Я вспоминаю, каково мне было, когда Гвен вышла из того туалета, все свое унижение и обиду. И думаю: ведь Джейк чуть было не заставил меня гордиться тем, как усердно я работаю, чтобы быть самостоятельной, а в тот момент мне было стыдно не только за то, что я делаю, но и за себя саму. Именно с этим жгучим стыдом я прожила почти все свое детство. Я оглядываю свою униформу «Хилтона», свои поношенные туфли, а потом перевожу взгляд на роскошный салон машины Джейка.
— Джейк, — начинаю я, — может быть, я не…
Но Джейк въезжает на парковку перед моим домом, глушит мотор, и снова мне сияет все обаяние его лица.
— Нет, Эви. Не знаю, что ты собираешься сказать, но, если это идет вразрез с тем, о чем я говорил тебе последние полчаса, просто забудь об этом, хорошо? — Его лицо полно нежности, и мое сердце переворачивается.
Я с минуту смотрю на него, а затем говорю:
— Хорошо.
Он снова сверкает своей чудесной улыбкой:
— Вот и молодец.
Затем он садится в машину, отпускает меня и говорит:
— Я заеду за тобой в восемнадцать тридцать, сегодня я готовлю тебе ужин. Ты ешь стейки?
— Да, — шепчу я.
— Ты завтра работаешь?
— Нет, у меня выходной.
Он ведет меня к подъезду и, поскольку я стою столбом и только пялюсь на него, забирает у меня ключи, открывает дверь и слегка подталкивает меня внутрь. И говорит, закрывая за собой дверь:
— Увидимся вечером. Да, Эви, и собери сумку для ночевки.
Глава 13
Я вхожу в квартиру, голова у меня все еще кружится. Как случилось, что с утра все повернулось на сто восемьдесят градусов? Как удалось этому человеку за такой короткий срок стать хозяином положения? Мои нервы на пределе, но я отключаю их. Я доверяю ему. Я хочу этого.
Закрыв за собой дверь, я улыбаюсь и обхватываю себя руками. Сажусь на диван, рассеянно покусываю щеку и думаю… Ничего я не доверчива. Интуиция подсказала мне доверять ему, и я не ошиблась. Меня охватывает облегчение, и не только потому, что он мне нравится. Ведь до сих пор вся моя жизнь строилась на уверенности, что я правильно оцениваю людей. Это одна из моих главных способностей… чуть ли не единственная.
К шести я принимаю душ, сбриваю волоски и мажусь увлажняющим кремом с ног до головы. Надеваю свои лучшие джинсы, облегающий шоколадно-коричневый свитер с глубоким V-образным вырезом, элегантным, но достаточно откровенным, и коричневые ботинки на высоком каблуке.
Мои волосы выпрямлены и спадают на спину, макияж совсем легкий.
В маленький рюкзачок я сложила умывальные принадлежности и чистую одежду, чтобы надеть завтра, когда буду возвращаться домой. Но я понятия не имею, что нужно брать на ночь, поэтому бросаю в рюкзак только запасные трусики и свою единственную приличную ночнушку, ведь я сплю в основном в футболках. И побыстрее застегиваю молнию, чтобы не успеть струсить и сбежать в Мексику на нарковойну, — все не так страшно, как провести ночь с Джейком Мэдсеном.
Чтобы окончательно не выпасть в осадок, я звоню Лэндону и, едва заслышав его «Мордуленция!», бормочу:
— Я сегодня ночую у Джейка.
Повисла пауза, после чего я слышу:
— Ого. Дубль-два. В прошлом эпизоде на руке у него висела Сучка-Барби, а ты вытирала ей ножку.
