Валя сделал шаг вперед, раздраженно ковырнув носом ботинка дерн.
– …Справился неплохо, – сказал Влад тоном, каким обычно посылают к черту, – но работа в одиночку – не для стражи. Ты свободен. Если захочешь попробовать в следующем году, поучись держать себя в руках и видеть кого-то, кроме себя и противника.
Валька не изменился в лице – только дернул углом рта и быстро пошел к выходу. Он ничего не сказал и ни разу не оглянулся.
– Олег, – продолжил Влад, и Кае не надо было поворачивать голову, чтобы почувствовать, как Олег затрепетал от волнения, – ты долго думал. В реальности, без нашей защиты, у тебя не будет возможности выбирать и прикидывать по два часа. За этими стенами у тебя всего один вариант. Действуешь быстро – или тебя убивают.
Несмотря на Андрея, ждущего в лазарете, Влад начал увлекаться. Кая заметила, как Фатима украдкой зевнула, перебрасывая длинные черные волосы со спины на грудь. За стенами она не бывала.
– Михаил… утрата бдительности за стенами могла стоить тебе жизни.
Михаил шумно вздохнул. Видимо, с трудом сдерживался, чтобы не сказать, что и это испытание могло стоить ему жизни.
– Вот, собственно, и все. Все могут идти.
– А я? – Кая проклинала себя за то, что не сдержалась, но не могла молчать. Ее руки дрожали, и она чувствовала, как черные капли навьей крови на шее начинают подсыхать, стягивая кожу.
Она заметила, что некоторые из сидящих на скамейках заулыбались, но ей было все равно. Кая держала голову высоко, хотя больше всего на свете хотелось лечь – хоть бы и прямо здесь, в траве.
– Вы ничего не сказали про меня.
Влад развел руками:
– Что тут говорить? Все очевидно. Ты и Михаил – прошли, Олег – нет. Михаил, постарайся не спотыкаться там, снаружи… Там этого не прощают. А теперь я, с вашего позволения, все-таки пойду. Меня ждет сын, – Влад кивнул соседям по скамейке и пошел к выходу. Фатима семенила рядом; как и он, она больше не смотрела на ребят.
Михаил хлопнул Каю по спине:
– Поздравляю. Ты – молоток, хоть и девчонка. Если нас определят в одну группу, обещаю, что буду прикрывать твой зад, – Михаил насмешливо подмигнул. Он быстро оправился от недавнего происшествия. Услышав, что его берут в стражу, Михаил, похоже, перестал злиться из-за того, что чуть было не расстался с жизнью.
Олег все еще топтался на месте. Его губы обиженно дрожали, но все же после недолгих колебаний он подошел к Кае и Михаилу:
– Поздравляю. Победа… была честная. И… Михаил, извини. Я хотел помочь, просто я… не ожидал.
– Ой, иди ты, – отмахнулся Михаил, впрочем, довольно беззлобно, – шел бы ты лучше домой, пока я тебе не врезал… Я сейчас добрый, поэтому дам совет: не показывайся мне лишний раз на глаза. Усек?
Олег кивнул. Губы у него дрожали сильнее прежнего, и Кая поняла, что он потрясен даже не тем, что провалил испытание, а тем, что так сплоховал. Вслед за немногочисленными зрителями Олег покинул стрельбище. Теперь здесь оставались только Кая, Михаил да дядя Коля с Ваней.
– Ну что, за работу, – сказал дядя Коля. Ружье он положил на скамейку, – эти красотки сами уже не убегут, – он хохотнул.
Ваня подкатил тачку, стоявшую до сих пор за скамейкой и прикрытую брезентом. Кая молча смотрела на залитые темной кровью тела, застывшие в неестественных позах. Возбуждение покинуло ее. Она еще не могла поверить в то, что прошла. Только теперь, когда все было позади, она поняла, насколько в глубине души была уверена, что не пройдет – несмотря на все усилия. Но радость не приходила, тело переполняла только пустота. Пустота, да еще ноющая, тоскливая усталость.
Ей уже доводилось убивать нечисть за стенами – дважды. Однажды – лесного пса, заставшего ее врасплох. В другой раз – очень уродливого маленького духа, который, кажется, испугался ее даже больше, чем она – его. Оба раза она попросила прощения у убитых, как ее учили в детстве. Сейчас она снова прошептала слова – машинально, не задумываясь.
– Они бы у тебя прощения не просили, – дядя Ваня брезгливо рассматривал тела на земле. – Но у каждого свои причуды.
Михаил закатал рукава:
– Я помогу.
– Конечно, поможешь, – буркнул Ваня. – С чего нам, по-твоему, прибирать за вами? Не нанимались. Рукавицы надевайте и за дело.
– Не-а, – Михаил кивнул в сторону Каи, – не она. Справимся без нее.
– Нет, я могу…
– Ни к чему, – твердо повторил Михаил. Теперь в его взгляде не было ни насмешки, ни снисходительности. – Иди домой.
Ваня смотрел неодобрительно, но дядя Коля кивнул:
– Он прав. Ты сделала двух. Иди-иди. Ничего страшного.
Кая, поколебавшись, кивнула. Если бы она проиграла, точно не согласилась бы уйти и убрала бы своих убитых… Но она победила. И теперь могла позволить себе маленькую поблажку – всего одну. Других поблажек за всю ее службу в страже не будет – это она решила твердо.
На ватных ногах Кая вышла со стрельбища, медленно зашагала по центральной улице в сторону дома. С каждым шагом, уносившим ее прочь от тел, ей делалось все легче и легче. На смену болезненному напряжению наконец пришла радость.
– Я служу в страже, – тихонько прошептала она, просто чтобы услышать, как это звучит. – Меня взяли в стражу.
Больше не будет унизительных вылазок за припасами в одиночестве, в постоянном страхе, что ее на этом поймают. Больше не будет попрошайничества. Теперь в ее распоряжении стол стражей на кухне – главные бойцы общины должны питаться хорошо, больше ресурсов… Гораздо больше ресурсов. Всего пару вылазок – и она разберется с долгами, сможет достать для дедушки лучшие лекарства, лучшую еду.
– Ну что, прошла? – вездесущая Марфа стояла у теплиц, вытирая руки тряпкой. – Кто бы сомневался. Волчок помог, а?
– Да, спасибо.
Марфа хихикнула:
– Себе скажи спасибо. Остается надеяться, что ты не настолько наивна, чтобы верить, что теперь твой путь будет устлан лепестками роз, дорогуша. Думаешь, они начнут принимать тебя как равную сразу, как станешь есть с ними за одним столом? Черта с два!
Кая кивнула. Об этом она уже думала.
– Я сделаю так, что начнут.
Марфа одобрительно улыбнулась:
– Умнеешь на глазах, а? Сделай.
– Спасибо за это, – повторила Кая после недолго молчания, касаясь глиняной фигурки на шее. – Я могу оставить его себе? Он красивый.
– Бери, не жалко, – Марфа фыркнула, но Кая видела, что она довольна.
Дорога до дома заняла всего ничего. Кае не хотелось больше думать ни о схватке, ни о том, что Марфа права и настоящие испытания только начинались. Сейчас она имела полное право отдохнуть. Дома ждали дедушка и Артем – сейчас она будет рада увидеть даже Артема. Они будут сидеть втроем весь вечер, пить чай и разговаривать – как годы назад, когда они с Артемом были детьми и все еще не стало так сложно. Она расскажет, как прошло испытание, и Артем ахнет от страха, а дедушка – от гордости за нее.
