– Помоги Бог, помоги Бог…
– Вы пойдете?
– О, нет. Я уже насмотрелась в свое время, – продолжая качать головой, Марфа плотно закрыла дверь.
«Муха» стояла у ворот. Лошадей уже успели распрячь и увезти, оглобли лежали в пыли, и это придавало повозке беспомощный, неправильный вид. Глеб и Виктор, лекари, безуспешно пытались уговорить людей отойти. Кая ввинтилась в толпу и усиленно заработала острыми локтями, не обращая внимания на возмущенные возгласы и ответные тычки. Она вдруг вспомнила, как грубо говорила вчера с Артемом, и почувствовала, что холодеют руки. Дома ждал вестей дедушка, и, хотя больше всего на свете ей хотелось уйти как можно дальше от «Мухи», нужно было узнать, что случилось.
Рядом с машиной стоял Влад; пробираясь ближе, Кая случайно толкнула его локтем и замерла в ужасе. Руководитель Зеленого повернулся к ней и посмотрел непонимающе, словно не видя.
У его ног, на клетчатом покрывале, принесенном сюда кем-то из ближайших домов, лежал Андрей. Он был без сознания, но Кая с облегчением заметила, что на его страшно побледневшей шее бьется маленькая отчаянная жилка. Покрывало пропиталось кровью. По другую сторону от одеяла стояли: Макс, баюкающий раненую руку и не глядящий на столпившихся неподалеку людей, мрачный Федор и Артем – дрожащий, уставившийся в одну точку, живой.
– Отойдите же, в конце концов! – надрывался Глеб, высокий, бородатый. В Зеленом он носил звание главного лекаря, и у него в подчинении было двое других. – Здесь не на что смотреть. Быстро! Нужна помощь. Так, давай ты, – он кивнул Федору. – Влад, ты с другой стороны. Несите на покрывале и постарайтесь как можно меньше трясти.
Федор послушно склонился над Андреем, а Влад медлил, словно не понимая, что это его сын лежит здесь, может быть, умирая.
– Влад, возьми себя в руки, – в голосе Глеба зазвучало раздражение.
– Да-да, конечно, – Влад встряхнул головой, словно отгоняя дурной сон. Его голос был непривычно слабым и растерянным. – Конечно… Да.
По команде Глеба Влад и Федор бережно подняли покрывало и понесли в сторону лазарета – одноэтажного здания с укрепленными стенами, выкрашенными белой краской. Оберегов на этом здании висело больше, чем на любом другом. За Владом семенила Фатима, заламывая руки, как показалось Кае, несколько картинно. Горе, написанное на лице Фаи, которая шла за процессией в некотором отдалении, белая, как полотно, казалось куда более искренним.
Люди начали расходиться, но некоторые подошли ближе к выжившим. Из толпы вышла Лера, длинноногая, светловолосая. Ее губы дрожали, когда она подошла к Федору и взяла его за руку. Тот стоял молча и неподвижно, не глядя на нее.
– Пойдем, – прошептала Лера. Ее губы дрожали. – Пожалуйста, пойдем. Нам нужно поговорить.
Кая шагнула в сторону, давая им дорогу, и в этот момент Макс, все это время молчавший, вдруг взвился и толкнул Артема в плечо – несильно, но ощутимо, словно проверяя реакцию еще не разошедшихся зрителей.
– Придурок, – прошипел он. – Это из-за тебя он погиб. Из-за тебя! Если бы не твой дурацкий рюкзак…
– Ничего подобного, – Артема теперь колотило еще сильнее, но голос его не дрожал, – это неправда. Андрей сам решил взять рюкзак. Я не виноват. К тому же ведь это ты…
– Заткнись! – Макс побагровел, и Кая сделала мысленную пометку – всего одну – позволившую предположить, почему Макс напал на Артема первым.
