— Да ладно тебе. Пойдем, выпьем. Если ты будешь рано ложиться перед каждой новой партией, то никогда с нами не погуляешь.
— Иди. Просто у меня сегодня первый день. Завтра вечером я со всеми познакомлюсь, обещаю.
Лам вернулся в три часа ночи, споткнулся о стол, стоявший посреди комнаты, и заснул там, где упал. Через несколько секунд комнату заполнил его храп. Кристофер не отреагировал — он не спал, один в темноте, и раздумывал, как найдет Ребекку в этом хаосе и смерти.
Глава 2
— Герр Зелер, пора просыпаться. Новая партия скоро будет здесь. Мы должны прибыть на станцию через полчаса, — сказал Флик.
От недосыпа у Кристофера отяжелели веки. Лам уже ушел, его запасная униформа висела на двери шкафа. На манжетах виднелись маленькие пятна крови. Кристофера передернуло, но он чувствовал, что за ним наблюдает Флик. Он встал и переоделся в униформу. Посмотрел на себя в зеркало, глубоко вздохнул, наблюдая, как расширяется и сжимается грудь. Поправил воротничок и вышел в коридор. Дожидавшийся Флик кивнул и вывел его на слабое утреннее солнце. Он протянул Кристоферу бумаги. На верхнем листе были написаны черным цифры на день. Прибывала новая партия из Лодзи. На документе стояла цифра 1200.
— Поляки, — сказал Флик. — Должны быть в прекрасном состоянии. Дорога совсем короткая. Вы уже бывали на селекции?
— На такой — нет.
— Мы просто стоим сзади и следим, чтобы позаботились о багаже. Его будет разгружать зондеркоманда. Ничего сложного. — Флик посмотрел на Кристофера сквозь толстые стекла очков: — Не беспокойтесь. Они знают, что у вас сегодня первый день. Это будет очень просто. Наша работа начнется потом.
— Да, спасибо, я уверен, что справлюсь. — Он протянул Флику документы и сложил руки за спиной.
Станция выглядела почти так же, как и любая другая, со знаками и расписанием, висящим на стене у платформы. В станционном здании было темно, и дверь была заперта. Возле платформы собрались и другие члены СС, некоторые из них — в белых пальто. Истощенные заключенные, куда более худые и слабые, чем он видел вчера, бегали вокруг, толкая трапы и закатывая на место телеги. Одному из них было так тяжело, что он почти касался телеги грудью, когда толкал ее. Кристофера изумляло, насколько быстро двигались изможденные узники. Эсэсовцы были повсюду. Большинство из них орало на заключенных, какофония криков смешивалась с лаем собак, которые, казалось, вот-вот сорвутся с поводков. Пришел поезд. Он ехал вдоль платформы. Кристофер посчитал вагоны. Цифры не сходились. Как тысяча двести человек может уместиться в таком маленьком поезде, предназначенном для перевозки скота? Когда поезд остановился, двери открылись, и крики эсэсовцев усилились, заглушив все звуки, кроме лая и рычания собак. Заключенные-евреи побежали открывать скотовозки и помогали людям сойти с поезда. Из вагонов вылезали растерянные мужчины и женщины, осматривались и бежали направо или налево. Их лица были измучены, губы плотно сжаты. Их сразу перехватывали эсэсовцы. Дети и старики падали на гравий. Одного старика пришлось выносить на руках. Несколько женщин держали на руках младенцев. Выходивших из вагонов людей выстраивали в две линии — мужчин в одну, женщин и детей в другую.
