– Я вам помогу, – сказал Томпсон.
– 11 –
Томпсон и не подозревал, что в католических церквях хранятся запасные гробы, по крайней мере, в Сонрисе так и было. И они положили Токсина в простой деревянный ящик и закопали в землю при свете луны. Отец Патрик попросил Томпсона подержать молитвенник и очень душевно прочел заупокойную молитву, даже ни разу в него не заглянув.
Потом они разошлись по домам, договорившись через пару дней обменяться наблюдениями.
Выехав из церковного двора, Томпсон прокатился по городу. Пожаров было немного. «Штырь» уцелел.
Потом в Томпсона кто-то выстрелил, и он отправился домой.
Утром он обнаружил на крыльце дохлую крысу. Может, сама сдохла, а может, это чья-то угроза.
Подъехав к дому Бобби около десяти утра, Томпсон постучал в увешанную крестами бирюзовую дверь, и ему открыл Мануэль.
Он смотрел на Томпсона огромными глазами и часто моргал, словно пытался подать какой-то тайный знак. А может, хотел сказать: «Забери меня нафиг отсюда».
Томпсон прошел за мальчишкой на кухню, где кроме Пигалицы и Бобби никого больше не было. Пигалица разложила по бумажным тарелкам булочки с корицей. Потом плюхнула одну тарелку на стол перед Бобби, другую перед свободным местом.
– Мануэль, иди поешь, – тревожным голосом позвала она.
По кухне разносился ароматный запах кофе.
Бобби жестом пригласил Томпсона за стол. У Бобби тряслись руки и пот с него лил градом – как бывает при передозировке.
Томпсон присел, не спрашивая, где остальные, просто молчал. Перед ним тоже появилась тарелочка с булочкой.
– Еще кофе, – попросил Бобби, поднимая черную кофейную кружку с нарисованным на ней белым мотоциклом.
Когда Пигалица подошла к Бобби, Томпсон демонстративно уставился на его кружку. Взяв ее, девчонка зыркнула на Томпсона и залилась краской. И тут он понял, что она добавляла в кофе колдовской коктейль по рецепту матери. Раньше, когда он числился сочувствующим и даже кандидатом, Томпсон ни разу не завтракал у Бобби. Так вот когда Бобби пил кофе – только за завтраком. Он сам говорил.
Неужели от этого зелья вкус не портится?
Томпсон наблюдал за Пигалицей, как она наливала кружку для Бобби. У них была кофеварка капельного типа. Пигалица посмотрела на Томпсона и неожиданно вылила остатки кофе в раковину, поставила кофейник, принесла кружку Бобби и выскочила из комнаты.
Парадная дверь открылась, и Уокер, Страш и Бугай вошли в дом. Уокер сел, Страш взял полупустой пакет булочек с корицей и положил на стол.
– У нас с тарелок едят, – подчеркнул Бобби и огляделся. – Куда она ускакала?
Уокер подхватил стопку бумажных тарелок и принес их к столу. Томпсон заметил, как он бросил взгляд на кружку брата.
– Скажи ей, чтоб шла сюда и еще заварила, – приказал Бобби брату.
Похоже, эти байкеры не такие уж продвинутые в смысле женской эмансипации.
Уокер исчез в коридоре и через минуту вернулся с Пигалицей. Она послушно приготовила еще одну порцию. В кофеварку вставлялся фильтр, потом насыпался молотый кофе из темно-зеленого пакета.
– Сегодня рейд по городу, – утирая пот со лба, объявил Бобби.
Сидящие за столом оцепенели от ужаса. В городе рейдов еще не устраивали.
– Гражданские наверняка перепугаются до смерти. Небось, решат, что отсюда лучше валить. Но мы-то за городом бывали, видели, что там творится.
«Ах, ты черт», – подумал Томпсон, и ему показалось, что «братья-дружинники» того же мнения.
Пигалица поставила на стол четыре кружки дымящегося кофе, потом вытащила из контейнера использованный фильтр и выбросила его в белое пластиковое мусорное ведро под раковиной.
Томпсон жевал булочку с корицей. Страш и Бугай пили кофе. Уокер поднес кружку к губам, но пить не стал.
– Ух ты, горячий, – заметил он. Потом сказал: – Бобби, может, им показать, что творится в пустыне.
Бобби потянулся через стол и стукнул брата по лбу. Как, наверное, делал в детстве. Уокер и глазом не моргнул. Небось, привык уже за столько лет.
Пигалица открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Уокер украдкой взглянул на нее, и она промолчала.
– Почему мы стали патрулировать границу, а? – спросил Бобби Уокера. – Почему мы рискуем жизнью, прочесывая проклятую пустыню изо дня в день? Ради свободы Америки!
– В точку, Бобби! – сказал Страшила, сделав большой глоток кофе.
– Это наша страна, наш город, наш народ! – орал Бобби, брызжа слюнями. – И хрена лысого мы их отдадим каким-то вампирам!
– 12 –
– В каком-то извращенном смысле он тоже патриот, – две недели спустя сказал отец Патрик, когда они около полуночи встретились с Томпсоном в церкви. Преподобный сидел на краю кафедры, потягивая пиво.
– Отморозки почти все такие, – заметил Томпсон, прихлебывая пиво, которым его угостил священник.
Сегодня вечером дежурить выпало Томпсону. Прошлой ночью была очередь Бобби, он принял жителя Сонрисы по имени Хоакин Мендес за вампира и прикончил одной пулей в затылок. Страшила и Бугай, упоротые до зеленых чертей, оплевав и отпинав труп, понеслись дальше – искать, к кому бы еще придраться. Уокер добился своего. Звериная натура байкеров проявилась во всей красе, и стало ясно, что еще немного, и Уокер сможет спокойно свалить из Сонрисы ко всем чертям. Единственный вопрос, возьмет ли он с собой Пигалицу.
Томпсон пришел в церковь, чтобы помочь отцу Патрику похоронить Мендеса.
– Так вот, я тут проделал кое-какие анализы с помощью набора реактивов, – рассказал ему отец Патрик. Святой отец признался, что сам иногда баловался торговлей наркотой, но Томпсон догадался, что тот врет. Либо же отец Психоделик в недавнем или давнем прошлом промышлял по-крупному, или сам занимался производством в качестве приработка. Как бы там ни было, священник предложил проверить образцы кофе, которые Томпсон добыл из мусорного бачка Бобби.
– Она точно добавляет смесь в кофе, – сказал отец Патрик, достав бумажный пакет, который положил на стол. Томпсон заглянул в него. Это были остатки кофейной гущи.
– Уокер знает, что я не прикасался к кофе, – сообщил Томпсон. – Он тоже.
– А теперь гвоздь сегодняшней программы, – объявил отец Патрик.
Томпсон решил, что он говорит о похоронах. Но поднявшись с кафедры, отец Патрик помрачнел и проводил Томпсона из церкви в небольшой садовый сарайчик для рассады, где на деревянном столе лежал смуглый, темноволосый Мендес в синих джинсах и синей футболке. Остекленевшие глаза были полуоткрыты.
Заметив у него на шее две свежие здоровенные дыры, Томпсон тяжело вздохнул. Тут отец Патрик взял мертвеца за левую руку и осторожно развернул. На ней были вырваны клочья мяса. Недавно. Охваченный дурным предчувствием, Томпсон наклонился, чтобы получше разглядеть раны, и увидел следы зубов.
