Конечно, мне нельзя было принимать все эти подарки, но как тут устоишь. Кроме того, я очень хотела быть для Алекса прекрасной, во всем соответствовать своему падишаху, чтобы его глаза, выхватывая меня из толпы других людей, ласкали серыми лучами искреннего восхищения.
Затем мы обедали в одном прекрасном ресторане, ели вкуснейший шашлык из осетрины, какие-то многочисленные кебабы, снова пирожки-кутабы, а в довершение всего пили чай с таящей во рту медовой пахлавой.
– Саш, зачем ты меня так кормишь, еще чуть-чуть и я не влезу ни в один наряд из тех, что мы сегодня купили, даже пижаму.
– Влезешь, – засмеялся Шувалов, я знаю парочку упражнений, с помощью которых можно сбросить о-о-очень много калорий.
Но вместо упражнений, к которым Алекс хотел приступить сразу после обеда, я потянула Шувалова в «Музей ковра», решив основательно изучить историю этого всем известного предмета быта. Влюбленная в свое дело гид вообще говорила о коврах так, будто это величайшее изобретение человечества, похлеще колеса даже. Сашка довольно скоро начал томиться, подозреваю, ему было все равно, чем азербайджанские ковры отличаются от турецких, и уж совсем плевать на то, какие основные мотивы прослеживаются в ковровых рисунках. Судя по его квартире, Шувалов вообще не большой любитель изображений в интерьере. Признаться, почти все мои девочки тоже считали эти сведения не такими уж важными. Развратница вообще настаивала, что пора как можно быстрее, с целью сбросить обеденные калории, перейти к обещанным Алексом занятиям, гм… Ну, скажем, спортом. Только одна девочка-отличница была довольна, как губка, впитывая в себя новую информацию. Она любила все обо всем знать.
Наконец Шувалов начал откровенно скучать, бросая в мою сторону более чем красноречивые взгляды, намекая, что вместо этой мутотени он бы предпочел гораздо более деятельные и приятные вещи.
– Тань, тебе в самом деле это интересно?
– В самом деле, – ответила я, хотя интересно было примерно одной четвертой или даже пятой моей части.
– Танюш, прости, отойду ненадолго… Но ты не пугайся, я обязательно вернусь за тобой.
– А вот ты остерегайся, Шувалов, вдруг за время твоего отсутствия меня, в самом деле, утащат в какой-нибудь гарем. Кажется, за это время я многому обучилась.
Сашка, как всегда, заржал…
– Нет, Танюш, к некоторым вопросам мы еще даже не приступали. Хотя, надо отметить, ученица мне досталась о-о-очень темпераментная.
Он двинулся на меня с явственным желанием обнять и, может, даже наглядно продемонстрировать те секс-упражнения, которые мы еще не успели освоить. Но в последний момент остановился, злобно глянул на людей, которые зачем-то в этот прекрасный солнечный день тоже решили посетить музей ковра, грустно вздохнул и нервно сжал мои пальчики… А я затряслась, ведь он опять одним своим касанием пропустил через меня ток. Чертов электрик.
Сашка отсутствовал не больше пяти минут.
– Танюш, вот тебе диск, тут все подробно рассказывается, причем на русском, азербайджанском и английском. И прошу, пойдем в номер, меня уже мутит от ковров, да и квалификация гонки скоро начнется.
Конечно, я сжалилась над Шуваловым, кроме того, несмотря на удобную обувь, от ходьбы гудели ноги и очень хотелось прилечь, а еще искупаться, летом в Азербайджане намного жарче, чем в средней полосе России. Изможденные, мы вернулись в номер смотреть квалификацию Формулы 1. А вот на саму гонку у Алекса были билеты почти в ВИП-местах на трибунах, где происходит, по словам Шувалова, самое интересное, а именно старт.
– Саш, а ты за какую команду болеешь?
Шувалов включил телевизор и распахнул на всю окно, выходившее на трассу, где должны были проезжать болиды, участвующие в гонке.
– Я люблю немецкие машины, поэтому болею за Мерседес.
– Мне тоже нужно за них болеть?
– Нет, лучше вообще не болеть, – улыбнулся Алекс, – а вот поддерживать можешь любую команду без оглядки на мое мнение.
– Тогда я буду поддерживать вон те красненькие машинки.
– Типично женский ответ, – задорно рассмеялся Шувалов.
– Зря смеешься, я, конечно, пока не дока в гонках Формула 1, но представляешь, знаю, что красные машинки – это прославленная команда Феррари. И за них когда-то ездил Михаэль Шумахер. А еще, помнится, на прошлой работе девочке нравился один испанский гонщик… Как же его зовут…
– Фернандо Алонсо, видимо.
– Да, точно, красавчик, прямо ммм…
– Да так себе… Фраерок, – кажется, Шувалов был недоволен тем, что я посмела похвалить в его присутствии красоту другого мужчины.
– Ну конечно, с падишахом Александрином ему не сравниться.
Теперь Сашка лыбился довольным мартовским котом.
Потом послышался автомобильный рев.
– Кажется, начинается квалификация.
Шувалов подтащил меня к окну, под ним с бешеным ревом на огромной скорости промчался один из болидов Формулы 1. Но мне было совсем не до гонки, я, уткнувшись носом в подмышку Шувалова, хмелела от смеси чуть терпкого запаха одеколона и пота своего любимого мужчины, и сейчас хотелось одного – мурлыча ласковой кошкой, тереться о его сильное тело, пытаясь как-то выразить свою любовь, нежность и страсть. Алекс сосредоточенно смотрел на трассу, в комнате раздавались голоса ведущих, рассказывающих что-то о пилотах, приводящих статистику и дающих оценку того или иного круга. Их разговоры, рев машин, тихое дыхание Шувалова, ритмичный стук его сердца – все это сливалась в какую-то необъяснимую какофонию звуков – мелодию моего счастья. Ведущие формулы все говорили и говорили, всегда удивлялась этой способности людей болтать без умолку, болиды ревели, а руки Шувалова медленно опустились с моих плеч и талии чуточку ниже. Пальцы одной из них накрыли левую грудь, другой – оказались в непосредственной близости от моего лона. Там сразу же что-то дрогнуло, сжалось в раскаленные жгуты, запульсировало. Мне показалось или дыхание Шувалова изменилось, став более тяжелым и напряженным? Руки, лежавшие на моем теле, палили огнем… И кожа словно болела от этих прикосновений. Мужские пальцы легонько сдавили грудь, внутри живота случился резкий жаркий спазм. Прямо почувствовала, как увлажнились трусики.
– Сейчас Хэмилтон будет ехать, он молодец, который год хорошо катается. У команды Мерседес есть все шансы снова стать чемпионами Формулы.
Рука Шувалова опять легонько сжалась на моей груди.
– Ахм… – застонала мышкой, тихо-тихо, – а у-у-у… Фер-рари? Есть шансы?!
– Есть, детка, шансы у всех есть… – зашептал Шувалов мне на ухо, как-то особенно проникновенно, и я вздрогнула в его объятьях.
Чертов электрик!
Мужская ладонь накрыла венерин холмик.
– Феррари всегда были сильны… Думаю, в этом году борьба развернется именно между этими двумя командами. Поэтому, скорее всего, мы будем конкурентами в наших командных предпочтениях, – ласково шептал мне на ушко Алекс, а я продолжала топиться, плавиться, становиться мягкой пластичной глиной в его объятьях.
