– Он мне не хахаль! – рявкнула я, и не выдержав, ударила кулаком по стене.
– Не перебивай мать! – прикрикнула она, возмущенно задрав нос. – Эстер, доченька, он ведь такую, как ты, поматросит и бросит! Ты должна быть вместе с Люком, он тебя по-настоящему любит и готов принять.
– Мама, мы с Люком расстались. Расстались, чтоб тебя! И точка! У него другая семья, с другой женщиной…
– Которую он готов бросить ради тебя! – воскликнула мама, снова картинно хватаясь за сердце. – Да, он мне все рассказал! Рассказал о том, что предлагал тебе… и как ты, легкомысленная вертихвостка, все равно отвергла его!
– Ты вообще в своем уме? – шокировано прошептала я, не веря своим ушам. – Как ты можешь говорить такое? Он же… предложил бросить мать своих детей, отобрав у нее младшего ребенка, и забрать его в то уродливое подобие семьи, которое собирался обустроить себе со мной! Более того, скорее всего Люк бы продолжил бегать и к той своей оставленной девице, и к другим женщинам. От которых, возможно, тоже бы наделал себе новых детей! И скажи, кем, ну кем бы я, по-твоему, была, если бы приняла такое предложение?
– Мудрой женщиной! – гордо заявила мама, вздернув кругленький подбородок.
– Прости… что? – выдохнула я, понимая, что еще немного, и я просто не устою на ногах. – Какой-какой? Мудрой?
– Мудрая женщина всегда укрощает эмоции и делает все ради того, чтобы сохранить семью, – заявила мама, все так же не глядя на меня. – Ну подумаешь, изменил мужчина. С кем не бывает? Такие слабости мудрая женщина простит. Ведь если мужчина изменил тебе, то значит, это именно ты виновата! Это в тебе его что-то не устраивало, раз он решил искать то, чего ему не хватало с тобой, в другой женщине. Поэтому мудрая женщина вынесет из всего этого урок, простит мужчине его слабость, а сама примет все к сведению и будет делать в будущем все, чтобы мужчине не хотелось искать объятий других женщин. Если же это снова случится – поступить так же. Это не он в чем-то виноват, Эстер! Это ты, как женщина, недостаточно хороша и должна стремиться стать лучше, а не прогонять мужчину, терять его из-за такого пустяка. В твоем же случае даже причины искать долго не нужно! Ты бесплодна, Эстер! Не способна зачать ребенка! Уже это делает тебя дефективной, неполноценной. И то, что какой-то мужчина годами держался за тебя – ТАКУЮ… то, что он все равно хочет вернуться к тебе… это нужно ценить, доченька. Вот это – тот самый мужчина, за которого нужно держаться и все ему прощать. А не придумывать себе всякую непонятную гордость, высокомерие и переборчивость. Ты же женщина, а не мужчина! Женщина не должна быть гордой. Она должна быть мудрой, покорной, кроткой, всепрощающей, понимающей, заботливой хранительницей очага, которая делает все ради своего мужчины. Поэтому прекрати выпендриваться, прими его обратно, и у вас будет счастливая семья.
Я просто не могла ничего сказать. Ком в горле оказался настолько большим, вязким, что казалось, я от него сейчас задохнусь. Беззвучные слезы боли и обиды физически душили меня. Перед глазами все плыло и темнело.
Неужели… неужели она в самом деле говорит все это? Неужели я слышу ТАКОЕ от нее, от своей родной матери? Неужели она настолько считает меня пустым местом? Мусором, об который какому-угодно мужчине можно вытирать ноги, если он просто согласен быть со мной на его условиях?
Стоять на ногах удавалось из последних сил, всем телом опираясь на стенку прихожей. Меня трясло, и в этот момент не хотелось ничего… разве что только сдохнуть. Раз и навсегда. Чтобы больше никогда не видеть, не слышать всего этого. Просто исчезнуть и не осознавать происходящего…
Как вдруг я ощутила теплые, сильные руки, коснувшиеся моих плеч.
