В общем, никаких особых причин взглянуть на пресловутый овраг у меня не было, но я тем не менее решила это сделать. Я стала огибать поселок по кругу, и вскоре оказалась за домом Зорина.
Держась за ветки кустов, спустилась вниз. Первое, что увидела, разорванный пакет и перья вокруг него. Выброшенную Ингой курицу обнаружили собаки или еще какое-то зверье.
Я огляделась. Овраг как овраг. Села на поваленное дерево, вновь огляделась, словно ожидая подсказки. Пожухлая трава, засохшие листья… Будь это летом, за зеленой листвой я бы точно ничего не разглядела: на стволе дерева напротив кто-то вырезал букву.
Я подошла ближе. Так и есть, буква «М». Вряд ли надпись сделана недавно. Я бы решила, ей несколько лет. Взгляд мой упал на землю, в ворохе опавшей листвы стоял крест из двух прутьев, связанный между собой бечевкой. Он был довольно глубоко воткнут в землю. Наземная часть креста невелика, примерно с мою ладонь. Поэтому я его поначалу и не заметила. И только стоя совсем рядом…
Я опустилась на корточки, разгребла листву вокруг креста. Бечевка, связывающая две перекладины, успела обтрепаться. Кресту, как и букве «М» на дереве, несколько лет. Может, кто-то закопал здесь любимого питомца? Ставить ему крест, конечно, идея странная, но людям в голову и не такое приходит.
Выпрямившись, я начала движение по кругу, и вскоре нашла еще одну отметину на дереве. Буква «А». Дальше было легче, потому что теперь я приблизительно знала, где надо искать. Еще одна буква «М», а потом снова «А». «Мама». Надпись словно образовывала непрерывный круг, в центре которого и сидела накануне Инга.
– Черт, – пробормотала я.
Самые нелепые мысли бродили в моей голове. Я закрыла глаза, прислушалась, позвала едва слышно:
– Давай, покажись мне.
Ничего. После третьей попытки я поняла: это бесполезно. Либо под крестом никто не упокоился, либо мои пресловутые способности гроша ломаного не стоят.
Достав мобильный, я сделала несколько фото и начала выбираться из оврага. Вызвала такси и вскоре уже была возле «дома с чертями».
Дверь мне открыла Лионелла, ключи от дома у меня были, но я предпочла позвонить.
– Хозяин велел проводить вас в его кабинет, – сказала она.
– Спасибо. Дорогу я и сама найду.
– Поэт уже там. Скажите ему, что ходить в чужих вещах неприлично. Он одолжил рубашку у хозяина и ходит в ней который день.
– Сами скажите.
– Я говорила уже дважды. Скорее всего, он успел забыть об этом. Вы же знаете Дмитрия.
– У Максимильяна не один десяток рубашек. Уверена, он не обеднеет.
– Есть правила, которыми нельзя пренебрегать.
– Попробуйте донести эту мысль до Поэта… Хорошо, я с ним поговорю, – вздохнула я.
Димка, однако, сидел не в кабинете, а на кухне. Одной рукой стучал по клавишам, в другой держал чашку с кофе, да еще бутерброд жевал. В общем, нарушал все мыслимые правила.
– Вас, что, плохо кормят? – возмутилась Лионелла.
– Я обожаю вредную еду, – отозвался он, поднял голову и сказал мне: – Привет.
– Верни рубашку.
– Что?
Он моргнул, на лице полное недоумение.
– Ты носишь рубашку Бергмана.
– И ее давно пора выстирать, – наставительно сказала Лионелла. – Вам никто не говорил, что рубашки следует менять каждый день?
– Черт…
Димка стянул рубашку через голову и протянул Лионелле. Она взяла ее двумя пальцами и с презрительной миной покинула кухню.
– За что она нас терпеть не может?
– Тебя, вероятно, за то, что ты носишь рубашку хозяина.
Димка вновь устроился за столом, а я невольно залюбовалась его фигурой. При той жизни, что он вел, ему надлежало быть толстым, рыхлым и неряшливым. Неряхой он все-таки не был, мылся ежедневно, хотя на одежду внимания не обращал и сам не всегда замечал, что надевает. А вот фигура у него отменная. Ни грамма лишнего жира, сплошные мышцы.
– Ты в спортзал ходишь? – спросила я.
– Хожу. Но не регулярно. Когда есть работа, на спортзал нет времени. А что?
– Любуюсь кубиками на животе.
– Я завел правило, через каждый час отжиматься по сто раз. Еще на голове стою. Способствует приливу крови. Мозги лучше работают.
– Другие из спортзала не вылезают, но особо хвастать нечем.
– Ага, все дело в генах. Ты тоже себя спортом не утруждаешь, а выглядишь – зашибись.
– Спасибо за комплимент.
– Пожалуйста. Чего кислая?
Ответить я не успела, в коридоре послышались шаги, а вслед за этим в кухню вошли Клим и Бергман. Я удивилась, что они вместе, но вопросов задавать не стала.
– Идемте в кабинет. Лионелла терпеть не может, когда кто-то вламывается на ее территорию.
– Начнем? – устроившись за столом, Бергман обвел нас взглядом. – Что у нас есть на сегодняшний день?
– Нелли Зорина незадолго до своего исчезновения предположительно следила за мужем, взяв машину у подруги.
– У мужа есть любовница, – кивнул Клим. – За эти дни он встречался с ней дважды, вчера ужинали в ресторане, после чего два часа находились в ее квартире. Адрес у Поэта.
– Да, на скорбящего мужа он не похож, – сказал Димка, не отрываясь от компьютера.
– Боровская подозревает, что к исчезновению дочери причастен ее зять, и повод у нее есть, как выяснилось. Мало того, первая жена Зорина тоже бесследно исчезла десять лет назад. При весьма драматических обстоятельствах, оставив в парке четырехлетнюю дочь. До сих пор о том, что случилось, ничего не известно.
– Но мы знаем, – кивнула я, – что у женщины были специфические интересы.
– Учитывая, что ее муж наведывается к священнику-экзорцисту, весьма вероятно, что женушка водила дружбу с дьяволом, – с серьезной миной заявил Клим.
– А теперь достоверные факты, – сказал Бергман. – На протяжении четырех лет первая жена Зорина несколько раз лежала в психиатрической больнице. В частной, довольно дорогой, находится за городом и называется «Помощь».
– Скромненько, – заметил Клим.
– Первый раз она попала в больницу через месяц после рождения Инги. Через восемь месяцев вновь оказалась там.
– Послеродовая депрессия? Попытка самоубийства? – сказал Димка.
– Никаких достоверных сведений. За это время врачи успели смениться. Ее карта затерялась, так утверждает главврач. Моему появлению он, кстати, был не рад. Но данную должность он занимает всего полгода, прибыл к нам из Нижнего Новгорода, так что заподозрить его можно разве что в нежелании привлекать внимание к данному учреждению.
– Что вполне понятно.
