– Да, верно. Вот, держи, – вздохнул он, достав из кармана и вложив в мою руку ключи от своей квартиры. – Побудешь у нас, пока я не вернусь? В холодильнике стоит рагу, как раз должен застыть шоколадный пудинг, и есть продукты, если вдруг захочешь приготовить себе что-нибудь еще.
– Не переживай, разберусь, – улыбнулась я, и совершенно случайно, против воли, слега сжала его руку, которая немного задержалась в моей руке, передавая ключи.
– Спасибо. Постараюсь вернуться поскорее. Но если вдруг задержусь – можешь прилечь отдохнуть, когда девочки уснут.
– Хорошо, – кивнула я, провожая его взглядом…
А в следующую секунду ощутила головокружение от одной только мысли о том, чтобы «прилечь отдохнуть» в доме Рика. На его диване (а то и вовсе кровати), где сам он регулярно сидел или лежал!
Нет уж, лучше в себя несколько литров кофе закачаю, и буду ходить из стороны в сторону, пока он не вернется домой, пусть даже в три часа ночи…
А еще лучше – чтобы он вернулся до того, как девочки уснут. Потому что сейчас, в эту минуту, мне было страшно от одной только мысли, что на меня может найти, останься мы наедине, когда он вернется поздно ночью.
Доехав к дому Рика на такси, я провела девочек в квартиру. И к счастью, их компания помогла мне немного отвлечься от мыслей, которым в моей голове было совершенно точно не место.
Время шло, но некромант все не возвращался. Вдобавок Рита и Вита довольно рано заявили, что устали и хотят спать. Так что мне оставалось только набрать для них ванну, чтобы девочки помылись перед сном. И когда двойняшки, пахнущие душистым детским мылом, оделись в мягкие пижамы, я посидела с ними, читая сказку, пока обе не уснули. Причем если Вита, слушая сказку, уснула как самый обычный ребенок… то Рита отрубилась намного раньше, очевидно от скуки.
Улыбнувшись, я поправила одеяла, поцеловала каждую из малышек в пухленькую щеку и ушла, оставив их в компании бледно-розового ночника.
Что ж, то самое, чего я так не хотела, произошло: двойняшки уснули до возвращения отца, и я все еще оставалась здесь. Главное теперь – самой не уснуть. А сил, увы, было не так много – день, как ни крути, оказался насыщенным и утомляющим.
К счастью, занятие быстро нашлось: в гостиной, прямо на журнальном столике, лежал сценарий на следующие пять серий, который Рик видимо оставил здесь, не дочитав до конца. Что ж, займусь делом, заодно и отвлекусь!
Взяв стопку бумаги, я уселась на большом мягком диване посреди гостиной. Правда вот сидеть быстро надоело – усталое тело буквально требовало переместить его в более пригодное для отдыха положение. Поэтому сначала я забросила на диван ноги, а затем и вовсе развалилась на нем, читая лежа…
И как не трудно догадаться, вскоре листы со сценарием соскользнули на пол, когда я провалилась в сон.
Не знаю, сколько этот сон продолжался. Но когда я плавно вынырнула из него, свет в комнате был приглушен, а рядом со мной на диване уже сидел Рик.
– Извини, что разбудил, – тихо проговорил он, коснувшись моего плеча.
Дыхание перехватило. От этого прикосновения по телу просто пронесся электрический разряд.
– Ничего, – слабо шепнула я, понимая, что лучше мне не смотреть ему в глаза… только вот взгляд не удавалось отвести. – Как все прошло?
– Возиться с бумажками пришлось дольше, чем работать в морге, – признался Рик с тяжким вздохом. – Как я и подозревал, это тот же самый невермор, сомнений никаких. Только вот, как я понял, у полиции пока ни единой зацепки касательно его личности.
– Скверно, – вздохнула я, немного приподнявшись на локтях…
И только потом поняла, какой это движение было ошибкой. Потому что после этого лицо Рика оказалось слишком близко к моему. Настолько, что мне достаточно будет лишь немного потянутся вперед, чтобы снова поцеловать его.
…или ему – наклониться.
Может это просто стресс?
Да, наверняка это просто стресс. Именно из-за стресса меня сейчас так сильно бросает в дрожь от осознания того, что мы наедине, в полумраке и так близко! А его рука упирается в диван рядом с моей ногой, слегка прикрытой легким платьем, юбка которого немного приподнята и обнажает бедро до середины.
Я хочу его.
Проклятье, это наваждение. Самое настоящее наваждение из-за того, что мы оказались вдвоем в такой обстановке. Еще и после того поцелуя на площадке, от которого я до сих пор не могу прийти в себя.
Но сейчас всю меня наполняет и поглощает единственное желание: податься навстречу, обвить его шею руками, впиться в губы и ощутить, как его тело прижмет меня к этому дивану. Как его руки снимут с меня одежду, и этот мужчина овладеет мной.
Каждый вдох давался тяжело. Голова кружилась так сильно, что наверное, только это головокружение и мешало мне приподняться еще больше, чтобы дотянуться до него.
А потом моя рука сама по себе коснулась его руки, и я ощутила, как пальцы некроманта медленно переплетаются с моими.
Интересно, что будет, если я сейчас все же найду в себе силы податься вперед, поцеловать его и прошептать: «Возьми меня»?
Он… остановит меня и вызовет такси, а потом между нами появится неловкость, которая выстроит стену, навсегда разрушившую нашу дружбу и испортившую рабочие отношения на площадке?
Или… или тоже поддастся моменту? Отключит голову и решит расслабиться, проведя со мной эту ночь? Чтобы потом на утро мы оба сделали вид, будто все в порядке, ничего такого не было, просто двое взрослых людей, которые долго были одни, сбросили накопившееся напряжение. А значит, мы можем дальше общаться, как и раньше, дружба не испорчена, не о чем переживать.
Я не знаю. Я правда не знаю, что будет, если сейчас я не возьму себя в руки и переступлю эту черту. Но с каждой следующей секундой, тянувшейся целую вечность, я все яснее понимала, что просто не могу себя контролировать, не могу себя остановить и сдержать.
Плавно, словно в замедленной съемке Рик слегка наклонился ко мне. И теперь его губы были так близко, что хватило бы совсем небольшого движения вперед, чтобы дотянуться до них. Они манили, гипнотизировали, захватывали. Словно мотылек, я совершенно не думая, поддаваясь губительному наваждению, хотела коснуться этого пламени своими крыльями. И дрожа всем телом, немного подалась навстречу. Еще немного, еще совсем немного! Лишь сантиметр. И дыхание, которое щекочет мои губы, сольется с моим. А потом… либо все разобьется прямо сейчас, либо начнется сладкое безумие, за которым с наступлением утра наступит и пропасть неизвестности.
Но сейчас я больше не могу думать об этой пропасти, как бы она ни пугала.
Потому что все мое тело горит, а я хочу сгореть дотла в этом пламени.
И прикрыв глаза, я медленно подалась вперед. Ощущая пересохшей кожей губ горячие губы, которые почти касались моих…
Как вдруг прямо рядом со мной раздался резкий телефонный звонок!
