– Кристина, стой! Я не договорил! – Герман нагонял ее.
– Да ладно, не нужно. Я все понимаю, – она полной грудью вдыхала ледяной ветер, чтобы только не расплакаться.
– Да что ты понимаешь? Все не так, подожди, – Герман догнал ее и встал перед ней, заслоняя от ветра. – Ты, наверное, решила, что я приехал попрощаться, а я приехал, чтобы остаться с тобой. Навсегда.
Кристина не верила ушам. Она внимательно всматривалась в его лицо, не понимая, как такое возможно. Только что он сказал, что уезжает, и вдруг… остаться навсегда?
– Я приехал за тобой.
– То есть как?
– Я хочу, чтобы ты поехала вместе со мной и моей семьей. Мы все обдумаем за эти несколько дней на озере. Я придумаю, как объяснить все твоим родителям так, чтобы они не волновались, а были рады за тебя. Мы едем в Европу. Ты увидишь новые страны, узнаешь массу интересного и… – он неловко осекся, – ты будешь все время рядом со мной.
Герман говорил это с таким воодушевлением, что его лицо светилось. Улыбка не сходила с губ, обнажая ровные белые зубы, притягивая взгляд к чуть удлиненным, острым клыкам. Когда-то он сказал, что это наследственная аномалия, переходящая от отца к сыну. А теперь этот полный тайн и странностей человек излучал свет ярче солнца и звал ее поехать с ним в новый неизвестный мир. Все это казалось прекрасным сном, но если вдуматься…
– Я не могу.
Повисла тишина. Казалось, что даже ветер утих.
– Что? – совсем тихо спросил он.
– Герман я не могу… Я не могу вот так бросить родителей, семью, школу. И что я им всем скажу?! Как объясню?!
– Я что-нибудь придумаю, и поверь, я умею быть убедительным.
– Но я даже языков не знаю! Куда я поеду?! В какую Европу?! Это сумасшествие! Ты просто спятил!
– Послушай меня. Я постоянно буду с тобой. Это решит все проблемы! – он старался успокоить ее и вселить уверенность, которой лучился сам.
Однако Кристина смотрела на него совершенно чужими глазами.
– Это не решает всех проблем! Герман, я не могу. Это невозможно.
Он молчал не в силах произнести ни слова. Его взгляд соскользнул с лица девушки мимо ее растрепанных ветром волос и впился в безразличную снежную гладь. Герман выглядел ошарашенным и разбитым.
Кристина несколько минут молча смотрела на него, неподвижно стоящего и вглядывающегося вдаль, затем окликнула по имени. Он взглянул на нее, отвернулся и, отойдя в сторону, закурил. Тягучий и сладкий аромат донесся до Кристины с ветром. Запах был незнакомым, не табачным.
– Что это такое?
Он не повернулся и не ответил, только слабо махнул рукой, будто говорят, что это неважно. Это и впрямь было неважно. Только что, сейчас, все рухнуло, и какая теперь была разница, что за сигареты он курит?! Кристина побрела назад к машине. Из окна она долго смотрела, как Герман медленно курит, глядя на заснеженные поля и думая о чем-то своем. Наконец, он вернулся в машину. Заведя мотор, тихо сказал:
– Я отвезу тебя домой.
– Ладно.
Больше они не сказали друг другу ни слова.
Глава 12
На неверных ногах Кристина зашла в дом. Поставила коробку с подарком Германа на пол, скинула с плеча сумку и разревелась. Она плакала горько, навзрыд: слезы душили, сжимая горло, а грудь рвалась на части от щемящей боли внутри. Кристина бессильно опустилась на пол, обхватила себя руками и тихонько скулила от горя, переполнявшего ее.
– Почему-ууу?! Ну, почему-у! – повторяла она, то поднимая лицо к потолку, чтобы слезы затекли обратно, то, сдавшись, давая им волю.
Сколько прошло времени, она не знала, но ручейки соленой воды иссякли, оставив тяжесть где-то под ребрами. Кристина с трудом поднялась, сняла пальто, сходила умыть лицо. Взяв вещи, она пошла к себе, чтобы разобрать сумку, которая так и не пригодилась.
Первым, что попалось ей в руки, была увесистая книга в подарочной упаковке. «Мастер и Маргарита» Булгакова в шикарном оформлении. Это был ее подарок Герману на Новый год. Он читал эту книгу и очень любил, но говорил, что ее нет в домашней библиотеке.
Лицо Кристины исказилось, будто она коснулась говорящего полена. Девушка отложила книгу и зажала рот тыльной стороной ладони, чтобы снова не заплакать.
Она даже ничего ему не подарила на прощанье, хотя подарок приготовила. Да что там, они даже не попрощались.
Все это было так ужасно и неправильно!
Затуманенный поступающими слезами взгляд Кристины упал на большую коробку, которую Герман вручил ей, когда только приехал. Непослушными руками она порвала упаковочную бумагу и увидела дорогущий набор для живописи маслом. В нём было всё, о чём она только могла мечтать. Как-то раз Кристина смотрела похожие в интернете, но цена была просто заоблачной. Теперь этот набор лежал у нее на коленях.
Она прижала коробку груди и снова тихонечко заскулила, по щекам поползли горячие капли. Девушка сжимала неодушевленный предмет так сильно, словно он был частью дарителя.
Обессиленная, с коробкой в обнимку, она легла на кровать. Слезы сначала продолжали течь, затем иссякли, но Кристина беспокойно всхлипывала, пока не заснула.
Где-то далеко Герман на полной скорости летел в Петербург. Она видела его во сне, тихого и печального, за рулём стремительный черной машины, похожей на пулю. Его руки с проступившими от напряжения костяшками сжимали руль, и пейзаж за окном превращался в сплошной смазанный туннель.
Кристина проснулась только вечером – ее разбудил звонок мобильного.
– Ты не звонила весь день. Наверное, хорошо провела время? – голос матери искрился радостью, на заднем фоне шумел многоголосый хор родственников, слышался громкий смех.
– Да, нормально. Прости, забыла позвонить, – рассеянно проговорила она.
– Ничего! Главное, чтобы тебе было весело. Только не гуляй очень долго – уже поздно.
– Я уже дома, ложусь спать.
– Умница! Папа передает привет. Я люблю тебя, моя девочка.
– И я вас люблю. Спокойной ночи, мам. Отдыхайте.
– Пока-пока.
Пошли гудки.
Едва ли Кристина смогла бы сейчас уснуть и потому решила пойти проветриться, оделась и вышла на улицу. Пока она спала, тучи разогнало. Ночь была праздничная, морозная, полная звезд. Снег хрустел под ногами. Повсюду гуляли люди. Их лица светились счастьем, как бывает только в Новый год. Слышался смех и взрывы петард.
Кристина пошла на окраину поселка и по наезженной дороге свернула в поле. Ей хотелось побыть одной и подумать. Мыслей в голове роилось множество. Начиная с того, почему Герман позвал ее с собой, и заканчивая тем, правильно ли она сделала, что отказалась ехать.
«Да, мы прекрасно ладили, даже очень, но вот так просто приехать, чтобы забрать меня… Как вещь… И как я могла согласиться? Это просто невозможно! У меня здесь все – учеба, семья! А как же поступление в институт?! Что, всё зря? Все мои старания?! Почему именно сейчас?»