– Кто ты такой, чтобы говорить? От тебя одни беды! Если бы Влад не сказал взять тебя, мы бы вообще не полезли в эту чертову библиотеку! Ты!.. – кажется, теперь Макс разозлился по-настоящему. – Трус!
И тут случилось невероятное: Артем, дрожащий, перепуганный до полусмерти Артем, размахнулся и ударил Макса в лицо – и тут же скорчился от боли, прижимая к себе ушибленный кулак. «Ударил неправильно», – подумала Кая и вдруг с изумлением услышала, что тихо, нервно смеется. Макс остолбенел, как будто слабый, скользнувший по скуле выпад Артема оглушил его. На самом деле, конечно, он не мог причинить серьезного вреда, а Макс не двигался, потому что был ошарашен: его посмел ударить такой жалкий противник! Не стоило ждать, пока он придет в себя, и Кая сделала шаг вперед, схватила Артема за руку:
– Пойдем.
– Никуда он не пойдет! – взревел Макс, стремительно возвращаясь в мир живых. – Ты, отойди в сторону! Я его убью!
– Никто никого не убьет, – огрызнулась Кая, отодвигая Артема плечом и вставая прямо перед Максом. – Иди в лазарет. У тебя кровь.
Макс опустил глаза, словно впервые заметив свою раненую руку.
– Что там было? Тебя нечисть ранила? Кто? – Кая наступила на ногу Артему, но тот не понял намека; продолжал стоять, пялясь в одну точку, кажется, шокированный собственной вспышкой не меньше Макса. Зеваки передумали расходиться – ожидали, не случится ли еще что-то интересное.
– Не было там нечисти, – буркнул Макс. – Это были люди. Отойди. Он меня ударил.
– А ты его трусом назвал, – заметила Кая, почувствовав себя вернувшейся в детство: правда, тогда ей не приходилось предотвращать драк; как правило, она была их активной участницей. – Значит, ударил за дело. Оставь его в покое. Потом разберетесь. Вам обоим надо прийти в себя.
Макс медлил, и Кая заметила, что он непривычно бледен – возможно, с трудом держится на ногах.
– Ну, давай, Макс, – прошептала Кая почти ласково, наклонившись к нему ближе, чтобы никто не слышал. – Или мне придется вмешаться. Ты ранен, но, если не оставишь его в покое, я тебе врежу. Поверь.
Поколебавшись, Макс кивнул и громко ответил:
– Ты права. Он того не стоит, – и, не глядя больше ни на кого, пошел в сторону лазарета, подволакивая ногу. Он хромал, и теперь Кая поняла, почему ее угроза подействовала.
Наблюдатели стали расходиться. Вид у них был разочарованный, и Каю вдруг затошнило.
– Спасибо, – теперь голос Артема снова дрожал, хотя опасность ему больше не грозила. – Спасибо, Кая.
– Не за что, – буркнула Кая. – Не подставляйся, если не умеешь нормально бить.
– Я его ударил, – прошептал Артем, зачарованно глядя на собственные руки. Он, кажется, и не слышал Каю. – Ты видела? Ударил.
– Видела. Ты неправильно бил.
– А? – Артем наконец перевел взгляд на нее, словно пробуждаясь ото сна. – Что ты имеешь в виду?
Кая вздохнула и, взяв ладонь Артема в свои, сжала в кулак:
– Вот. Ты бил вот так, и сила удара шла отсюда. Так себе навредишь скорее, чем тому, кого бьешь. Надо, чтобы удар шел вот отсюда – размах больше.
Ладонь Артема оказалось мокрой от пота, и Кая вытерла руку о штаны.
– Не думал об этом, – Артем поглядел на нее с благоговением. – Возможно, ты смогла бы как-нибудь объяснить мне еще?
– Ну, вряд ли от этого будет прок, но может быть, – буркнула Кая. То, что кто-то, пусть даже Артем, высоко оценил ее знания, ей польстило. Это чувство было приятным, и, отгоняя его, Кая нахмурилась:
