Глава 8
После того как задержали Русого-Митко, я решила съехать с конспиративной квартиры. Но Сергея Викторовича уговорила пока что остаться там.
На работу, кстати, Сергей Викторович сходил. Даже два раза, но под моим чутким руководством. Обошлось без шума и пыли, зашли и вышли. Его офис занимал подвальное помещение старенькой пятиэтажки. Каморка, которую Колесников гордо называл офисом, располагалась в отгороженном фанерными стенами углу какого-то складского помещения, и была очень тесной и темной. Тем не менее генеральный директор умудрился впихнуть в нее огромный ксерокс, крутой письменный стол и два стула, а на окошко присобачить кондиционер. Его бизнес загнивал, и это было видно невооруженным глазом. Спасало его только то, что из всех сотрудников своей конторы остался он один, поэтому куцей прибылью делиться было не с кем.
Сразу же возникла меркантильная мысль: а сможет ли он заплатить мне за работу? И на какие шиши он полетит в Лондон? Видимо, придется задать вопрос напрямую.
Гораздо сложнее обстояли дела с нашей будущей поездкой в Великобританию. Услышав о том, что я хочу туда отправиться, да не одна, а в его компании, он сказал, что жизнь к такому его не готовила. Ни за что и никогда. И вообще, как я могу не помнить о том, о чем он мне рассказал? Еще поинтересовался, где моя совесть.
– Вы, разумеется, можете отказаться, – сказала я ему по громкой связи, стоя перед открытым чемоданом в спальне собственной квартиры. – Никто силком не потащит, но вы мне там будете нужны. Без вашей помощи будет сложно обеспечить вам спокойный сон по ночам на всю оставшуюся жизнь. Никаких гарантий дать не могу.
– Это аргумент, – согласился он. – Но вы меня не заставите.
– Не так давно вы сами хотели туда вернуться, – напомнила я.
– Это совсем другое дело.
– Да дело то же самое, что и раньше. Понимаю, были причины передумать. Но сейчас у вас появился вполне реальный шанс покончить с этой историей. Или дело в финансах?
Ну вот, спросила.
– Я в состоянии оплатить и ваш труд, и свое пребывание в Великобритании, – успокоил меня Колесников. – Насчет второго: а целесообразно ли?
Колесников прервал звонок. Я же продолжила собираться. Что-то мне подсказывало, что он все-таки решится на поездку. Он неглупый человек, которому просто нужно время, чтобы все обдумать. Кому-то серьезные решения даются легко, а кому-то приходится бороться со своим вторым «я». Так оно и вышло в итоге. Сергей Викторович согласился отправиться в Великобританию. Окончательно сдался только тогда, когда услышал о том, что его все еще могут искать.
Документы на визу собрали быстро. Отправили их в визовый центр и стали ждать решения. Сергей Викторович, наверное, в глубине души очень надеялся на отказ. Но у него не выгорело – визы нам дали.
Улетали ночью. Кирьянов командировал в проводники Гарика. Сначала Гарик заехал за мной, а потом мы отправились на конспиративную квартиру, где последние полторы недели проживал Колесников по причине того, что предполагаемые преступники могли знать его домашний адрес.
– Мне надо заскочить домой, – сказал перед самым отъездом Сергей Викторович. – Я быстро покидаю в сумку все, что нужно, а вы пока подождете в машине.
– А я вас провожу, – напросился в гости Гарик. – И мне будет спокойнее, и вы не задержитесь.
Колесников согласился, но без особой радости. Его сборы заняли рекордно короткое время – двадцать две минуты.
Добраться до Лондона из Тарасова нам предстояло на самолете с пересадкой в Санкт-Петербурге, а по времени весь путь занимал около девяти часов.
– Формально вы потратите на это один рабочий день, – заметил Гарик, когда мы остановились около входа в терминал, чтобы покурить перед дорогой.
– Вы знаете, а двадцать лет назад дорога от Тарасова до Лондона отняла бы больше времени, – вспомнил Колесников. – Мы с Андреем испсиховались, а на нервах многое забывается. Но помню, что купили в кафе какие-то беляши с кофе и боялись выглядеть круче, чем выглядели на самом деле.
– Ох уж эти строгие работники аэропорта, – заметил Гарик. – Порой так на тебя посмотрят, что вся жизнь пролетит перед глазами.
– Есть такое дело, – согласилась я. – Даже если у тебя нет в багаже наркотиков, всегда кажется, что именно у тебя их и обнаружат.
Гарик остался у входа в терминал, когда мы прошли первый таможенный досмотр. Он внимательно наблюдал за тем, как мы, подхватив свой багаж, двинулись в центр зала. Я успела помахать ему рукой. В ответ он изобразил, что разговаривает по телефону. Понятное дело, я обещала держать его в курсе.
За Колесниковым я следила очень внимательно. Все еще существовала вероятность того, что он передумает лететь и сбежит. Но он вел себя совершенно спокойно. То ли смирился с тем, что приготовила ему жизнь, то ли немного подкорректировал свое отношение к ситуации, выбрав решительность вместо паники.
В любом случае проблем с ним не возникало. А вот в тех, кто нас окружал, я не могла быть уверена на все сто. Конечно, пронести в здание терминала какое-либо оружие практически невозможно, но кто сказал, что человеку можно навредить только с помощью пули или ножа? Смертельная инъекция тоже могла сотворить «чудо». В общем, в полной безопасности Колесникова я все еще сомневалась. И в своей собственной – тоже.
Оказавшись в салоне самолета, я шла по проходу за спиной клиента, периодически заглядывая под его локоть. Только так я могла видеть, кто стоит у него на пути. Идти первой было нельзя, потому что тогда я теряла клиента из вида. Когда наконец мы нашли свои места и разобрались с ручной кладью, я позволила себе выдохнуть.
Почти девять часов дороги нас основательно утомили, но внутреннее напряжение придавало сил и не позволяло сомкнуть глаз. И когда наш самолет приземлился в Хитроу, мы с Колесниковым выглядели так, словно только что проснулись после здорового долгого сна.
Отель бронировал Сергей Викторович. Он сам предложил это сделать, когда мы были в Тарасове, и я согласилась. Он неплохо знал город, значит, вопросы с заселением ложились на него.
– Поедем на метро или на такси? – спросил он после того, как нас беспрепятственно пропустили на паспортном контроле. – Я бы выбрал метро. Это дешевле и интереснее.
Пока что я решила слушаться его во всем.
Лондонская подземка показалась мне весьма занятной. Вагоны метро были более узкими, чем московские, что способствовало налаживанию тесных контактов между пассажирами. По моим ногам не прошелся разве что ленивый, и я уже не знала, куда их спрятать. И каждый, кто меня задел, извинился. Позже, совершая пересадку, я сама налетела на какую-то красотку. Думала, она сейчас мне устроит. Каково же было мое удивление, когда я услышала произнесенное сквозь зубы «Sorry».
А через сорок минут мы вышли на станции «Паддингтон». Наш отель был в пяти минутах ходьбы от нее и носил очень красивое название «Кингсвэй Парк Отель».
