Вот только уйти и оставить её одну и самому остаться одному, это уже ковырнуть щель и раздвинуть её ещё больше. А может и надо.
Не слишком ли я вцепился в эту девку.
Что я себе дальше думаю? Сейчас вот так получилось, а что будет дальше?
Все бабы одинаковые – тупые как валенки.
Она подумала… придумать такое, это даже с умом мыши не каждая способна. А у нее, что за мозги? Как у муравья. Чтобы на шантаж пойти и позволить засунуть себе в рот мерзкий язык. Ещё неизвестно, куда он ей засовывал его раньше.
Но крики её такие искренние. Я вижу, она не лжет. Протупила, бывает. Нужно дать ей время, пусть выговорится, пусть выльет всё, а потом буду решать.
Когда пазл в моей голове окончательно сложился, я понял, как всё было.
Да Ася глупа, но кто сказал, что мне нужна умная баба. Пусть будет глупой по-своему это даже не плохо. Главное ведь те функции, которые она будет выполнять и ум тут не причём, я не собираюсь вести с ней интеллектуальные беседы.
Ася действует меня совсем по-другому. Только тело и лицо – вот все что мне нудно. Она сама – такая, как есть. Пусть без ума, пусть будет немая, глухая и даже слепая, я буду заботиться о ней, такой как есть. Ей не нужно думать своими мышиными мозгами. И не нужно придумывать тупых планов по спасению репутации, я всё это смогу сделать за неё, сам.
Главное ведь это её лицо, руки, губы, грудь её задница и вся фигура, всё её тело. Только это главное и за это тело я готов ей простить очень многое. Очень.
Но сейчас я был непреклонен. Столько, сколько мог…
– Значит это конец, – проговорила она.
В голосе её нотки плаксивые, но такие, от которых сердце моё разрывается на мелкие кусочки.
Ну как я могу её отпустить? Нет! – это кричит всё во мне.
– Да, – говорю я.
И жду, что будет дальше.
Неужели не кинется, не расплачется, не начнёт хватать меня за руки и кричать, как любит меня. Интересно на это посмотреть…
Но нет, повернулась гордо… Молодец… Не унижается, не просит… с достоинством и гордостью у неё всё в порядке.
И хоть не очень изворотливый ум, но поведение достойное и это ещё больше цепляет меня.
Ну как я могу её отпустить? Не могу. Не могу и всё.
Она медленно шагала к двери. Взялась за ручку приоткрыла…
Быстрые шаги, и моя рука с силой надавила на дверь.
– Никуда ты не пойдёшь.
– Отпусти, – слабая попытка, Ася схватилась за ручку двери, и стала тянуть её, – я не хочу тут больше оставаться.
– Хочешь уйти от меня? – злобно ощетинился я.
Добивать, так до конца.
– Да, хочу уйти.
– Если уйдёшь, я не приму тебя обратно.
Она остановилась. Посмотрела в глаза. Взгляд прямой смелый, даже отчаянный.
– Сколько ещё мне извиняться?
– Сколько надо столько и будешь, – я жесток, мне нравится терзать её.
– Нет, – она дернула ручку, дверь открылась, показался лестничный пролёт.
– Как хочешь, – я отошел от двери, отвернулся и встал у окна, показывая, что она должна сама решить, останется, или уйдёт.
Тишина…
А потом:
– Нет, я не могу уйти от тебя, просто не могу.
Я почувствовал её руки, они обхватили меня. Ася прижалась к моей спине, и я уже ничего не мог ни сердиться, ни выгнать её, ни желать проучить. Я ничего не хотел, только чтобы она была рядом со мной и чёрт с ними с теми мерзкими поцелуями. Я верю в то, что ей было неприятно. Верю.
Я повернулся и прижал её к себе, а она тихо заплакала у меня на груди.
Вот дурочка.
О, черт, мой член уже понял, что сегодня, Ася будет извиняться по полной программе.
О, да я хочу этих извинений. Очень хочу.
Я подхватил Асю на руки и понёс в спальню на кровать…
Глава 40
Захар
Я не из тех мужиков, которые не терпят женских слёз.
Наоборот, наслаждаюсь этими слезами, любуюсь. Способен доводить до слез, чтобы увидеть. Я не жестокий, просто мне нравится смотреть, как плачет Ася, только она, как стекают одна за другой, её сладкие слёзы и она размазывает их ладонями по щекам.
Она лежит и только иногда, вскользь смотрит мне в глаза, присматриваясь к моей реакции. Пытаясь понять настроение. Но я холоден и нетерпелив. Уверенными, требовательными движениями расстёгиваю платье, стягиваю с плеч, потом дергаю, чтобы стащить его полностью. Ася не сопротивляется, она податлива и тиха. Платье – это всего лишь обёртка для моего любимого тела, и она сейчас совсем не нужна.
Дергаю не жалея, что-то трещит, но мне всё равно. В комнате и так уже много разорванных вещей. Они всё ещё валяются на полу, но от этого зрелища я распаляюсь ещё больше.
Ася всё ещё роняет слёзы, но уже я чувствую, как она разгорается.
Теперь в мои чувства добавилась и злость. Я ещё думаю простить, или не простить, а пока заставлю её подчиняться.
Движения спокойны и последовательны. Я холоден, и будто даже равнодушен, но умом понимаю – моя. Целиком и полностью моя.
Теперь она согласна на многое, лишь бы я не выгнал за порог этой квартиры. Хочет быть рядом со мной. Чтож я позволю, но только условия буду диктовать сам. Пусть знает и чувствует, никакие её капризы не заставят меня идти у неё на поводу.
Я дергаю Асю за руку, поднимаю с кровати.
Она стоит передо мной голая и послушная.
В штанах у меня напряжение и тяжесть. Это нужно решить пояснить этой красавице, свою главенствующую позицию. Чтобы однажды и навсегда она поняла, будет делать только то, что я прикажу.
И я точно знаю, чего хочу сейчас.
– На колени, – говорю грубо.
И этим наслаждаюсь.
– Что? – Ася пугается моего голоса и в глазах у неё замирает страх.
Но почти сразу его место занимает покорность и она медленно становится передо мной на колени.
– Снимай штаны.
Ася тянется пальцами к молнии джинсов, тянет её, расстёгивает и стягивает с меня джинсы, оголяя ноги. Мой член, едва сдерживаемый трикотажем трусов уже в полной готовности, нужно только потянуть резинку и он сам укажет на себя.
– Снимай трусы.
Руки Аси дрожат. Она в испуге смотрит то на мой член, то на лицо.
Чего пугаться? Ну да, возможно вот так перед своим во всей красе она его ещё не видела. Так пусть посмотрит, какой должен быть член у нормального мужика. Уже не девочка пора учиться и запоминать. Нужно хотеть самой засовывать его в рот по любому поводу.
