— Прямо к делу, верно? — рассмеялся Фосс. — Ну, как вы знаете, мы хотим сделать оккупацию Джерси образцом для всех остальных стран, находящихся под контролем рейха. — Повисло молчание, словно Фосс тщетно ждал от них ответа. — Мы хотим установить хорошие деловые отношения с обитателями Джерси и поэтому оставили ваше местное правительство, ваши Штаты. Мой командующий, доктор фон Штейн, попросил жителей острова о сотрудничестве, и надеюсь, нам удастся договориться. Мы понимаем, что под руководством фюрера жизнь изменится и что войне всегда сопутствуют тяжелые времена.
Кристофер принес чай и поставил его перед мужчинами. Фосс налил чай хозяевам дома, а потом себе.
— Это все прекрасно, капитан Фосс, но при чем тут мы?
Кристофер думал об Ули, о том, как часто он сидел на том же самом месте, а теперь носил такую же униформу. Две недели назад Зелеры были единственными немцами на острове, но теперь сюда прибыли тысячи, почти по одному на каждых трех жителей острова. И он впервые разговаривал с кем-то из них.
— Мы просматривали данные об обитателях острова и были очень рады узнать, что здесь есть как минимум одна немецкая семья. Доктор фон Штейн хочет таким образом познакомиться с местным населением.
— Что мы должны сделать? — спросил отец Кристофера.
— Просто выступать в качестве посредников, способствовать благополучному течению дел.
— Капитан Фосс, уверен, вы понимаете: мы живем здесь уже много лет. У нас тесные отношения с соседями и много друзей. — Отец Кристофера взял чашку чаю.
— К чему вы клоните?
— Возможно, нам придется отказаться от этой обязанности. — Стефан поставил чашку обратно на блюдце, не сделав ни глотка.
— Не вижу причин почему. Это прекрасная возможность помочь вашим соседям и вашей родине. Уникальный шанс. И разумеется, за помощь доктору Штейну полагается определенное вознаграждение.
— У нас есть выбор? — спросил Кристофер.
— Я понимаю, вы прожили здесь всю жизнь, и поэтому вам придется нелегко. Но еще я знаю, что ваш дядя, Ули Зелер, служит во Франции, в третьей танковой дивизии. — Фосс держал чашку перед собой и сделал глоток. — Вы тоже могли бы стать ценным кадром для вермахта. Возможно, вы захотите поговорить с кем-нибудь по поводу возможности послужить своей стране, как ваш дядя.
— Каковы наши дальнейшие действия? — спросил Стефан.
— Приходите по этому адресу. — Фосс вытащил из кармана маленький листок бумаги. — Вас будут ждать там завтра, к восьми утра. Спросите меня. — Гость встал и снова надел фуражку. — Думаю, со временем вы привыкнете. Уверен, вы поймете, что у нас самые благие намерения относительно населения острова. И да, завтра утром можете приехать на машине.
Фосс вышел из кухни и направился к двери. Кристофер последовал за ним, а Ребекка спустилась вниз, оставаясь вне поля зрения. Сжимая в руке бумагу, Кристофер дождался, пока уедет машина, и только потом прочитал ее. Там был указан адрес особняка Дарреллов в Сент-Бреладе.
На следующее утро Кристофер с отцом подъехали к воротам особняка без десяти восемь утра. Караульные с винтовками на плечах подошли к окну машины. Стефан объяснил, зачем они приехали, и часовой жестом приказал открыть ворота. Они ехали на машине впервые за две недели. Через несколько дней после прибытия немцы запретили использование всех гражданских автомобилей и тракторов, а велосипеды вдруг очень выросли в цене. Особняк, где раньше жила семья Дарреллов, теперь стал официальной резиденцией доктора Готтфрида фон Штейна, командира немецких оккупационных сил на Джерси.
Отец Кристофера остановил машину.
— Помни, здесь не место мятежным речам — храни их в своем сердце.
Караульный провел их внутрь. Лорда или леди Даррелл нигде не было видно, по прекрасным садам прогуливались лишь немецкие солдаты. Часовой провел их в фойе и велел подождать. Они стояли на полированном мраморном полу и разглядывали портреты предков лорда Даррелла и портрет Гитлера, недавно повешенный рядом с ними. По лестнице спустился капитан Фосс и поприветствовал их:
— Здравствуйте, джентльмены, очень рад, что вы решили к нам присоединиться.
Он отвел их в маленький кабинет наверху и предложил сесть. Выразил сожаление, что у доктора фон Штейна нет времени принять их лично, и сказал, что будет краток. Их задачей будет перевод указаний немецкого руководства местным властям. Они должны будут переводить эти распоряжения, а не разъяснять. За работу им будут хорошо платить, и они получат привилегию пользоваться одной машиной на семью. Весь разговор занял меньше пяти минут. Капитан Фосс сказал, что они приступят к работе на следующий день в офисном здании в городе.
Кристофер и Стефан приступили к своим новым принудительным обязанностям. На острове не было других людей, бегло говоривших по-немецки, кроме Александры, и оба были рады держать ее как можно дальше от оккупантов. Вскоре расползлись слухи об их новом назначении. Однажды вечером, когда они зашли в паб после работы, к ним подошел Дьюи Леонард, местный рыбак, лишившийся работы из-за запрета немцев покидать гавань для всех рыбацких судов. Он был мертвецки пьян.
— Предатели, — процедил он, — наживаетесь на захвате острова. Вы давно ждали их прихода, да?
Кристофер сделал шаг вперед, но отец поставил перед ним руку.
— Поверьте, мы тоже не в восторге. Чем скорее они исчезнут, тем лучше для всех нас: мы сможем вернуться к нормальной жизни.
Все вокруг молчали. Дьюи выругался себе под нос и ушел. Два дня спустя они обнаружили, что им прокололи возле офиса шины. Кристофер обвинил Дьюи, когда встретил его на улице через несколько дней, на этот раз трезвого, но тот клялся, что был в то время на другом конце острова, у матери. Они не стали никуда сообщать о произошедшем.
Дарреллы по-прежнему жили в своем особняке. Им пришлось делить его с командующим и его людьми. На маленьком острове стало вдруг очень тесно.
Глава 15
Распоряжение о евреях поступило в октябре 1940-го. Все евреи острова должны были зарегистрироваться в центральном офисе в Сент-Хелиер. Кристофер читал документ, и его пульс ускорялся с каждой секундой. К евреям относили всех, кто когда-либо принадлежал к иудаизму или имел двух или более бабушек или дедушек-евреев. В список попадут даже те, кто никогда не относил себя к евреям. Кристофер понял, что происходит, и почувствовал, как его руки заледенели. До этого момента Кристофер с отцом подсчитывали всех цыплят, коров, кур и свиней на острове и урожай каждого фермера, переводили переписку местных жителей с комендантом и, разумеется, все его директивы. Раньше там никогда не упоминались евреи. Кристофер каким-то образом убедил себя и Ребекку, что нацисты поведут себя с евреями Джерси иначе. Стефан подошел к сыну и взял лист бумаги, написанный по-немецки, с подписью доктора фон Штейна внизу. Прочитал и вернул его Кристоферу.
— Одно могу сказать точно, — сказал он. — Ребекка на регистрацию не пойдет.