Вагоны опустели за несколько минут. Слышались плач женщин, разлученных с детьми, страшный собачий лай и неумолкающие крики эсэсовцев на немецком и польском. Кристофер глубоко вздохнул, не поддаваясь порыву закрыть лицо руками. Флик неподвижно стоял с ним рядом. Казалось, он скучает. Эсэсовцы зашли в поезд, подняв пистолеты. Из вагонов выбрасывали мертвые тела. Они падали на землю, словно мешки с палками, хрустя костями, и на коричневую грязь текла кровь. Прозвучал очередной выстрел, и наружу выкинули тело молодой девушки. У Кристофера внутри все похолодело, подкралась беспомощная паника. Эсэсовцы продолжали орать на людей, хотя селекция уже закончилась. Сформировалось две шеренги — молодых, здоровых на вид людей и остальных, стариков и детей. Молодых людей была одна или две сотни, и их увели прочь, в сторону лагеря. Остальных, не меньше тысячи, согнали в кучу, и крики эсэсовцев начали стихать.
Кристофер повернулся к Флику:
— Как часто приходят такие поставки?
— По-разному. Иногда несколько раз в неделю, иногда — несколько раз за день. Тогда начинается настоящая работа. Однажды…
Кристофер больше не слушал — его внимание привлек один человек. Он подошел ближе, совершенно не обращая внимания на Флика, не обращая внимания на остальных людей, дожидавшихся, пока их уведут. Он увидел женщину средних лет в ярком голубом платке, который казался неуместным в подобной обстановке. Она крепко прижимала к груди ребенка. Она плакала, но ребенок молчал. Брайтнер и Мюллер просматривали чемоданы, переброшенные заключенными из вагонов в телеги. Кристофер махнул Флику и направился в сторону Мюллера и Брайтнера. Эсэсовцы стали заметно спокойнее, встав по бокам колонны людей, которые ждали приказа. Но в глазах у пленников по-прежнему был ужас, и собаки были готовы рвануть вперед, если кто-нибудь выйдет из шеренги. Колонна двинулась в сторону Аушвица.
Позади прозвучал еще один выстрел, и Кристофер резко повернулся. Несколько эсэсовцев просматривали оставленные кучи одежды.
— Вот, пожалуйста, всегда хоть один, — сказал солдат, отбросив пальто и раскрыв дрожащего маленького мальчика, плакавшего по матери. Кристофер двинулся к нему, чтобы отвести к колонне. Эсэсовец вскинул винтовку и выстрелил ребенку прямо в лицо. Кристофер окаменел. Эсэсовец закинул винтовку, за ноги вытащил мальчика из кучи одежды и оставил его безжизненное тельце перед вагонами, вместе с остальными трупами. Кристофер с изумлением посмотрел на остальных охранников, ожидая какой-то реакции. Но они даже не обратили внимания на произошедшее. Кристофер пошел к Мюллеру и Брайтнеру. Он остановился в нескольких метрах, на безопасном расстоянии, чтобы они не смогли увидеть у него в глазах эмоций. Они поприветствовали его взглядами.
Они ждут приказа, сказал себе Кристофер, так прикажи им.
— За десять минут все эти чемоданы должны быть собраны и погружены, и одежда тоже. Хорошо? Остальные заключенные сами несут свои вещи в лагерь?
Мюллер искоса глянул на Брайтнера, а потом снова посмотрел на Кристофера:
— Нет, все чемоданы складываются здесь. Остальные вещи мы соберем, когда заключенные переоденутся для дезинфекции.
Кристофер пытался успокоиться, замедлить пульс. Колонны ушли.
— Герр оберштурмфюрер, возможно, вам следует направиться в раздевалки. Думаю, их ведут в третью, — сказал Мюллер.
— Разумеется. Герр Брайтнер, пожалуйста, пойдемте со мной. Думаю, доставку и уборку того, что осталось здесь, я могу поручить вам, герр Мюллер.
— Да, герр оберштурмфюрер, мы управимся в течение часа.
Кристофер не ответил. Брайтнер направился к поджидающей их машине. Кристофер сел на пассажирское сиденье, Брайтнер — за руль. Брайтнер следовал за колонной людей, идущих в Биркенау. Кристофер снова на долю секунды увидел женщину в голубом платке, но потом она смешалась с толпой.
