Глава 32
Настало утро среды, последнего дня в лагере для Анки и первого для Ребекки. Каждая минута приближала приезд Ребекки и освобождение Анки. И потому они тянулись бесконечно долго. Он подготовился к приезду Ребекки. Ее сразу направят в одну из рабочих групп «Канады». Для Анки он приготовил чемодан, достаточно вместительный, чтобы спрятать там ее маленькое тельце. Прорезал дырки для воздуха, но убрал его до последнего момента, просто на всякий случай. Поезд Ребекки прибывал в пять тридцать, примерно через час после заката, когда солнце гасило над лагерем серый свет зимы. Предвкушение встречи переполняло Кристофера радостью, о существовании которой он уже забыл, и он крепко прижал к себе Анку.
Он встал и надел мундир. Анка знала, что шуметь нельзя. Ей осталось прятаться всего один день. Это сработает. Перед уходом он наклонился и обнял ее. Уже когда Кристофер подошел к двери, девочка его окликнула и помахала рукой. Кристофер вышел из кабинета с широкой улыбкой. Провел пальцем по небритому подбородку. В десять у него была встреча с членами антикоррупционного комитета. Они должны были подвести итоги первой недели и представить их лагеркомманданту. Комитет работал с большим успехом. Никто не спрашивал, почему было так мало арестов, и при этом в «Канаду» произошел такой большой приток средств. Казалось, всем было все равно.
Он вернулся в общежитие, чтобы принять душ и побриться. С Ламом он не виделся с того утреннего разговора, и сейчас его не было в комнате. Кристофер быстро принял душ, переоделся и пошел в столовую, проглотить завтрак и припрятать еды для Анки. Потом вернулся в «Канаду», в контору, которая всегда пустовала в это время суток. Покормил Анку завтраком. И подумал, что будет скучать по этой рутине. Хотя завтра появится новая рутина, связанная с Ребеккой.
На встречу пришли все члены комитета, и в том числе Фридрих, который числился официальным наблюдателем. Кристофер встал и обратился ко всем с речью. У него дрожали руки, и он спрятал их за спину. Но волнение прошло, когда он заговорил о цифрах и числах. Шульц пришел поздно и сидел в углу, один. Кристоферу казалось, что в комнате собрались все — Анка, Ребекка и даже его отец с сестрой. Его мысли не зависели от слов, с которыми он обращался к сидящим перед ним членам комитета. Он думал о присутствующих, которых видел только он.
Встреча закончилась рукопожатиями и похлопываниями по спине, но Фридрих не казался таким счастливым. Он ушел, не проронив ни слова. Шульцу руку никто не пожал, и он вернулся в крематорий, сжигать тела недавно убитых. Отчет был готов, и Кристоферу предстояло показать его лагеркомманданту. Ходили слухи о его повышении и о том, что комитет может начать работать на постоянной основе, но Кристофера все это заботило мало. Мюллер, Флик и Брайтнер отправились на станцию наблюдать за первой утренней селекцией. Кристофер вернулся в офис, только чтобы увидеть Анку, рассказать ей о встрече и о произошедшем. Она сидела под столом, рисовала на бумаге, которую он ей оставил. Он вынес горшок и вернулся к ней, сел за стол и посадил ее к себе на колени.
— Скоро все закончится, дорогая, — прошептал он по-английски. — Завтра в это время мы уже будем ехать в Берлин. Не волнуйся. Тебе не придется сидеть в чемодане все время. Мы можем спрятать тебя на сиденье. Представляешь, как удивится папа?
Он обнял ее, прижал ее голову к груди. Поцеловал в макушку и почувствовал, как его обхватывают ее ручки.
В дверь постучали, и внутрь проник тихий голос Шульца:
— Герр оберштурмфюрер?
Кристофер слегка приоткрыл дверь, чтобы только увидеть лицо посетителя.
— Что такое?
— Могу я поговорить с ребенком?
Кристофер впустил его. Шульц опустился перед девочкой на колени и погладил ее по голове.
— Как она?
— Учитывая обстоятельства, очень неплохо. Хотя иногда плачет.
— Как и все мы, — ответил Шульц. Он начал говорить с ней по-чешски. Кристофер пытался что-нибудь разобрать, но безуспешно. Шульц показал на Кристофера, и Анка улыбнулась. Он говорил минуту, может, дольше. Анка ему что-то ответила. Шульц встал.
— Я сказал ей. Она знает.
— Что знает?
— Что завтра вы ее отсюда увезете. Я сказал ей, чтобы она вела себя тихо, когда вы отправитесь в путь. Сказал, что мы всегда ей поможем и ты будешь охранять ее.
— Что она ответила?
— Она в восторге. Очень ждет встречи с семьей.
Шульц взял Анку на руки, обнял и ушел. Кристофер остался в кабинете и наблюдал, как она ест принесенный обед. Был уже час дня. Путешествие Ребекки из Бибераха приближалось к концу. Предстоит многое ей объяснить. Она не ожидает его увидеть. Придется держаться на расстоянии, чтобы не выдать эмоциональной связи. Его маска не должна упасть, не сейчас.
Анка допила молоко и доела принесенный хлеб, Кристофер достал из кармана носовой платок и вытер девочке лицо. Обнял ее в последний раз и вышел под снег.
Во дворе возле четвертого крематория собралась толпа вновь прибывших, но Кристофер уже давно не мог на это даже смотреть. Ложные надежды, внушенные людям офицерами СС, рвали ему душу. Брайтнер бродил по двору с папкой в руке. Он подошел к Кристоферу.
— Вам звонили, герр оберштурмфюрер. Рапортфюрер Фридрих хочет, чтобы вы встретились с ним в здании администрации, и немедленно.
— Мне ехать в Аушвиц?
— Так он сказал. Думаю, он уже вас ждет.
Что понадобилось Фридриху? Может, это как-то связано с Либерманном? Он ведь не мог ничего рассказать? Иначе вина падет и на него. На земле лежал снег, дороги еще не расчистили. Будет тяжеловато добираться до Аушвица на велосипеде. Придется одолжить машину Штрунца. Он пошел в кабинет коммандофюрера. Штрунц сидел за столом, склонившись над бумагами. Он согласился дать ключи. Когда Кристофер выходил из крематория, люди уже заходили внутрь. Он старался не смотреть им в глаза. Это было слишком тяжело.
Машина не заводилась. Кристофер выругался и уже собрался искать механика, когда двигатель наконец ожил. Путь до центральных ворот занял меньше пяти минут, и, хотя Кристофер был знаком с дежурным, он все равно показал документы. Подъехав к зданию администрации, он выскочил из машины, чуть не забыв закрыть дверь, и побежал ко входу.
— Оберштурмфюрер Зелер? — Либерманн посмотрел на него с раздражением. — Что вы здесь делаете?
— Мне передали, что я должен встретиться здесь с рапортфюрером Фридрихом.
— Что? Я ничего об этом не знаю. Я не видел рапортфюрера весь день.
Кристофер почувствовал, как ладони взмокли от пота.
— Спасибо, герр гауптштурмфюрер, я уточню у секретаря.
Аумайер сидел, положив ноги на стол. Он не убрал их, когда зашел Кристофер.
— Аумайер, рапортфюрер Фридрих здесь?
— Нет. А должен быть? Честно говоря, я удивлен, что здесь вы, если учесть сегодняшние события.
