Чуть я начал получать полицейские деньги меня мог клевать всякий кому вздумается но раз уж меня заклеймили предателем я не видел как моя репутация могла похужеть да только я ошибался. В самый первый день когда я взялся за изгородь Гарри Пауэра приговорили к 15 г. каторжных работ и едва этот суровый приговор стал известен как меня принялись допекать еще сильнее.
Как-то в непогожий понедельник когда ветер налетал порывами а небо было черным как краска линяющая с траура вдовы Пат и Джимми Куинны выехали на Кэрльюис-стрит полные злости в длинных коричневых куртках нахлобучив шляпы на глаза. Сперва они за изгородь не заехали а сидели на лошадях наблюдали как я работаю а когда опять полил дождь они повернули к кабаку. Я понадеялся что на том все и кончится но часа через два-три они вернулись и проскакали туда-сюда по Керльюис-стрит то есть слишком быстрая езда в общественном месте и дюжий 16 стонов конс Холл был на веранде но тут вдруг вспомнил про спешное дело внутри участка.
Увидя эту трусость Джим и Пат подняли жердь и ввалились в полицейский загон и повернули туда где я теперь вырубал пазы и начали кружить будто стервятники выжидающие чтоб овца издохла.
Я не мог поверить что Холл стерпит такое нахальное вторжение но внутри участка все было тихо а Джим и Пат совсем осмелев сужали да сужали круги все время обзывая меня предателем и шпионом. Пат сказал чтоб я сам пришел в пивную все равно порки мне не избежать а каждая бедная женщина замужем за пьяницей знает каким темным предчувствием эти кружащие детины наполняли мое юное сердце не страх перед болью но темное сверлящее чувство которое приходит когда знаешь что защиты тебе нет. Скоро с объезда вернулся констебль Архидьякон он ничего моим дядьям не сказал а только вытащил казен. винтовку из чехла когда снял жердь. Мои дядья тоже ничего не сказали только нахально прорысили мимо него назад к кабаку.
Когда опасность миновала конс Холл вышел заплатить мне за работу но в глаза мне не смотрел от него разило вином и он никак не мог посчитать сколько мне положено.
Он спросил поеду ли я на танцы в Оксли.
Я сказал что должен отправиться к О’Брайену драться с Патом и Джимми Куиннами как они чернят меня.
До этой минуты Холл цепенел в тупой сальной сонливости какая накатывает если посиживать на заднице за задернутыми занавесками грызть галеты и пить вино миллава но когда он услышал что я должен драться с Куиннами то стал совсем другим.
Нет закричал он это не по-честному.
И когда я увидел как в полутьме блестят его мокрые глаза я понял каково ему пришлось отсиживаться внутри запертым там собственным страхом. Как часто подходил он к двери и убеждался что боится выступить против них.
О Нед закричал Холл этого мы допустить не можем.
Я знал что он врун и нечист на руку во всем но когда он это сказал то стал мне будто друг и я ему поверил.
Говорит он констебль Архидьякон вернулся так что теперь нас тут 2 и мы их арестуем если они до тебя дотронутся слово даю.
Я знал что в кабаке ему их не арестовать никто там этого ему не позволит. Подумав о том же он сказал Ты начни что-нибудь и будет в самый раз.
Так уже началось сказал я.
Только начни и сразу назад сюда вот все чего я прошу. Эти Куинны мордовороты но тут будет ихнее Ватерлоо. Прежде Холл примеривался помыкать мной будто я ему слуга но теперь он забрал мой топор и отнес на веранду.
Констебль Архидьякон завопил он.
А мне сказал О мы проучим этих п- -нов Нед узнают что оскорблять королеву им с рук не сойдет.
Он вошел внутрь готовиться к битве а я медленно поехал по рыжей в лужах дороге к О’Брайену уже смеркалось и с фасада свисала целая гирлянда фонарей так что я без труда увидел моих дядей Джимми и Пата они стояли у дороги и пили с мужиком по имени Кенни. Я подъехал прямо к Джимми размахнулся и вдарил ему он на ногах удержался но равновесие потерял вместе с пивом.
Это ты что черт дери?
А ты узнай чего ждешь?
Тут Джимми прыгнул на меня и стащил с лошади но я вырвался и уже опять в седле Кенни ухватил мою уздечку я вдарил б- -на ногой в ухо повернул лошадь и во весь опор назад к полицейскому участку.
Кенни и мои дядья за мной вопят оторвут мои шарики а кишками перепояшутся. Я спрыгнул вбежал в участок где Холл и Архидьякон стояли бок о бок заложив большие пальцы за пояс.
Вали в заднюю комнату сказал Холл.
Я послушался но упускать представления не хотел вышел на переднюю веранду и стал свидетелем той еще заварушки. Конс Холл стащил Джимми с лошади и старался надеть на него наручники. Тут лихой Пат поскакал на Холла со стременем которое отцепил от седла и размахивал им как палицей. Я закричал но было поздно стремя ударило конс Холла по темени и он рухнул будто бычок на бойне. Конс Архидьякон тут попробовал дозастегнуть наручники на Джимми но Пат кинулся на него готовясь пофренологизировать.
Прошиби ему ядрену башку закричал Джимми.
Я зашел Пату за спину когда стремя просвистело у меня над ухом.
Отпусти его заорал Холл Архидьякону. Пусть п- -ны убираются закричал он оттаскивая меня за ворот рубашки. Вот так мы все 3 отступили внутрь участка. Тут начался полный ералаш полицейские ищут пули и порох а по свиному рылу Холла кровь течет на пол на стол и журнал а к тому времени когда они нашли ключ чтоб отпереть шкаф с боеприпасами моих дядей и их дружка след простыл.
Не важно говорит Холл они уже по уши в навозе после такого. Когда в следующий четверг Джимми и Пата привели в душный тесный кирпичный суд в Беналле я был свидетелем со стороны Короны и моя мать приехала посмотреть как я буду давать показания. Слева сидела ее напуганная сестра Маргарет жена Пата Дублинца а справа свирепая Кейт жена Джека Ллойда предателя. Кровь это кровь ну и когда настала моя очередь говорить я не мог предать мою семью полиции пусть даже эти дворняги другого и не заслужили. А потому я сказал суду что конс Холл попросил меня завязать драку чтоб он мог арестовать Куиннов я думал это снимет с них обвинение.
А вместо того судья пригрозил посадить меня за ложные показания он сказал что мой дядя Пат кровожадная свинья он виновен и получит урок.
Тетя Кейт вскочила на ноги крича что драку начала полиция.
Заткните рот сказал судья не то я и вас отправлю в Пентридж.
Она села после чего судья приговорил ее брата Пата Куинна к 3 г. за ссадину на голове Холла и тут Маргарет заплакала в голос и моя тетя Кейт снова встала но и рта раскрыть не успела как судья дал 3 мес. ее брату Джимми.
Снаружи на Арундел-стрит толпы расступались передо мной и даже моя мать куда-то девалась только конс Холл выступил вперед ища моего общества.
Я сказал что сожалею но не мог не предать его по семейным причинам.
Он улыбнулся похлопал меня по спине и только позже я сообразил что сделал он это для того чтоб мои друзья и семья возненавидели меня еще пуще. И говоря совсем шепотом он сказал что тоже сожалеет но еще до конца года упрячет меня в Пентриджскую тюрьму.
