— Вы довольны проделанной работой, герр оберштурмфюрер?
— Как можно быть довольным арестами товарищей из СС?
— Да, никто не любит крыс, верно?
Брайтнер ушел.
Кристофер вернулся в контору. Она пустовала с утра, но впереди было еще четыре дня. Дым крематория взлетал в чернеющее небо. Их окружал покров смерти и было некуда скрыться. Но Анка как-то выжила. Другие говорили о чуде, словно сам Бог спустился, прикоснулся к ней и сохранил в живых по лишь ему одному ведомым причинам. Но Бога здесь не было. Это единственное, что Кристофер понял наверняка.
Когда он вошел, она пряталась под одеялами в углу.
— Анка, выходи. Это Кристофер.
Она откинула одеяло.
Тишину пронзил телефонный звонок. Он замер, прислушиваясь, не идут ли эсэсовцы, чтобы забрать их обоих. Но слышал лишь резкий звон телефона.
— Оберштурмфюрер Зелер? — зазвучал голос на другом конце провода. Либерманн.
— Здравствуйте, герр гауптштурмфюрер.
— У меня есть новости. Приходите немедленно. — Он повесил трубку.
У Кристофера внутри все заледенело, он стер с лица несуществующий пот.
— Оставайся здесь. Поняла? Это очень важный звонок. Очень. Я вернусь, как только смогу. Принесу еду и воду. Мы тебя отмоем. — Она прошептала что-то по-чешски. — Я вернусь, — повторил он, закрывая за собой дверь. Повернул ключ, вышел наружу и только тогда сообразил, что оставил его в замке. Вернулся и вытащил ключ, пытаясь взять себя в руки.
Темнело, дневной свет постепенно угасал, уступая место черноте ночи. Включили прожекторы. Кристофер стряхнул с сиденья велосипеда влагу и запрыгнул на него, едва не упав от спешки. Доехав до выезда из Биркенау, он весь вспотел. Охранник что-то сказал, и Кристофер улыбнулся ему, хоть и не слышал, что именно. Если приедет Ребекка, он сможет вытащить их с Анкой вместе. Может, получится вывезти их на машине или, в крайнем случае, устроить Ребекку в «Канаду», где она точно будет в безопасности. Анка поместится в багажник. Машину никогда не проверяют. Все охранники его знают. Доверяют ему. Что может не получиться?
Он соскочил с велосипеда возле здания администрации, ноги горели от езды. Перевел дыхание, пригладил волосы и прислонил велосипед к стене.
— Здравствуйте, оберштурмфюрер Зелер, — поприветствовал его охранник.
Он постучал в кабинет Либерманна и дождался позволения войти. Либерманн пригласил его сесть.
— Зелер, сегодня о вас говорит весь лагерь. Молодой оберштурмфюрер, провели здесь всего два месяца и уже возглавляете антикоррупционный комитет! Потрясающий прогресс.
— Я лишь изо всех сил стараюсь служить рейху и лично фюреру.
— О да, как я мог забыть про фюрера, конечно, разумеется.
— Так у вас есть для меня новости?
— Да-да, поэтому я вам и позвонил. Простите меня, Зелер, — я старик, а не пылкий юноша вроде вас.
— Так что вы мне расскажете?
— Терпение, молодой герр Зелер. Мне позвонил старый коллега из лагеря Биберах. Похоже, у него ваша мисс Кассин.
У Кристофера екнуло сердце.
— Так она жива?
— Похоже на то.
— И когда ее смогут сюда доставить? Мы с вами об этом договаривались.
— Я прекрасно помню, о чем был договор, герр оберштурмфюрер. Она прибывает на последнем поезде в среду.
— В эту среду? Через три дня?
Либерманн кивнул.
Кристофер прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку.
— Откуда она прибудет?
— Это имеет значение?
— Думаю, нет. Хорошо, что она прибывает в среду, а не в четверг, потому что в четверг я уезжаю в Берлин. Меня не будет весь день.
— А в чем проблема? Вам нужно встретить ее лично?
— Пожалуйста, ближе к делу, герр Либерманн.
— На вашем месте я бы следил за интонациями, молодой человек, — Либерманн погрозил Кристоферу пальцем. — Что, если столь многообещающего юношу, главу нового антикоррупционного комитета, поймают за передачей взяток старшему офицеру?
— А если старшего офицера поймают за приемом взяток? Послушайте, я уже говорил вам, я не даю взяток. Во сколько прибывает в среду тот поезд, герр гауптштурмфюрер?
— В пять тридцать. Я указал, чтобы мисс Кассин направили прямо в экономический отдел, на сортировку имущества.
— Отлично. На этом наше сотрудничество заканчивается, герр Либерманн. Позвольте поблагодарить вас за отличную работу. Если я когда-нибудь смогу вам в чем-то…
— О, не беспокойтесь, Зелер. Я не постесняюсь попросить.
Кристофер поспешил обратно в свой кабинет.
— Иди сюда, Анка, — прошептал он. — У меня восхитительные новости, дорогая. — Он заговорил по-английски, сам не понимая почему. Она удивленно пробормотала что-то в ответ. — Прости, Анка, я не понимаю чешский. — Он наклонился и взял ее на руки. — Может, в конце этих мучений нас обоих ждет хоть какая-то награда. — Он посмотрел ей в лицо, по-прежнему грязное и прикрытое волосами. — Я тебя отсюда вытащу, Анка. Из этого кошмара. Клянусь.
Глава 31
Кристофер, как смог, помыл Анке голову и вытер тряпкой грязь с лица. Когда она заснула, он закончил работу, рассчитав все цифры за день — цифры, которые точно обрадуют Хёсса. Получилось даже больше десяти процентов от их обычной выручки. Его начальство будет счастливо, что удалось предотвратить кражи. Они с Анкой снова заснули на полу кабинета, на этот раз с подушками и одеялами из хранилища, чтобы уберечься от зимнего холода, заползающего в окна. Комнату освещали лучи прожектора, и он видел ее спящее лицо.
Он придумал, что она родом из маленькой деревушки под Прагой, и представлял, как она играет с друзьями, с братьями и сестрами. Представлял, как она возвращается домой к родителям, как отец поднимает ее в воздух, обнимает и целует в щеку. Но теперь вся ее семья мертва, а дом достался переселенцам рейха или жадным соседям. Какая теперь ее ждет судьба? Возможно, он сможет ее отсюда вытащить, отвезти к своему отцу. Отец ее спрячет, и она будет в безопасности, пока все это не закончится. Когда они с Ребеккой выберутся, то смогут забрать ее и вырастить как свою дочь, вернуть ей украденную жизнь. В мире еще остались места вроде пляжа его молодости. Еще можно обрести счастье.
Его разбудил рассветный холод. Анка еще спала. Казалось, она спала все время. Он убрал от нее руку и встал, разминая суставы. Его охватила иррациональная надежда. Он почувствовал, будто Ребекка снова с ними.
Ночью выпал еще снег, придав баракам и крематориям незаслуженно красивый для этого места вид. Кристофер стряхнул снег с велосипеда и поехал к жилым баракам. Лам уже не спал. Он стоял перед зеркалом и брился.