— Никакую не ножку, — огрызаюсь я, — а только туфлю. По-любому ты пропустил эпизод, в котором он подвозил меня после работы и объяснял, что она — дочь делового партнера, они сто лет знакомы, и теперь она хочет его, а он ее не хочет, и что выход с ней он запланировал несколько месяцев назад и не мог отменить. Да, и я ему нравлюсь, типа всерьез, и он хочет узнать меня получше. В смысле, люблю я драмы или боевики, и еще в смысле «собери вещи, ты ночуешь у меня».
— Подожди, — говорит Лэндон, — это ты мне рассказываешь последнюю серию «Домохозяек Беверли-Хиллз» или то, что у вас произошло с Джейком с вечера пятницы?
— Очень смешно, — говорю я. — Ты здесь не поможешь, Лэн. Я волнуюсь. Это не моя жизнь. Со мной такого не бывает. В прошлую субботу я валялась дома на диване, свернувшись калачиком с интересной книжкой и всерьез думая, не завести ли кошку, чтобы не было так одиноко. Вдруг в приюте какая-нибудь миленькая киска ждет, что ее отдадут в хорошие руки, и по карману ли мне, если что, расходы на ветеринара? Вот о чем я думала и беспокоилась неделю назад, Лэндон.
— Ну-ка, Мордуленция, сбавь обороты. А то я начинаю за тебя бояться. Во-первых, не нужно делать ничего, к чему ты не готова…
— Да в том-то и дело, похоже, я действительно этого хочу. В этом-то и есть безумие. Он мне нравится. Он милый и вдумчивый, но при этом энергичный и немного властный, и он чем-то меня бесит, но мне с ним хорошо. С ним я чувствую уверенность в себе. Чувствую себя особенной. И… в общем, я хочу, чтобы из этого что-то вышло. Дурдом, да?
Лэндон на секунду замолкает и отвечает:
— Никакой не дурдом. Черт возьми, моя малышка растет. Вот ведь повезло сукиному сыну. Ты ведь это знаешь, верно, Мордуленция? И ты вправду особенная.
— Спасибо, Лэн, — шепчу я.
— Ладно, ближе к делу. Какие на тебе трусики?
— Хм, красные кружевные, — говорю я. — И такой же бюстгальтер.
На мой двадцать первый день рождения Николь подарила мне два комплекта сексуального белья, заявив, что это мой год и она нутром чует, что мне понадобятся сногсшибательные бюстгальтеры и трусики. Конечно, в тот момент она была немного пьяна, но теперь я радовалась, что мне есть что надеть. Ночь с Джейком не обязательно означает секс, но вполне возможно, что ему-таки придется увидеть мое нижнее белье.
О боже! Я в панике!
— Отлично. Куда идете?
— Он готовит ужин у себя дома.
— Готовит ужин? Как сексуально. Слушай, Мордуленция, мой тебе совет — расслабься и пусти все на самотек. Если будешь чувствовать себя в своей тарелке, пусть все идет своим чередом, если нет, то дай ему понять, и если он любит тебя так, как говорит, то он позволит тебе самой установить темп.
— Хорошо, — шепчу я. — Ты знаешь, что я люблю тебя, Лэндон Бек?
— Знаю, Мордуленция. А как же иначе? Я обаятельный.
Я смеюсь и слышу звонок в дверь.
— Пришел! Мне пора. Позвоню тебе завтра, — шепчу я.
— Лады, детка. Если не позвонишь, буду тебя разыскивать. Я тоже тебя люблю, — отвечает Лэн, и я быстро вешаю трубку.
Я открываю дверь, и Джейк улыбается при виде моего рюкзачка. Боже, когда я привыкну к его ослепительной внешности? Такой большой, сильный мужчина, а я хочу заниматься с ним черт знает чем. И, елки зеленые, как будто я перестала быть собой. Что за дела, Эви!
Он выводит меня из квартиры, я замечаю движение у замочной скважины Мориса, стучу в его дверь и говорю: «Добрый вечер, Морис». Джейк ведет меня к входной двери, и я слышу, как Морис отвечает из своей квартиры: «Доброй ночи, Эви».
