Он встал. Тележка снаружи исчезла, как он и рассчитывал. Нащупав в кармане сигарету, он выбросил ее, не закурив. Вокруг никого не было. Кристофер вернулся внутрь. Анка сидела точно на том же месте, как он ее и просил. Не шевелясь, не издавая ни звука. Он поднял с пола оставленные Шульцем одеяла и открыл дверь в свой кабинет. Бросил одеяла на пол и вернулся к девочке.
— А теперь пойдем туда, в мой кабинет, — сказал он, протянув ей руку. Она обхватила его ладонь своими пальчиками и встала. Кристофер разложил одеяла возле своего стола. Я рискую своей жизнью и жизнью Ребекки ради этой маленькой девочки, которую впервые увидел меньше часа назад? Он жестом предложил девочке лечь, но она не шелохнулась.
— Давай.
Она громко расплакалась. Он снова обнял ее, она обвила руками его шею.
— Тссс, — он поднес палец к губам. Слова подбирались легко: — Тише, Анка. Все хорошо, я здесь. С тобой ничего не случится.
Не выпуская ее, он лег на бок, скользнув по полу черными сапогами. Снял эсэсовский мундир, накрыл девочку и лежал рядом с ней, пока она не заснула.
Кристофер проснулся на рассвете, по-прежнему обнимая Анку. Она была теплая и по-прежнему живая — первое, что он проверил. Часы показывали начало восьмого. Через два часа состоится очередная встреча антикоррупционного комитета, и он уйдет почти на весь день. Ожидалось два поезда. Мюллер, Флик и Брайтнер будут то и дело заходить в его кабинет. Анка пошевелилась во сне с еще закрытыми глазами. Есть ли надежда? Хоть какой-то смысл? Он убрал с лица девочки грязные, спутанные волосы. Должен был быть какой-то способ ее спрятать, прежде чем он сможет вывезти ее из лагеря в следующую поездку в Берлин. Можно будет завезти ее Стефану, он что-нибудь придумает. Но до следующей поездки в Берлин оставалось пять дней, пять долгих дней. Возможно, Шульц мог бы прятать ее в дневное время или же можно попросить женщин из «Канады»… После ночи, проведенной на полу, болело все тело. Анка по-прежнему спала. Он сел за стол и смотрел на нее минут двадцать, не меньше. Потом услышал стук в дверь. Анка открыла глаза, услышав шум, а Кристофер вскочил с места. Кристофер попытался успокоиться и замереть, но знал, что его уже услышали.
— Оберштурмфюрер Зелер? Вы там?
— Да, герр рапортфюрер, секунду. Кажется, вчера вечером я заснул за столом.
Анка села, изумленно распахнув глаза. Кристофер приложил к губам палец и быстро оглядел комнату: набитый шкаф, стол, сейф. Анка сидела тихо.
— Герр Зелер, я ненадолго.
— Иду, герр рапортфюрер.
Кристофер поднял Анку с одеял и набросил их на стул. Она забралась под стол, стараясь спрятаться. Он подошел к двери, пригладил волосы, отпер и приоткрыл ее на несколько сантиметров.
— Что за задержка, Зелер? Почему вы заперли дверь?
— Ничего, герр рапортфюрер, просто хотел привести себя в порядок, — ответил Кристофер, пытаясь выскользнуть из кабинета. Фридрих преградил ему путь. Они оказались лицом к лицу, в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Я бы предпочел поговорить у вас в кабинете, Зелер.
— Если вы не против, я бы не стал. Там беспорядок.
— Я требую разговора в кабинете. Нам нужно обсудить деликатный вопрос.
— Но герр рапортфюрер…
— Зелер, не заставляйте меня просить дважды. Я не буду обсуждать это здесь.
Фридрих вломился внутрь. Кристофер едва успел обернуться на переднюю панель стола. Анка полностью спряталась. Кристофер попятился и встал возле стола. Фридрих сел, поставив стул в нескольких сантиметрах от места, где пряталась Анка. Кристофер обошел стол, выдвинул свой стул и сбросил одеяла на пол.
— Я смотрю, у вас выдалась тяжелая ночь.
— Да… Очень много работы.
— И я слышал, вы попросили увеличить вашу загруженность, — резко произнес Фридрих.
— Я так понимаю, вы говорите о моей деятельности в антикоррупционном комитете?
Он почувствовал, как Анка зашевелилась, задев его штанину.
— Я удивлен, что вы организовали комитет, не переговорив со мной, своим прямым руководителем.
— Простите, герр рапортфюрер. Я должен посвящать вас в свои планы. Просто я знаю, как вы заняты и какая огромная на вас лежит ответственность. — Анка под столом вцепилась в его ногу. — Я хотел показать вам кое-что на складах… — Он встал.
— Сядьте, оберштурмфюрер! — проревел Фридрих. — Не забывайте, кто из нас выше по званию, даже если вы пользуетесь благосклонностью лагеркомманданта.
— Герр рапортфюрер, моя позиция в антикоррупционном комитете ни в коей мере не вводит меня в заблуждение в отношении моего статуса в лагере. Я всего лишь бухгалтер, и во мне сейчас возникла особая потребность. Я прошу прощения, что не сразу посвятил вас в процесс, но он только начался. Остается еще огромный простор для деятельности. — Теперь Анка крепко сжимала его голень, и он чувствовал ее судороги, когда она сдерживала кашель. — Если вы захотите присутствовать на наших встречах…
— А какие именно методы планирует применять комитет?
— Мы усилим охрану на всех этапах процесса возвращения имущества рейху. Проверки пройдут везде, от начальной селекции до финальной погрузки для отправки в Берлин. Система, установленная моим предшественником, слишком… Несовершенная, в ней полно лазеек.
Руки Кристофера взмокли от пота. Подумав несколько секунд, Фридрих продолжил:
— Что за проверки? Чего ожидать моим охранникам?
— Нам дадут полный доступ ко всему личному имуществу, шкафам, сейфам и другим местам, где можно спрятать контрабанду. Если охранник не ворует, ему не о чем беспокоиться.
— Понятно. — Фридрих выпрямился на стуле. Из-под стола раздался кашель. Он посмотрел на Кристофера, у которого по спине сползла капля пота. — Вы…
— Если это все, герр рапортфюрер…
— Что это было? — Фридрих вскочил и бросился к окну. Кристофер подпрыгнул и почувствовал, что Анка его отпустила. — Я точно что-то слышал.
— А я ничего не слышал.
— Нет, — возразил рапортфюрер и поднял руку в воздух. Кристофер отчетливо услышал в тишине дыхание Анки. — Слышите, возле окна?
— Что? Снаружи? Думаете, это заключенный?
— Есть лишь один способ узнать. — Фридрих выскочил из кабинета. Кристофер обогнул вслед за ним здание, где светило желтое солнце.
— Видимо, мимо проходил заключенный. Поверьте, герр рапортфюрер, это происходит регулярно. У меня под окном ходит полно народу. — Утренний холод почти заморозил пот на коже у Кристофера. — В десять у меня встреча в четвертом крематории с коммандофюрером Штрунцем, это касается новых процедур, которые мы планируем ввести. Хотите поприсутствовать?
— Да, да, хочу, — ответил Фридрих после нескольких секунд колебаний. — В его кабинете, в десять?
