На лице Анечки тут же отразилось разочарование. Но в то же время нахальной жажды во что бы то ни стало побыть в моей компании не было.
– Жаль, – вздохнула она. – Тогда в другой раз?
– Всё может быть, – деликатно ответил я, прекрасно зная, что никакого другого раза не будет. Но мне с ней ещё ехать рядом завтра, поэтому не стоит превращать милую соседку в оскорблённую мегеру.
Стоило только закрыться двери, как из-за спины донеслись странные звуки. Всхлипывания? О господи! Я метнулся к кровати, сгрёб Стасю в охапку.
– Стася! Стасенька? Что случилось? Болит?
Звуки стихли, она вздрогнула. Мне стало ещё страшнее. Но в следующий миг удалось заглянуть в её лицо и увидеть, что Стася утирает тыльной стороной ладони слёзы, выступившие в уголках век.
И хохочет. Зараза мелкая. Да так, что, глядя на неё, я не смог сдержаться и тоже начал смеяться.
– Работа у него! Работа! – сквозь смех выдавила Стася. – Ой, не могу! Ты бы ещё сказал, что надо срочно бабушке помочь прополоть огород!
– Ты просто не знаешь мою бабушку, – не растерялся я. – Та не только огород, та и крышу починить заставит. При этом обставит всё так, словно ты сам и вызвался на помощь.
Стася выдохнула:
– Уф, ну ты даёшь. Но джентльмен, ничего не скажешь. Хотя учти, Анна теперь на тебя открыла охоту.
– Охота на охотника? – хмыкнул я.
– Угу.
В какой-то миг даже стало чуть-чуть обидно. Нет, чтоб поревновать немного! Хотя бы для вида! Так она хохочет! И совсем не собирается раскаиваться, веселится только!
Впрочем, это грело сердце. Пусть смеётся, пусть шутит и подкалывает, только не расстраивается. Не говоря уже о том, чтобы плакала и мучалась от боли.
Стася, видимо, что-то поняла по моему лицу, потому что замерла.
– Горан, – тихо позвала она, – всё хорошо?
– Хорошо, – кивнул я. – Теперь – хорошо. Но всё равно ты остаёшься здесь.
Она чуть нахмурилась, хотела было возразить, но потом, словно что-то для себя решив, медленно кивнула.
– Хорошо. Только раздеваться я не буду, – спешно поставила условие.
Я тихо рассмеялся, легко коснулся губами макушки.
– Возьмёшь халат в ванной, пугливая моя.
Стася фыркнула, осторожно выбираясь из моих объятий.
– Вот в душ мне сейчас очень нужно.
Я с неохотой выпустил её и проследил, как Стася проследовала в душ. Так, не думать о том, как хочется зайти следом. Так и быть, включить воду, а потом стянуть всю одежду, прижать к стене и…
Резко поднявшись, я подошёл к окну. Терпи, охотник, терпи. После ритуала всё будет намного лучше и ярче. Не стоит разменивать все возможности и удовольствие Стаси на своё неумение сдержаться. В конце концов, завтра мы уже будем в Ловране.
После Стаси душ занял я. Управился в два раза быстрее, чем она. Оно и ясно, девочка. Всё же где-то внутри тлел необъяснимый огонёк, всё казалось, что Стася может куда-то сбежать. Однако… стоило только оказаться в комнате, как мне заявили:
– Без кофе я не усну.
– Какое своеобразное снотворное, – заметил я. – Тогда пообещай, что никуда не выйдешь и будешь ждать меня.
– Ты ещё запри, как принцессу в башне, – съехидничала она.
Я чуть не выронил ключ от номера из рук и, обернувшись, внимательно посмотрел на своего медиума.
– Знаешь, а мне нравится эта идея.
Стася возмущённо фыркнула и жестом показала, куда я могу идти со своим «нравится». То есть… разумеется, за кофе!
На этот раз обошлось без приключений. И Стася, потягивая чёрный кофе, задумчиво спросила:
– Слушай, я так отключилась ведь не из-за раны. Да, это не мелкая царапина. Но в то же время ничего страшного там нет. Немного поболит и заживёт. Но почему тогда у меня сейчас такое состояние, словно я на себе тащила наш туристический автобус?
– Медиумские штучки, – пояснил я, сидя рядом и приобнимая её за плечи. Даже от такого простого прикосновения делалось как-то теплее и уютнее. – Они тянут силы так же, как и бой с монстрами. Но тут хоть понимаешь, что было. А вот медиум…
Стася закусила губу, потом вздохнула и откинула волосы со лба.
– Будет нелегко. Ладно, разберёмся. Ты же мне поможешь?
И посмотрела на меня так, что сердце невольно закололо. Я накрыл её руку своей и мягко сжал.
– Помогу. Я всегда тебе буду помогать.
Стася некоторое время ещё смотрела на меня, в зелёных глазах вспыхнуло что-то неуловимое. А потом выдохнула и сама прильнула ко мне, прикрывая глаза.
Горло почему-то перехватило. Я скользнул ладонью по её спине и прижал к себе крепче.
Всегда, девочка. Всегда.
* * *
В Ловран мы выезжали рано утром.
Анечка, слава богу, оказалась из славной когорты необидчивых барышень: не дула губы, не задирала носик и была достаточно мила. Даже посочувствовала, что мне и в отпуске приходится работать.
С одной стороны, мне стало немного неловко, с другой – действительно было не до Анечки.
Куда больше меня волновала Стася, которая попыталась прикрыть повязку тёмной блузкой. И когда та показывалась, взгляды туристов всё равно приковывались к нашему сопровождающему. Эх, чудо ты чудное, Стасенька Грабар, разве так можно?
И тут же обожгло воспоминанием о ночи и гибком теле, которое прижималось ко мне до самого рассвета. Едва Стася заснула, стало не до смущения и неловкости. Она обнимала меня, как самого любимого человека на свете. И это было так… необычно. Хотя я и любил Злату, но это было нечто другое. Страсть, жажда обладания, доверие, равноправные отношения. Только сейчас я понимал, что последнее было просто пониманием нашего дара. Охотники.
Но Стася – медиум. И тут совсем другая связь. Она не слабее и не хуже, она просто другая. Я должен её защищать в физическом мире, она меня – в потустороннем. Но вместе мы – единое целое.
И не зря есть связь охотника и медиума, что-то незримое и неясное, едва ощутимое. То, что позволяет медиуму довериться и шагнуть по неверной тропе иллюзий и снов, а охотнику всё быстрее и быстрее поднимать свой нож, поражая монстров. И вместе…
Я оторвал взгляд от раскрытой книги, которую толком не читал, лишь делая вид, что увлечён, и посмотрел на Стасю. Та рассказывала про Горанско-Приморскую жупанию, в которую мы направлялись. Случайно поймала мой взгляд, на щеках тут же полыхнул румянец. И тут же перевела разговор на другую тему.
Тихонько усмехнувшись, я снова уставился в книгу. Пожалуй, можно теперь и почитать про чёрные души праведников, так не вовремя оказавшихся на одной из сербских вершин. Кто бы мог подумать, что порой вымысел может так тонко отражать реальность.
