– Кая, – Влад, непривычно тихий, подошел к ней и взял за руку повыше локтя, – подойди на минуту.
– Да?
– Я хочу, чтобы ты знала, – Влад понизил голос, покосился на Фатиму, – то, что я позволил тебе участвовать, не значит, что тебя ждут поблажки. Покажешь плохой результат – вернешься к собирательству или пойдешь на огороды. Ясно?
– Угу.
– Нам нужно два человека, а не один, как мы планировали, – поколебавшись, добавил Влад. – Андрей вряд ли вернется в стражу.
– Он в порядке?
– Он найдет, чем занять себя здесь, – сказал Влад, и по его тону Кая поняла, что узнать больше не получится. – Не передумала?
– Нет.
– Воля твоя. Иди разминайся. Еще есть пара минут.
Кивнув, Кая подошла ближе к соперникам. Стоявший ближе всех Михаил, высокий, плотный юноша с едва начавшей пробиваться бородой и хитрыми глазами, добродушно улыбнулся:
– О, Кая. Здравствуй. Пришла сразиться за звание лучшего?
Кая неловко улыбнулась в ответ, ища и не находя издевку в его голосе:
– Просто хочу эту работу.
– Как и мы, – в разговор включился кудрявый, тощий Женя с вечно подергивающимся левым глазом, размахивающий руками так сильно, что Кая на миг испугалась, что они оторвутся и, как птицы, полетят в небо. – Учти, только потому, что ты девчонка, никто не будет поддаваться.
– Я тоже не буду поддаваться, – Кая сунула тряпицу в карман и начала разминать запястья. Михаил засмеялся:
– Слышал? Трепещи!
Кая отступила на шаг назад, рассматривая противников. Михаил, несмотря на добродушие, самый опасный их них – в прошлом году Кая видела, как он убил лесного пса с помощью необструганной деревянной палки. Но не стоило недооценивать и остальных.
Женя худ, но жилист. Кажется, что его может унести сильный порыв ветра, но на стрельбищах он всегда попадает точно в яблочко, несмотря на вечно дергающийся глаз.
Валька, до сих пор не вмешивавшийся в разговор, дрался лучше всех ровесников в Зеленом. Он не был таким сильным, как Михаил, да еще и был ниже всех, даже Каи, на добрую голову, но в нем всегда жила звенящая, необузданная ярость. Эта ярость как будто вынуждала его бросаться даже в самые безнадежные драки, а его противников – отступать. Вальку в Зеленом побаивались и не любили.
Последним из претендентов был Олег, которого Кая знала плохо. У Олега были живы оба родителя, и чаще всего он тренировался с ними дома, а не под руководством дяди Коли. Искоса поглядывая на то, как перекатываются мускулы под его загорелой кожей, Кая отметила, что времени даром он не терял.
Итак, их пятеро, а станут стражами двое.
Влад привстал со скамейки:
– Минута, и начинаем.
Бросив взгляд на скамейки, Кая подумала о том, что, будь дедушка здоров, наверняка сидел бы здесь – и смотрел на нее.
Это были неправильные, опасные мысли. Чтобы отвлечься, Кая стала думать о том, кто окажется вторым. Мысли о том, что она не станет первой, Кая не допускала – нельзя было допускать.
Глиняный зверек нагрелся на солнце. Кая сощурилась и понадеялась на то, что стрелять они будут ближе к вечеру – сейчас солнце светило прямо в глаза.
Скрипнули доски: Влад встал с места, прокашлялся.
– Итак, давайте начнем. На кону два места в страже. Выберем лучших.
– Ну, может, не стоит так об этом думать, – хмыкнул сзади дядя Коля. – Мы выберем тех, кто больше всех подходит для этой работы. Остальные тоже будут приносить пользу, но…
– Да как ни говори, – перебил его Влад. – Берем двоих – трое найдут себе другое занятие. Всем ясно?
Все пятеро кивнули, и Кая содрогнулась: каждый из них сейчас настраивался на победу, так же, как и она. Каждый берег силы, жалея дыхание даже для короткого слова.
Не стоило рассчитывать на легкую победу.
Влад вздохнул:
– Отлично! Давайте быстрее – мне надо вернуться в лазарет.
Дядя Коля кивнул:
– Понял. Ребята, давайте сетку!
Сидящие рядом с ним парни встали, подошли к забору и потянули на себя свернутую в трубку защитную сетку, при необходимости отгораживающую стрельбище от зрителей на скамейке; туго натянули ее, закрепили на противоположной стороне забора. В свое время это было сделано, чтобы разгоряченные борцы клубком тел не валились на колени тренеру и не ломали ветхие скамейки.
Теперь Каю и других претендентов отделяла от зрителей тонкая сетка, недостаточно прочная, чтобы выдержать удар острой сталью, но способная, спружинив, отбросить кого-то из участников обратно в бой. Кая представила, как в пылу схватки они будут налетать друг на друга, как мячи, и нервно хихикнула. На всякий случай отошла подальше: меньше всего ей хотелось показаться кому-то смешной.
– Хорошо, – Влад кивнул и сложил руки рупором. – Ваня, начинаем!
Из-за контейнера вышел Ваня, приземистый и лохматый (Кая никогда не могла точно определить его возраст), когда-то помогавший Владу еще со строительством общины. В руках он нес объемистый сверток из мешковины. Подойдя к ребятам, он неодобрительно покосился на Каю и покачал головой, но ничего не сказал. Покряхтывая, опустил на землю сверток, развернул. На мешковине лежало незамысловатое оружие: несколько остро заточенных кольев, топорик, судя по виду, туповатый, тяжелая дубина, обмотанная колючей проволокой, короткая секира.
– И что нам с этим делать? – первым поинтересовался Женя. Зря он заговорил: его голос отчетливо выдавал тревогу. Кая не чувствовала ни злорадства, ни радости; просто сделала мысленную галочку на полях. Женя был хорош в стрельбе, и на это, видимо, делал основную ставку, а огнестрельного оружия в свертке не оказалось.
– Сейчас узнаете, – буркнул Ваня, возвращаясь к контейнеру. Кая заметила тонкий трос у него на поясе, змеящийся в короткой траве. Если бы у нее было хотя бы минутой больше времени, Кая успела бы понять, что сейчас произойдет – но все случилось слишком быстро.
– Тащи! – зычно крикнул Ваня и изо всех сил рванул створку контейнера на себя.
В тот же миг невидимые помощники по ту сторону забора с силой рванули трос, и Ваня с неожиданной легкостью взбежал вверх и с удобством устроился на заборе, свесив вниз ноги.
А из темной глубины контейнера, глухо рыча, на Каю и остальных пошли навки. Издалека их можно бы было принять за людей – если бы люди были покрыты чешуей, похожей на голубоватую плесень, их глаза горели кошачьим зеленым огнем, а зубы были острыми, как бритва. Вдруг Кая ощутила огромное возмущение. Навки, как и прочая нечисть, были врагами, думавшими о том, как убить больше людей сразу, как только вылезали из прорехи. Они были страшными, опасными, злыми… И все же в том, чтобы поймать их и притащить сюда, чтобы устроить испытание новобранцам, Кае почудилось что-то кощунственное.
