Леся поморщилась.
– Самое смешное, что она думает, будто мы в Веней дураки и не понимаем, что происходит. Ну да, когда я была маленькой, очень расстраивалась, громко плакала в кафе. Не понимала, почему поесть не дают. А потом, спустя года три, Веня сказал:
– Хорош выть.
И объяснил, чем мамахен занимается.
– Ясно, – пробормотала я, – хотя нет, совсем не ясно. Зачем обеспеченной женщине заниматься такими вещами, да еще с участием своих детей?
Раздался странный звук, похожий на кваканье.
Леся вздрогнула.
– Мне пора уходить. Насчет обеспеченности мамаши я ничего не знаю. Она постоянно говорит о деньгах, вечно покупает новую одежду, сумки, косметику, шипит на отца:
– Ты ожидал, что я во вьетнамках зимой ходить буду и тебя за роскошную обувь благодарить стану? Думаю, тебе немало платят сам знаешь за что.
Отец молчит, не спорит с ней.
А насчет «своих детей» я уже говорила: мы от другой женщины. Мачеха нас не любит. Пошли.
Леся погасила фонарь, взяла меня за руку и в кромешной темноте повела в холл.
У меня возник вопрос, который я должна была задать ранее:
– В доме нет света. Как же тут ноутбук работает?
Леся хихикнула.
– У него батарея. Зарядил ее, и готово.
Меня охватило любопытство.
– Где ты это делаешь?
Леся проигнорировала мой вопрос, но я не замолчала.
– А интернет? Он же тут тоже отключен.
Леся открыла дверь.
– Все потом объясню.
– Как ты мой телефон нашла? – не утихала я.
– К отцу в контакты залезла, – хмыкнула девочка. – Видите? Иду с пустыми руками. Мобильный и комп в доме остались. У вас теперь есть мой номер, вы только не звоните, не пишите мне, я сама эсэмэску накнопаю. Пожалуйста, не ищите Веню. Я позвала вас, чтобы объяснить, что мы с братом плохо живем. Он смог вырваться, я пока нет. Веня сейчас устроится где-нибудь, тогда я к нему убегу. Только надо его совершеннолетия дождаться.
– Твой брат страдает тяжелой аллергией, – сказала я, – он в любой момент может перестать дышать.
Леся остановилась.
– Ну, не так уж он плох. И мы не с пеленок убогие. Все началось, когда мамахен заболела, я тогда только в школу пошла.
Леся вздохнула.
– Отец по отношению к жене внимательный, вежливый, никогда не орет. Терпения у него вагон. Но мне кажется, что он Верку не любит на самом деле.
Леся остановилась, потом продолжила:
– Я бы давно от нее ушла. Иногда думаю, что она отца специально доводит. Вот просто ждет, чтобы он ей по башке вмазал. Верка в больнице несколько дней провела. Аппендицит ей удаляли. Я не понимаю, почему отец с ней живет? Она не работает, сидит дома. Вечно всем недовольна. Не красавица. Не умница. Может, отец благодарен ей за то, что она его детей воспитывает? Типа мы инвалиды, кто еще согласится с такими возиться. Но, понимаете, и я, и Веня родились здоровыми. После смерти нашей родной мамы отец жил один. Веня мне рассказывал, что в доме были няни, но он помнил маму, поэтому всех, кто пытался ее заменить, выгонял. В конце концов отец женился на Вере. Мне тогда было совсем мало лет, Веня говорил, что мачеха ему не очень понравилась, но папа ему сказал: «Вера будет жить с нами. Если она тебе не нравится, отправлю тебя в детдом». Брат испугался и перестал гнать новую жену отца.
Я внимательно слушала девочку. Кирилл сообщил нам другую версию. Якобы они с женой встретились в загсе, пришли за справками. Маленький Веня бросился к Вере с криком: «Мама вернулась…» Прямо рождественская история, сладкая, как конфета. Но я не особенно люблю все с сахаром, соленые огурцы мне предпочтительнее пирожного. Я поняла, что Кирилл соврал про место знакомства с Верой, Вениамин вовсе не радовался, обретя мачеху вместо родной матери.
– Наверное, через год после того, как они расписались, – говорила тем временем девочка, – брата аллергией обсыпало, я вообще в кровать слегла. Мне кажется, Верка вампир.
– Надеюсь, ты не веришь в глупости про Дракулу, – вздохнула я.
– В то, что кто-то может меня укусить и я стану кровососом? – засмеялась Леся. – Нет. А в энергетический вампиризм верю. Верка из нас с Веней жизнь высасывает. И из отца тоже. Но он сам себе ее выбрал, а нам она за что?
Леся взяла меня за руку.
– Простите, что хамила вам. Я не хотела, чтобы Вера поняла, что вы мне понравились. У меня теперь такая тактика: я наглый подросток, хамка. Очень надеюсь, что терпение у мамахен лопнет, она меня сдаст в интернат. Я там выздоровлю. Знаете, что странно? Ни у Веры, ни у отца друзей нет. Гости в доме никогда не бывают, сами родители тоже никуда не ходят. Кино, театр… никогда. Мать с нами только по магазинам и кафе носится, отец в прогулках не участвует. На работе он занят. Думаю, они оба вампиры, поэтому никто с ними рядом находиться не хочет. А мы с братом постоянно с ними живем, вот и стали инвалидами.
Леся остановилась около забора, который ограждал ее дом.
– Пожалуйста, не ищите Веню. Он не так серьезно болен, как мать говорит, сможет сам о себе позаботиться. А когда брату восемнадцать исполнится, я к нему убегу.
Я должна была объяснить девочке, что их с братом план невыполним. Дети не озаботились бытовыми вопросами, не подумали, где они будут жить, на какие деньги… Но я не стала разрушать их мечту, сказала:
– Леся, зачем ты подсыпала таблетки отцу и матери? Впрочем, я знаю ответ: ты не хотела, чтобы родители начали быстро искать Веню?
Олеся опешила.
– Как вы догадались, что я им лекарство в еду запихнула?
Я улыбнулась.
– Кирилл прибежал к нам в дом, он вел себя неадекватно, разговаривал странно, плакал. Вера, к которой я пришла в дом, тоже выглядела ненормальной. Но спустя время они оба превратились в других людей. Кирилл искренне удивлялся своему визиту в наш особняк, не помнил, как оказался в гостях. Я сразу заподозрила, что Габузова с женой тайно накормили какими-то препаратами. А кто мог это проделать? Гостей в семье не бывает, прислуги нет, остаются дети. Веня сбежал. Ход моих мыслей понятен?
Леся кивнула.
– Зачем ты это сделала? – не утихала я.
– Не хотела, чтобы они сразу шум подняли, – объяснила девочка, – Вене требовалось время, чтобы дойти туда, куда надо. У матери с отцом разные спальни, но они оба пьют на ночь кефир, я бросила таблетки в него. Лекарство типа снотворного, а когда проснешься, ведешь себя как идиот. Уж я-то знаю! Меня им поили, и до сих пор на ночь глотать его заставляют, да я выплевываю тайком капсулы.
– А куда Веня пошел? – задала я главный вопрос.
– Не знаю, он мне не сообщил, – соврала Леся.
