– Какие вопросы?
– Несложные. Ты почему не в школе? – начала я и улыбнулась.
Было заметно, что на Клима он старается не смотреть, вот я и вознамерилась расположить его к себе.
– У меня вторая пара. Я в колледже учусь.
– Значит, уже взрослый мальчик, – усмехнулся Клим.
– Мне семнадцать. Так что запугивать меня без толку. Вас ее отец послал, да? – обращался он ко мне, я чувствовала, как в нем нарастает паника.
– Нет. Но ее отец нас тоже интересует. Хотя Инга куда больше. Тебя как зовут?
– Допустим, Григорий.
– А меня Лена.
– И чего?
– Давно с Ингой дружишь?
– Полгода. Я раньше в той же школе учился, но на нее внимания не обращал. А потом встретились случайно, разговорились.
– Где встретились?
– Вам-то что? В парке, – неохотно ответил он.
– Бабочкам крылышки отрывали? – хмыкнул Клим.
Парень попытался вскочить, но Клим ухватил его за плечо.
– Сядь. И отвечай на вопросы.
– Вы кто такие, мать вашу? – завопил Григорий, но впечатления не произвел, голос срывался, казалось, что он вот-вот расплачется.
– Отвечай на вопросы, и побыстрее. Будет шанс уйти отсюда на своих ногах.
– Расскажи нам про Ингу, – попросила я и опять улыбнулась.
– Что рассказывать? Учится в школе. Живет с отцом и мачехой, мать умерла. Давно, Инга совсем маленькая была. Мачехе до нее дела нет. Отцу тоже. Я бы радовался, никто не цепляется, уже хорошо.
– А она в большой обиде на отца?
– Не знаю. Ничего такого она не говорила.
– Отца в школу вызывали. Из-за синяков на ее теле. Ты об этом что-нибудь слышал?
– Ну да…
– Это отец? Или мачеха?
– Нет, – он досадливо покачал головой. – Там другое.
– Рассказывай о другом, – подал голос Клим.
– Она малость на своей матери свихнулась. Ну, типа, видела ее.
– Где видела?
– В доме. Не саму мать, конечно. А призрак. И нечего так смотреть, – обиделся парень. – Я и сам знаю, что все это чушь, страшилки для доверчивых детишек. Но Инга уверена… сколько бы я ни говорил… – Григорий досадливо покачал головой.
– Давай-ка поподробнее, – попросила я.
– Мать у нее всякой чертовщиной увлекалась. Я сам книжки видел. Был у нее в доме, когда отец на работе зависал, а домработница уже отчалила. Мачехе по барабану, где она и с кем. Инга мне все и показала. Книжки, рисунки… Мать точно с приветом была. А потом исчезла. Ее просто признали мертвой, чтоб отец мог жениться во второй раз, а на самом деле никто не знает, что случилось. Инга эти книжки дурацкие тоже читать начала. Я боюсь, что крыша у нее съедет, как у мамаши.
– Расскажи про синяки, – напомнила я.
– Инга проснулась оттого, что ее кто-то душил. И увидела мать. Закричала, прибежал отец… И призрак, типа, исчез…
– Она верит в то, что ее душил призрак матери?
– Выходит, что так. Я не идиот, я прекрасно понимаю, все это глупость. С какой стати матери ее душить? Но Инга…
– А синяки были, – сказал Клим.
– Да, я сам видел.
– Когда это случилось?
– Месяц назад, может, больше. Я в интернете читал, человек способен внушить себе, что видит то, чего нет. И синяки… Они могут появляться… из-за самовнушения.
– Она что, мать боится? – нахмурился Клим. – Поэтому ей и понадобилась курица?
– Откуда вы знаете? – заголосил он, но тут же сник. – Да. Она на этом призраке помешалась. Инга говорит, ее мать убили. Душа ее не находит покоя. И мстит живым.
– Родной дочери?
– Слушайте, она это говорит, а не я. Она просила достать живую курицу. Я достал.
– Где, кстати?
– На дачу съездил. Соседи кур держат. Хозяин запойный, за пол-литра курицу отдал. Я сказал, в живой уголок. Детям. Вот такая фигня. Пришлось ей голову отрубить. Если бы этого не сделал, Инга бы решила, что я слабак. В деревнях всегда курам головы отрубают. Что такого? Хотя противно. Она хорошая девчонка. Книжки читает. Нормальные книжки, я хотел сказать. В музыке разбирается. Когда не городит всю эту чушь… Я не знаю, как ей мозги на место поставить. Может, это само пройдет? Но если у нее мать была помешена на всем этом, теперь Инга… типа, это наследственная болезнь? Об этом я тоже в интернете читал.
– О разговоре с нами Инге лучше не сообщать, иначе придется рассказать отцу о ее художествах. Ему это вряд ли понравится. На отца она тебе не жаловалась?
– Нет. Она об отце вообще говорить не любит. Но… она ждет, когда можно будет от них уйти. Не хочет жить в этом доме, потому что он проклятый.
– Это она так сказала?
– Ага. Она как на этого конька сядет, все, глуши мотор. Нормальная девчонка – и сразу полный звездец. Как думаете, это как-то лечится? Я не психушку имею в виду. После психушки крыша еще больше съезжает, известный факт.
– Попробуем разобраться с привидением, – сказала я. – Возможно, после этого лекарства не понадобятся.
– А вы кто? – жалобно спросил он.
– Частные детективы. Ищем мачеху Инги. Она тебе о ее исчезновении говорила?
– Говорила, конечно. Об этом же в интернете есть.
– И что конкретно говорила?
– Да все ту же чушь. Это мать мстит за то, что Нелли заняла ее место. И Ингу, может, того… утянуть с собой, поэтому кровь и нужна. Чтоб она в комнату войти не могла.
– Может, девчонка в самом деле спятила? – по дороге к машине спросил Клим. – Некоторые опусы вредны для неокрепших душ.
– Если она защищается от матери, то вряд ли игры с портретом и фотографиями ее рук дело. Хотя…
Я позвонила Бергману, он предложил через час встретиться в его доме и все обсудить.
– Кажется, сегодня я остался без работы, – узнав об этом, усмехнулся Клим. – Впрочем, немного времени есть, загляну к Зорину, узнаю, чем наш бизнесмен занят. Где тебя высадить?
– Можно здесь. Немного пройдусь.
Он кивнул, и через минуту мы простились. Он отправился к офису Зорина, а я пешком к дому Бергмана. Однако по дороге я передумала, взяла такси и вскоре уже выходила возле коттеджного поселка, где жил Зорин.
Интересовал меня овраг, где Инга встречалась со своим другом. Ничего особенного в выбранном для свидания месте не было. Детки предпочитали встречаться подальше от посторонних глаз. Однако Клим видел Ингу там сидящей в одиночестве. Что, впрочем, тоже не было чем-то удивительным. Хочется человеку побыть наедине с природой.
