт англичанина, разорвали обшивку в клочья. Французам удалось сбить часть грот-мачты, а паруса, нещадно повреждённые картечью и обломками самого корабля, представляли жалкое зрелище. Одно из ядер Лоренту всё же удалось загнать на вторую артиллерийскую палубу, и там начался пожар. Корбо удовлетворённо хмыкнул, часть команды англичан теперь будет занята тушением огня и срочным восстановлением обшивки корабля, ликвидируя возникшую течь, и им будет не до рукопашной.
Корабли стремительно сближались. Похоже, англичанам тоже не терпелось пойти на абордаж, поскольку крючья полетели с бортов парусников практически одновременно. Раздались мушкетные выстрелы. Вокруг Корбо свистели пули, но он стоял на капитанском мостике словно скала, вселяя в своих людей уверенность, а во врагов суеверный ужас.
– На абордаж! – во всю глотку заорали оба капитана, и пираты с обеих сторон с рёвом хлынули навстречу друг другу, сталкиваясь в смертельной схватке.
Крики, топот, скрежет металла о металл, стон раненых, проклятья умирающих – всё переплелось в едином жутком звуке, заполнившем пространство. Корбо заметил Кловиса, мышью проскользнувшего на вражеский корабль и юркнувшего в первый попавшийся люк. Бой разрастался. С нижних палуб корабля противника поспевали всё новые моряки, сразу с остервенением бросавшиеся в рукопашную.
Корабль англичан был длиннее, и один из нападавших закинув крюк, зацепил его за ограждение кормы «Поцелуя Фортуны». Недолго думая англичанин, ухватившись за верёвку, прыгнул и увлекаемый канатом оказался прямо под окном каюты Корбо. Ловко вскарабкавшись по верёвке, пират заскочил внутрь.
Эстель, пристроившись на краю кровати, с замиранием сердца вслушивалась в звуки боя. Подобный шум девушка уже слышала, когда на галеон напал фрегат французов, и эти звуки пугали испанку. Когда в окно заскочил человек, сеньорита вздрогнула и в испуге подскочила, не зная, куда бы ей спрятаться. Быстро освоившись в полумраке каюты, пират разглядел девушку и на мгновение замер. На небритой косоротой физиономии разбойника отразилось удивление, но рожа англичанина тут же расползлась в слащавой улыбке, обнажающей чёрные кривые зубы, от чего он стал выглядеть ещё ужасней.
– Какая удача, – ухмыльнулся он. – С такой пташкой не грех и поразвлечься.
Девушка не понимала слов, но о намерениях негодяя догадалась по его горящим глазам и похотливому оскалу. В панике бросившись к двери, Эстель выскочила на палубу, но, сделав несколько шагов, оторопело замерла на месте. Вокруг неё творилось что-то невообразимое! Десятки мужчин с остервенением бились, яростно кроша друг друга. Лязг оружия, вопли, брызги крови ошеломили сеньориту, и она, не зная, что ей делать, с ужасом оглядывалась вокруг. В этот момент разбойник настиг девушку и, схватив за руку, потащил обратно в каюту. Эстель закричала и, пытаясь вырваться из цепких лап бандита, упиралась ногами и бессмысленно колотила свободной рукой по плечу англичанина. Злодей перехватил добычу за талию и поволок к двери, но тут перед ним, словно коршун, слетев с юта, возник Корбо.
