– Вам туда? – Он указал направление. Рая кивнула. – Понял. Я провожу.
– Как это любезно с вашей стороны, – нервно засмеялась Рая. – Она нас не видела?
– Кто?
– Нина Филипповна, мама Никиты! Она не должна, да никто не должен меня тут видеть.
– А, да… Вспомнил. Нина Филипповна, оказывается. Нет, думаю, сейчас она вас не видела. Слишком далеко она была, да и кусты тут, деревья, все заросло.
– Кстати… Она ведь без палочек, без костылей шла, да? – пробормотала Рая. – Значит, ей все-таки сделали операцию…
– Да, на своих двоих она передвигалась, и довольно уверенно, – подтвердил Богдан.
Затем они шли молча. Рая убрала свою руку. Та аллея, которой они придерживались, тянулась и тянулась, заводя в глубь кладбища.
– И все-таки куда именно вы сейчас направляетесь? – спросил Богдан.
– Не знаю.
– Как – не знаете?!
– Ну я же говорю, мне надо было скрыться от Нины Филипповны, они меня там все… ненавидят.
– За что? Вы совершили что-то ужасное?
– Как посмотреть… С одной стороны, я наговорила много лишнего. Грубого и жестокого. С другой стороны, а чего от меня хотели, какой реакции, после всего того, что я узнала…
– Вы загадочная женщина, – с иронией произнес Богдан. – То вы ждете кого-то с утра до вечера, то кричите: «Меня не должны тут видеть!»
– А что тут непонятного, – пожала плечами Рая. – Кое-кого я поджидаю тут, это правда, но иным лучше не знать, что я тут нахожусь. Иначе вторые сообщат первым, что я тут в засаде.
– В засаде. Гм. Да вы не просто загадочная, а еще опасная женщина…
– Я?! О нет. Я не могу вам все рассказать, но… как они со мной поступили…
– Кто – они? – спросил Богдан. – Послушайте, я уже столько дней рядом с вами, что… мне уже не все равно. Может быть, поделитесь со мной?
Богдан спрашивал Раю не просто так. Он хотел узнать ее историю. Возможно, Рае требуется помощь. И он готов ее предоставить, в разумных пределах, разумеется. Но это не альтруизм с его стороны, не сочувствие. Это лишь холодный расчет, желание в первую очередь добиться удобства себе. Если Богдан поможет Рае в решении ее проблемы, то она, возможно, не станет ему больше мешать. Ей просто незачем будет сюда приходить!
Рая как будто колебалась. Судя по всему, ей хотелось поделиться с кем-то своей историей.
Она остановилась, огляделась. Это был самый заброшенный, самый дальний участок кладбища. Никого из людей, лишь холодный ветер трепал молодую листву, клонил ветви к земле.
– Вон ворота, – сказала Рая, указав подбородком. – Отсюда можно выйти, не возвращаясь назад. Не хочу, чтобы мы с Ниной Филипповной столкнулись случайно у входа.
– И что? Там, впереди, какое-то поле. – Богдан подошел к ограде, отвел рукой ветви кустов. – Шоссе где-то справа, далеко. Хотя у меня есть мысль. Давайте я вернусь назад, к главному входу. Даже если я столкнусь с Ниной Филипповной – ничего страшного. Она-то меня не знает! Я сяду в свою машину и подъеду сюда. И мы уедем. И нас, то есть вас, никто не увидит.
– Хорошо, – подумав, спокойно согласилась Рая.
– Отлично… Стойте здесь, ждите меня.
Богдан быстрым шагом направился назад. Почти побежал. Обратная дорога показалась ему много короче. Сел на стоянке в свою машину, захлопнул дверь. «Холодно-то как…» – Он подышал на свои замерзшие руки, потер ладони.
Затем поехал за Раей.
Но вот ехать пришлось долго. Богдан уже несколько раз повернул (ограда с одной стороны, а с другой – однообразные поля) и уже решил, что потерял Раю… Ну или она сама ушла. Наверное, подумала: ну ни к чему ей доверяться какому-то незнакомцу. В сущности, первому встречному.
Но нет. За очередным поворотом он вдруг увидел Раю. Она стояла у дороги, сложив руки на груди, опустив голову, и ветер трепал ее волосы. Длинные тяжелые пряди изгибались на ветру, словно змеи. Рая подняла голову, и Богдана в очередной раз поразила странная внешность женщины. Эти глаза ящерицы, этот длинный птичий нос. Все эти странные истории вокруг нее…
«А не зря ли я вмешиваюсь в ее судьбу? – вдруг подумал Богдан. – Возможно, это мне ее надо опасаться!»
Но Богдан почувствовал себя раззадоренным. Его притягивала чужая тайна и сама эта женщина – тоже.
Нет, нет, вовсе не потому, что Рая ему понравилась или он в нее влюбился. Что за глупости.
…Год назад он расстался со свой очередной подругой. Получается – со своей последней подругой. При таких обстоятельствах: мама заболела. Еще ничего не известно было, просто она стала вдруг плохо себя чувствовать. То беспричинная слабость, то небольшая температура держалась. Врачи не могли понять, разводили руками. Исследования, например многочисленные УЗИ, показывали, что никаких особых проблем у мамы нет.
Но Людочка (подруга Богдана) вдруг решила, что мама делает это нарочно. Мама симулирует, пытаясь разлучить сына с неугодной ей женщиной!
– Вот чего ты над ней все время трясешься… Ну, слабость и слабость. Тебе за семьдесят будет – тоже, поди, слабость испытаешь…
– Да не было раньше у мамы никакой слабости! – возражал ей Богдан.
– Раньше не было, а возраст подошел – и она появилась, – настаивала Людочка.
– И температура у нее все время держится – тридцать семь, уже которую неделю…
– Вот именно. Это же даже не температура, для некоторых людей подобная температура – норма. Она меня терпеть не может, вот и затеяла весь этот спектакль. Не иди у нее на поводу!
– С чего ты взяла, что я иду у нее на поводу…
– Как? Которые выходные ты с ней. А про меня забыл!
Богдан старался не обижаться на Людочку: женщины, они такие собственницы, но тут, после очередного обследования, вдруг выяснилось, что у мамы, возможно, серьезные проблемы со здоровьем. УЗИ их не показывало, и неудивительно – оказывается, требовались совсем другие исследования.
Богдан уже не отходил от мамы, старался проводить с той все свободное время, и тут Людочка окончательно взбрыкнула. Заявила, что это глупо – нянчиться с пожилой женщиной взрослому дядьке, не лучше ли нанять сиделку.
Это оказалось последней каплей, Богдан расстался с Людочкой. Она показалась ему настолько противной и глупой, что он потом даже ни разу не пожалел о своем поступке. Уж лучше одному, чем с такой. А сиделку-то он потом, конечно, нанял. Пришлось. Правда, и от мамы тоже не отходил. До последнего.
Словом, с женщинами Богдан не встречался уже около года. И как-то не тянуло: собственницы и эгоистки. Ну их, противно. Уж лучше до конца жизни остаться бобылем.
– …садитесь, – Богдан потянулся, открыл дверь.
Рая скользнула в салон, на переднее сиденье, рядом с Богданом, попыталась пристегнуться, с первого раза не получилось.
