– Руки замерзли, что ли? – с недоумением произнесла она. Богдан помог ей пристегнуться.
– Покажите… мои-то уже отогрелись, – он взял ее руки в свои, сжал. – Ледяные. И это почти конец мая, заметьте! Говорят, воздух аж из самой Арктики.
Рая уставилась ему в глаза с обидой, потянула свои руки назад:
– Не надо. Это слишком… интимно.
– Только не думайте, что я решил к вам подкатить, – усмехнулся Богдан.
– Я и не думаю.
– Вот и хорошо, не думайте и дальше.
Он нажал на газ, машина тронулась с места, набрала скорость.
– Я есть хочу, – признался Богдан. – Как-то мне эти печеньки не помогли. Посидим где-нибудь, перекусим? Заодно вы мне и свою историю расскажете.
– Я не обещала вам ничего… Зачем вам моя история?
– Все же думаете, что я подкатываю? Нет. Во-первых, любопытно стало, во-вторых, я хочу от вас избавиться, – признался Богдан.
– Что-о?! – повернулась к нему Рая, широко открыла глаза.
– Не смотрите на меня так. Не в прямом смысле, конечно. Я хочу вам помочь, но в корыстных целях. Я… у меня там мама. А вы мне мешаете. Маячите все время передо мной. Извините, но такова правда. Нет, я понимаю, что кладбище – общественное место, и всякий имеет право там находиться, и находиться ровно столько, сколько ему требуется… Но поселиться там навсегда? И потом, ладно бы вы там скорбели по этому своему Никите, так нет же, вы какие-то иные цели преследуете… Еще раз простите. Короче, расскажите мне все.
Рая некоторое время молчала, с высокомерным удивлением разглядывая Богдана, потом снизошла:
– Ну что ж, откровенный ответ. Допустим, исповедуюсь я вам. Только вы мне ничем не сможете помочь.
– Вы с кем-нибудь советовались насчет своей ситуации? С подругами, родственниками?
– Н-нет…
– Ну вот. Значит, вам требуется взгляд со стороны. Обсудим. Один ум хорошо, два лучше.
– Ладно. Давайте обсудим, – неожиданно согласилась она.
Богдан остановил машину недалеко от центра города, вышел, помог выйти Рае.
– Вот неплохое кафе, проверенное.
– Каждый за себя, – равнодушно произнесла Рая.
– Ну разумеется! – несколько уязвленно произнес Богдан. Открыл дверь, ведущую в кафе, перед Раей.
Они расположились за столиком у окна, уткнулись каждый в свое меню. Подошла официантка.
– Девушка, мне стручки фасоли и еще тушеные мини-шампиньоны, – сказала Рая.
– К гарниру будет что-нибудь из основных блюд?
– Нет, спасибо, вот только это. А еще морс.
– Девушка, а мне солянку рыбную, стейк вот этот, средней прожарки, и жареной картошки. И тоже морс, пожалуй.
Официантка, приняв заказ, удалилась, а Богдан с Раей, оставшись за пустым столом, молча глядели друг на друга.
– Вы вегетарианка? – спросил он.
– Нет. Просто когда я очень голодная, беру много и чего-нибудь такого… некалорийного.
– Разумно! Ну, я вас слушаю. Рассказывайте.
Видимо, Рая хотела съязвить в ответ – нахмурилась, насмешливо раздула ноздри, но потом передумала. И начала спокойно и обстоятельно:
– Мы с моим мужем, Олегом, знакомы с детства. Первые и единственные друг у друга. Я была абсолютно уверена до недавнего времени, что состарюсь рядом с этим человеком и мы ляжем с ним… в одну могилу.
– Очень актуально, учитывая наше знакомство, – пробормотал Богдан. – Простите. Продолжайте, пожалуйста.
– А нечего продолжать. Не так давно погиб в автомобильной аварии друг мужа, и Олег… он влюбился в его вдову. У них теперь страстный роман.
– Может быть, их роман случился раньше, а сейчас просто все открылось? – сделал предположение Богдан.
– Нет. Долго рассказывать… Короче, нет. Не было у них никакой связи раньше, хотя, думаю, Олег всегда чувствовал симпатию к этой девушке… любовался ею и все такое. А тут зажегся «зеленый свет», и… пусть простит меня Никита за «зеленый свет», но вот так…
– А зачем вы все время ходите на кладбище, к Никите?
– Чтобы встретить там Ангелину. Или Ангелину с Олегом. Они прячутся от меня. Но это понятно, я от ревности наворотила всякого, теперь люди от меня шарахаются. И скрываются в неизвестном месте. Поэтому единственный шанс встретить их – именно здесь. Они должны появиться на могиле мужа и лучшего друга, разве нет? Рано или поздно…
Официантка принесла заказ, поставила блюда на стол.
И лишь когда она ушла, Богдан спросил:
– Вы их убить, что ли, хотите? Своего неверного мужа и соперницу заодно?
– Нет. – Рая принялась с аппетитом есть зеленые стручки, щедро вываленные на широкое блюдо. – У меня тонкий психологический план, что вы. Я все продумала, я знаю своего мужа как облупленного. Короче, я побью Ангелину (свою соперницу), а Олег потом убьет меня. Он, кстати, сам так обещал сделать. И он всегда держал свое слово, между прочим!
«Она точно ненормальная», – с тоской подумал Богдан, глядя на Раю. Теперь та придвинула себе блюдо с крошечными шампиньонами и накинулась на них.
Он вздохнул и тоже принялся есть.
– Так как вам мой план? – спросила Рая. – Кстати, если мой муж начнет убивать меня при вас – не вздумайте вмешиваться! Поклянитесь.
– Клянусь. Минутку! Вы что, хотите умереть? – спохватился он и даже едва не выронил вилку.
– Да. Я не вижу никакого смысла в своей жизни, – улыбнулась Рая.
«Да прикалывается она, что ли? – ошеломленно подумал Богдан. И отметил еще машинально, что улыбка очень идет Рае. – Точно, она шутит! Наверняка ее цель – просто-напросто потрепать за косы эту свою Ангелину, соперницу…»
– Если честно, то я в какой-то мере понимаю вас, – с аппетитом доедая стейк (оказался на редкость сочным!), признался Богдан. – Лично у меня тоже нет никаких иллюзий по поводу жизни или окружающих. – Он провел ножом вокруг. – Все глупости, все ерунда, никому нельзя верить. Да, есть родные, те, кто действительно любит, но они не вечны… И в результате мы остаемся наедине с самим собой.
– А ваш совет каков? – спросила Рая, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Мой совет?
– Ну да, вы же сами сказали, что один ум хорошо, а два лучше?
– Я предлагаю обменяться номерами телефонов.
– Здрасте… – всплеснула она руками. – Это еще зачем?
– Вы опять подумали, что я к вам подкатываю? – возмутился Богдан. – Делать мне нечего. Мы установим дежурство – на выходные точно, а в будни как пойдет, у меня работа. В какие-то дни приезжаете вы на кладбище, а в какие-то я. И никто из нас друг другу не мешает, никто никого не нервирует. Например, вам достанутся четные дни, а мне – нечетные.