– Что… ты здесь делаешь? – чуть слышно шепнула я, осмотревшись назад и увидев рядом с собой Рика.
– Пришел поговорить… и похоже, не зря, – тихо ответил он, сильнее сжав мои плечи. – Но это подождет.
– Как давно ты здесь?
– Достаточно.
– Эстер? Это… он?! – возмущенно заохала мама, наконец обернувшись и увидев Рика. – Ты, мерзкий бабник! Как ты посмел разрушать счастье моей девочки?!!
– Послушай, – шепнул Рик мне на ухо, заботливо погладив меня по плечу. – Пожалуйста, выйди ненадолго, ладно?
– Но…
– Все будет хорошо. Обещаю отнестись к твоей маме максимально уважительно, – подмигнул он, взяв меня за руку и крепко ее сжав. – Это ненадолго. Ладно?
Растеряно кивнув, я выпустила его руку, и несмотря на долетавшие вслед возмущенные вопли мамы, вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.
Дышать было тяжело, а голова все еще кружилась. Поэтому я буквально по стенке вышла из дома во двор. Где тут же заприметив опрятную скамейку под яблоней, уселась на нее. И лишь постфактум обратила внимание на то, что мамины крики продолжают долетать из открытого окна моей квартиры несвязным гулом!
Только вот теперь моральных сил не оставалось буквально ни на что. Даже на слезы. Я чувствовала себя так, будто меня вывернули наизнанку, потоптались по мне, прополоскали в помоях, и жестко отжав, бросили сохнуть посреди дороги.
Интересно, а если я опять перееду, у меня выйдет как-то скрыть от мамы свой новый адрес и номер телефона? Или всегда найдутся какие-нибудь доброжелатели, которые сообщат ей, где искать непутевую дочь, не желающую проявлять женскую мудрость и добывать это самое «женское счастье»?
То, что что-то не так, я заметила не сразу. Но кажется да, крики мамы в самом деле стихли! Повисла тишина, казавшаяся какой-то… неестественной после всего случившегося.
Надеюсь, он там ее не прибил хоть?..
Внезапно все опасения исчезли сами по себе. Когда мама, со своей сумкой наперевес, гордой походной вышла из подъезда.
– Вот ты где, – пробурчала она, осматривая меня взглядом буквально сверху вниз. – В общем, смотри мне, Эстер, не разочаруй меня хотя бы на этот раз. И если вдруг что – всегда обращайся за мудрым советом к матери.
А потом она, вот так развернувшись, взяла и ушла в направлении автобусной остановки! Я же была в шоке настолько, что не могла даже шелохнуться.
– Думаю, все будет в порядке, не переживай больше из-за нее, – улыбнулся Рик, выйдя из подъезда, и подошел ко мне.
– Как… ты это сделал? – протянула я, постепенно выкачивая глаза из орбит.
– Просто немного с ней побеседовал и навел ей несколько аргументов, которые ее убедили.
– Аргументов? – икнула я. – Каких еще, черт возьми, аргументов? Что ты ей вообще сказал?
– Как-нибудь в другой раз расскажу, – подмигнул Рик, садясь на скамейке рядом со мной. – А сейчас я просто хочу, чтобы ты успокоилась и больше не думала о плохом, – вздохнул он, приобняв меня за плечи. – Потому что все, что она тебе сказала – не просто чушь, а мерзкий, аморальный бред, противоречащий логике, здравому смыслу и самому понятию человечности. То, как ты поступила со своим бывшим, было правильно. Это именно то решение, которое нужно было принять, и ты не задумываясь его приняла. И если какая-угодно неадекватная особа будет заявлять тебе, что ты должна была поступить иначе, что должна была простить непростительное, то это не мудрость, это психическое расстройство, с которым нужно насильственно запихивать человека в сумасшедший дом. Я в самом деле горжусь тобой, Эстер. Горжусь твоей силой духа, волей, с которой ты идешь к своей цели, и с которой принимаешь важные решения. Поэтому даже не смей сомневаться, что у тебя все будет хорошо.
