– Но мальчик не получит аттестат, если не…
– О чем вы говорите! – воскликнул Кирилл. – Господи, мы живем на разных планетах. Веня никогда не сможет учиться в институте. И работать не пойдет. Непонятно, сколько лет он еще проживет! А вы про ЕГЭ. Да гори оно огнем! Ему и школа-то не нужна. Вера ездила на консультацию к профессору, главному спецу по аллергии. Ну, плохие у нас перспективы. Очень. Думаете, я идиот? Стал бить тревогу из-за просто сбежавшего от родительской опеки пацана? Пошляется день-другой по улицам, оголодает, побьют его… И домой мигом прибежит? Но у нас другой случай! У Вени часто бывает маска.
– Маска? – повторила я.
– Цветение, – вздохнул Кирилл, – пыльца. Гроза. Таяние снега. И многие другие раздражители вызывают у сына обострение. Поэтому он ходит в так называемой маске. На самом деле это очки и фильтры, которые вставляют в нос. Я покупаю их у японцев. Дорого. Но это помогает.
– Объясните, что вызвало у Вениамина желание покинуть дом? – попросил Собачкин.
– Да ничего, – пожал плечами отец, – был обычный день, стандартные процедуры. У нас жесткий распорядок дня. Все шло, как всегда. Потом он захотел поехать в зоопарк. Я объяснил, что к животным нельзя, тем более к обезьянам. Неделю он заводил разговор о посещении мартышек.
Кирилл посмотрел на меня.
– Я хорошо понимаю, что подростку нужны впечатления, он жаждет общения. В принципе можно было попробовать посетить зверинец. Но сын чего хотел? Заниматься на курсах при ветеринарной академии! Решил после окончания школы пойти туда учиться. Но это же невозможно. Я ему доходчиво объяснил, по какой причине эта профессия никак не пригодна для аллергика. Ну и случилась истерика у парня.
– Вы постоянно следили за сыном? – осведомилась я.
– В плане здоровья, да, – согласился Кирилл, – но мы не фанатики. За руку его по дому и участку не водим. Вениамин знает: если он начал чихать, кашлять, нужно немедленно бежать к маме. Она сделает уколы, и все будет хорошо. Проблемы стартуют, если они с женой куда-нибудь выезжают. В прошлую среду, например, Леся попросила мать пойти в кино. И что вышло? У Вени начался отек. Но с этим Вера быстро справилась. Едва сын задышал нормально, у дочери случился судорожный припадок. Сделать укол человеку, который бьется в корчах, чертовски трудно. Нужны двое, один придерживает больного, второй инъекцию делает. А Вера была одна. В холле кинотеатра! Вокруг люди. Думаете, кто-нибудь помог? Ха! Все разбежались, издали глазели. Когда Леся успокоилась, к Вере подошел администратор и сказал:
– Пожалуйста, не оставайтесь на сеанс. Ваши дети больны. Они могут заразить других.
Ну не идиот ли? Судороги и аллергия воздушно-капельным путем не передаются. Именно это ему Вера и объяснила. Но урод не успокоился.
– Пусть так, но здесь много людей, которых такое зрелище пугает. Мы вернем вам деньги за билеты.
Супруга, естественно, ушла. Леся и Веня расстроились. Вот скажите, разве ребята не имеют права сидеть в зале, потому что они не такие, как все?
– Простите, у вас и девочка со слабым здоровьем? – осведомилась я.
– Да, – вздохнул Габузов, – я уже говорил, что ужасный диагноз моей первой жене поставили, когда она ждала Лесю. Врачи говорили, что подобрали лечение, которое не повредит плоду, дескать, срок уже шесть месяцев, плацента сформировалась. Леся появилась на свет вроде здоровой, первые годы ее жизни прошли без проблем. Несколько лет назад начались припадки. Не эпилепсия. Никто из специалистов не мог объяснить, что с девочкой. Она сохранна умственно. Но в любой момент может упасть. Процесс прогрессирует. Врачи считают, что так на дочь повлияло лечение, с помощью которого пытались спасти ее мать.
– Значит, Вера мачеха? – уточнил Леня.
– Нет. Она им мама, – возразил Кирилл.
– А что случилось сегодня утром, когда Вениамин пропал? – осведомился Собачкин.
– А ничего. Вчера он лег, как обычно, в двадцать один час, – объяснил отец.
– Шестнадцатилетний подросток идет спать в начале программы «Время»? – поразилась я.
– Веня боится очередного приступа аллергии, а она обостряется в момент усталости, – объяснил наш клиент, – и пойти в кровать не означает лечь спать. Просто мальчику требуется отдых, полумрак, тихая музыка, медитация.
– Я бы сбежал оттуда, – шепнул мне на ухо Коля, – даже зная, что сдохну, удрал бы.
– У мальчика своя спальня? – спросил Дегтярев.
– Естественно, – удивился вопросу Габузов, – и у Вениамина, и у Леси отдельные детские.
– То есть вы не опасаетесь, что сыну станет плохо, когда он находится один в комнате? – уточнила я. – Вдруг паренек выйти не сможет, и вас позвать у него не получится?
– Давно придуман прибор под названием радионяня, – снисходительно пояснил Кирилл, – звуки из детских во всем доме слышны. И у них установлены камеры. Простите, где у вас туалет?
– Вторая дверь по коридору, – объяснил Собачкин. – Вас проводить?
– Попробую сам найти, – сказал Кирилл и удалился.
Когда он покинул помещение, Кузя дал волю чувствам.
– У ребят условия хуже, чем на зоне «Полярная сова», где сидят те, кого приговорили к пожизненному заключению.
– Ну это, конечно, не так, – возразил Олег, – наверное, их вкусно кормят, хорошо одевают.
– Насчет Леси не знаю, а несчастный Веня, похоже, питается одной овсянкой на воде, – пробормотала я. – Что это за аллергия такая?
– У Веры много профилей в соцсетях, – объявил Кузя, – она в каждом отметилась: Инстаграм, ВКонтакте, Одноклассники, Фейсбук и всякие объединения больных людей. Вера борец за правду и справедливость. Баба с активной жизненной позицией. Два дня назад ее с детьми вытурили из трактира. Слушайте, зачитываю текст. «Друзья! Рассказываю о чудовищном хамстве сотрудников «Дробо». Мы с Вениамином и Лесенькой решили выпить чаю. Сами знаете, я боюсь посещать места общественного питания из-за сына. Вдруг ему плохо станет. Да Лесеньке очень чаю хотелось. Веня молодец, шепнул мне:
– Ма, давай зайдем. Я ничего есть не стану. Свою воду попью, а Леська пиццу слопает, ей жуть как хочется!
И началось. Уже на входе нам сказали, что мест нет. Я показала на свободный столик. Администратор соврала, что он занят. И тут на моих глазах ушла компания, девица уже не могла солгать, что места заказаны. Я обрадовалась.
– Мы садимся.
А теперь я привожу полностью диалог с управляющим, которого девица с ресепшен позвала на помощь:
“– Простите, размер зала не позволяет поставить инвалидную коляску.
– Я оставлю ее у гардероба.
– Она помешает посетителям.
– Спрячу ее в машине.
– Женщина, у нас тут дети.
– И что? Я тоже с детьми.
– Гости хотят отдохнуть.
