Глава 1
СКВОЗЬ ДЫРОЧКУ В ПАРТЕ
[1]Эдгару до смерти надоело слушать бормотание мистера Ансельма Эадмера
[2]
, который в прекрасный весенний день все рассказывал своим нудным голосом что-то про Эдмунда Железнобокого, Эдуарда Исповедника, Эдуарда Старшего, Эдуарда Мученика и остальных тоску наводящих англосаксонских королей. У Эдгара парта вся была в дырочках от циркуля или измерителя, и он подумал, как здорово было бы стать маленьким и исчезнуть в одной из этих дырочек до конца урока. То есть исчез бы настоящий Эдгар, а вместо него сидел бы большой Эдгар-автомат и прилежно слушал все эти истории об англосаксонских королях. Вообразите же его удивление, когда он вдруг оказался на корабле, медленно вплывавшем в дырочку рядом с буквой «Д» в его собственном имени, нацарапанном на парте и закрашенном чернилами. Эдгар стоял на палубе, укутанный от пронизывающего ветра, который завывал с той стороны дыры, а рядом стоял старик с белой бородой, весь в брезенте, в зубах его мерцала трубка, а на устах цвела улыбка. Старик спросил:
– Эй, мальчик, ты в списке команды? Как зовут тебя? Соломон Эгл?
[3]
Джон Эрл?
[4]
Хартон Эрнсклиф?
[5]
«Аталанта», «Персей», «Купидон», «Психея», «Альцест», «Пигмалион», «Паллада»? Хорошее было судно, мы его звали «Пол-Ада». Говори, мальчик, и держи ответ.
Но казалось, ответ его особенно не интересовал, и этому Эдгар не удивлялся: корабль проплыл наконец сквозь отверстие (на самом деле – узкий проход между рифами) и вышел в открытое море, где чайки кричали:
– Покайся! Покайся! День Судный грядет!
– Им бы орлами эллинскими
[6]
быть, – сказал старик, все еще улыбаясь. И вдруг нахмурился и прокричал: – Лаксдаэла!
[7]
– и нечто в этом роде паре матросов, и те отвечали чем-то вроде иск, боек и этельдэт. – Мы высадим тебя на берег, – сказал старик Эдгару, – в царстве Эгипта
[8]
, где прародина Пасхи. Вот и оно, слева по носу.
У Эдгара было много вопросов, но он задал один.
– На каком языке они говорят, сэр? – спросил он.
– Приплыли, – сказал старик. – Слышишь пасхальные колокола? – И в морском воздухе поплыл нежный сильный перезвон. – Но не думай, что там полно яиц и пасхальных булочек, потому что их там нет. Там – Эдипов Сфинкс и грозные эпигоны
[9]
. Но тебе они не угрожают, о нет.
– А зачем мне на берег? – спросил Эдгар. – Я хочу остаться на корабле и плыть вместе с вами.
– Эй, на восток
[10]
, – сказал старик, как понял Эдгар – капитан. – Туда мы идем. Чтоб повидаться с сэром Петронелом Флэшем
[11]
, а также Моисеем, Дьяволом и Великим Орком
[12]
. Тут тебе не место, мальчик. Смотри-ка, спускают шлюпку.
Так оно и было. Они еще не достигли берега, где высился Эдипов Сфинкс, и Эдгару не очень-то пришлось по вкусу спускаться по снастям к двум гребцам, которые из-за внезапной жары скинули брезентовые куртки и остались голыми по пояс; хотя, в каком-то смысле, они были одеты в татуировки. На груди у одного синело лицо девицы, довольно милой, которую, судя по подписи, звали Родой Флеминг
[13]
.
– Добрый день, – сказало лицо, и Эдгару стало и страшно, и смешно. – Суета сует, все суета
[14]
.
– Не слушай ее, – сказал другой моряк, у которого живот и грудь были украшены очень подробной картой Индостана: видны были даже освещенные улицы, а по дорогам ехали тележки, запряженные волами. – Это она мне. У нас с ней, как говорится, старинная распря, а зовут меня Боб Эклс
[15]
. Налегай!
И оба мерно заработали веслами. Тот, что до сих пор молчал, заговорил, время от времени переводя дух:
– Берегись, сынок, матери Зверя Рыкающего
[16]
. Если увидишь даму, которая от пояса и ниже как змея – знай, это она.
– Ах нет! – вскричал Эдгар, испугавшись. – Отвезите меня назад, я хочу назад, к мистеру Эадмеру и англосаксонским королям!
Матросы рассмеялись, и Рода Флеминг тоже, во все тридцать два синих зуба.
– Что ты, – сказал Боб Эклс, – Господь с тобой, сынок, ее бояться нечего. Она поистрепалась, наплодив стольких чудовищ – и Химеру, и Орфа, и даже самого Египетского Сфинкса. А также Церебра и Гидранта
[17]
.
