— Что?
— Сегодня обыскивают «Канаду». Должны были начать минут десять назад. Я думал, вы захотите присутствовать, особенно когда дело дойдет до вашего кабинета. — Аумайер улыбнулся.
— А, да, — Кристофер выдавил улыбку. — Я не хотел им мешать. Пожалуй, пойду.
Кристофер вышел. Он — труп. Если они найдут Анку, то и он — труп. Он понял, зачем его отправили на другой конец лагеря. Это была месть Фридриха и Брайтнера. Впрочем, какая разница? Последний кабинет был пуст, на столе стоял телефон, и Кристофер проскользнул внутрь, закрыв за собой дверь. Есть крошечный шанс. Он набрал номер четвертого крематория и, казалось, ждал ответа целую вечность. Ответил ассистент коммандофюрера Штрунца.
— Здравствуйте, это оберштурмфюрер Зелер, Шульц на месте? Мне нужно срочно с ним поговорить. — Через тридцать секунд раздался голос Шульца. Кабинет коммандофюрера находился прямо напротив печей. — Обыск начался?
— Обыск?
— Сейчас обыскивают «Канаду». Это дело рук Фридриха. Я сейчас в Аушвице, меня отослали специально. Вы должны забрать Анку.
На две секунды повисло изнурительное молчание.
— Я слышу отряды. Обыски начались. Я… Я заберу ее.
— Дверь заперта, — сказал Кристофер, но ответа не последовало. Шульц ушел. Кристофер выбежал из конторы, чуть не упав на скользком снегу.
— Осторожнее, герр Зелер, — крикнул ему вслед дежурный.
Он распахнул дверь, запрыгнул в машину и в ярости застучал по рулю: двигатель снова не заводился. Ругательство болезненно застряло в горле. Он снова повернул ключ. Машина завелась. Колеса заскользили по снегу, потом наконец нашли сцепление с дорогой. Кристофер думал только об Анке. Он притормозил перед воротами и на максимальной скорости помчался в сторону Биркенау. Увидев бараки «Канады», он задрожал всем телом. Их потрошили солдаты. Снаружи на снегу валялись кучи одежды, одеяла и чемоданы. Кристофер остановился рядом с конторой в тот момент, когда солдаты заходили в главную дверь. Он опоздал. От них не скрыться. Флика, Мюллера и Брайтнера вывели наружу. В нем зародилась надежда, но на смену ей сразу пришли ярость и скорбь.
Есть только один шанс. Он должен вести себя жестко. Кристофер подошел к входу и нашел командующего офицера — им оказался сам Фридрих.
— Что происходит? Мне не сообщили.
— Стандартные обыски, которые прошли по всему лагерю. От них никто не застрахован, даже глава антикоррупционного комитета.
Кристофер протиснулся мимо него внутрь. Отряды выворачивали контору наизнанку. Несколько человек ломились в его кабинет.
— У меня есть ключ! — крикнул Кристофер, но эсэсовцы не обратили внимания и выбили дверь. Они ворвались внутрь, он поспешил следом. Ничего. Где она? Окно было разбито, пол покрывали осколки стекла. Солдаты перевернули стол. Пусто. Снаружи прогремел выстрел, послышались крики. Кристофер выбежал на улицу.
Там стоял Фридрих.
— Что происходит? — заорал он.
Из-за угла появился Шульц, он держал руки над головой. Сзади шел эсэсовец, подталкивая его в спину пистолетом. Франкль тащил за руку Анку. Нет! Нет!
— Мы нашли этих двух за офисом. Похоже, глава зондеркоманды пытался ее спрятать, — доложил Франкль.
Анка плакала и вырывалась. Франкль удерживал ее на месте. Фридрих достал пистолет. Приставил к голове Анки и нажал на курок. Ее голова откинулась назад, тело обмякло. Фридрих поднес пистолет ко лбу Шульца. Шульц произнес что-то по-чешски, по его щекам потекли слезы. Фридрих выстрелил. Тело Шульца повалилось в снег рядом с Анкой. Его глаза остались открыты, ее волосы пропитались черной кровью. Фридрих убрал пистолет в кобуру и пошел прочь. Он вытер рукавом кровь, забрызгавшую униформу.
Кристофер отвернулся, отчаянно напоминая себе, где он находится и что все на него смотрят. Опустив голову, он уперся рукой в стену барака, сдерживая переполняющую его скорбь. Плакать нельзя. Нельзя издавать ни звука.
— Вы в порядке, герр оберштурмфюрер? Вы плохо выглядите.
Кристофер понял, что эсэсовец не собирается в него стрелять. Он заставил себя поднять голову и посмотреть на него.
— Да, просто, знаете ли, вид крови маленькой девочки…
Солдат покачал головой, пробормотал что-то о конторских сиднях и присоединился к остальным эсэсовцам, обходящим бараки.
Глава 33
Обыски заняли меньше пятнадцати минут. Отряды отправились обыскивать крематорий еще до заката. Кристофер вошел в свой разгромленный кабинет. По щеке потекла слеза, но он поспешно ее смахнул. Стол опустел, бумага валялась по всему полу, полки сорвали. Чемодан, подготовленный для Анки, открыли и вывернули, и повсюду валялись осколки стекла, выбитого Шульцем в попытке спасти девочку. Сейф, набитый чемоданами с деньгами, открывать не стали. Кристофер закрыл дверь. Зимний холод проникал сквозь разбитое окно. Кристофер поднял стул и сел за стол. Дверь открылась. Вошел Фридрих, перевернул другой стул и сел напротив.
— У меня есть к вам несколько вопросов, герр оберштурмфюрер, — сказал Фридрих, обводя взглядом комнату и разбитое окно. — Мои люди сказали, что, когда они вошли в кабинет, окно уже было разбито.
Кристофер положил руку на бок, на пистолет. Сегодняшний приезд Ребекки спас тебе жизнь, Фридрих.
— Я об этом ничего не знаю. Ваши люди осматривали здание снаружи?
— Нет, они все были у главного входа. Мы нашли Шульца с ребенком только благодаря Франклю, капо. Как это вообще могло случиться?
— Говорю же, понятия не имею. Может, вам следует поговорить с коммандофюрером Штрунцем. Наверное, Шульц похитил ее из детского лагеря и держал в четвертом крематории.
— Она не из детского лагеря. У нее не было татуировки.
— Герр рапортфюрер, я бы хотел помочь, но я не представляю, что произошло с Шульцем и той девочкой. — На полу под окном лежал детский рисунок, покрытый осколками стекла. — Я получил сообщение, что вы хотите встретиться со мной в Аушвице, герр Фридрих, прямо перед обыском.
— Простите за беспорядок, Зелер, но перед законом все равны. Я понял, что ваш кабинет — единственное место, которое не обыскали. Не слишком справедливо, правда?
— Нет, герр рапортфюрер, не слишком.
— Так вернемся к окну. Похоже, его разбил Шульц из зондеркоманды. Я говорил с охранником из ближайшей башни, но он ничего не видел. Почему Шульц мог так поступить, герр рапортфюрер?
— Возможно, он хотел воспользоваться неразберихой в лагере, залезть ко мне в офис и украсть что-нибудь ценное.
— С девчонкой на прицепе?
— Кто знает, что творится в голове у евреев, герр рапортфюрер?
Фридрих помолчал несколько секунд и наконец произнес:
— Ну, скоро нас перестанет беспокоить этот вопрос, верно?
