Внутри магазина никого не оказалось, и свет в мини-маркете тоже не горел. Циско подошел к витрине слева и загляделся на полки, уставленные чипсами, всевозможными закусками, большими кофейниками, добрыми старыми хот-догами на дымящихся валиках и упаковками с печеньем.
– Друг мой, а как мы…
Бен швырнул мешок с песком в правую половину витрины, и стекло разбилось с оглушительным звоном.
– Ой!
– Ощущение непередаваемое. Хочешь вдарить со своей стороны?
– Нет.
Бен прошел сквозь витрину и сделал знак Циско:
– Открывай свой мешок.
Циско достал небольшой заплечный мешок, и они принялись обчищать магазин: готовые бутерброды, веревки, зимние перчатки, зажигалки и бензин к ним, сигареты (для Циско), расфасованные поштучно пироги, энергетические напитки, шоколадные батончики с таким количеством сахара, что можно убить диабетика. Циско проявил огромный интерес к дешевеньким браслетам с бусинами, висевшим на стойке. Он их все свалил к себе в мешок.
– Зачем тебе эти браслеты? – удивился Бен.
– Туземцы на них много чего сменяют.
Бен пожал плечами. На полке напротив висели брелоки с мягкими игрушками, включая лисичек. Бен схватил сразу три, хотя знал, что надолго сохранить их не сможет.
– Просто поразительное место! – восхищался Циско.
– Это точно. Здесь есть все, что нужно. А теперь поехали.
Они зашагали обратно к грузовику. Циско впервые в жизни отведал кукурузную лепешку – тортилью. А потом умял еще штук сорок.
– Очень вкусно, – сказал он Бену.
– Там еще осталось.
На тропе им не попалось ни одной машины. Они не заметили ни малейших признаков человеческого жилья – или нежилья. Вскоре показалось отдельно стоящее здание с зеркальными окнами. Оно располагалось прямо по центру шоссе: конец пути. Занимался рассвет, и они видели в сверкающем фасаде отражение своего грузовика, мчавшегося к зданию, сверкая хромом и испуская раскаленный дым.
Они резко затормозили у двойных стеклянных дверей у входа в здание. Если погребенные под слоем песка Дымки могли видеть лишь тьму, возможно, Ворис не знал, что наступил день. Циско вылез из машины и с восторгом уставился на величественное строение. Он опустился на колени и начал молиться.
– Отец Небесный, Господь мой, благодарю тебя…
– ВРЕМЕНИ У НАС НЕТ!
Бен рывком поднял Циско и потащил его к зеркальным двойным дверям. Они не открывались. Чуть в стороне висела клавишная панель с надписью над ней.
0, 1, 8, 11, 88…
– Это похоже на шифр, – сказал Бен. – Циско, ты силен в математике?
– Математика – язык дьявола.
– Знаешь, в нормальной ситуации я бы с тобой не согласился. Но с учетом того, кто поставил сюда эти клавиши, ты, пожалуй, и прав.
Он уставился на последовательность цифр. Единицы и восьмерки, верно?
Он набрал на панели «111», но ничего не произошло.
– А может, это своего рода загадка? – спросил Циско.
– Да. Следующий номер в модели откроет…
Бен вздрогнул, когда Циско швырнул мешок с песком в двойные двери. Мешок отскочил от стекла и шлепнулся на тротуар, лопнув и усыпав бетон крупным песком. Бен метнул гневный взгляд на испанца.
– Что такое? У тебя же получилось в замке с пищей!
– Это верно, – признался Бен и снова вгляделся в надпись.
0, 1, 8, 11, 88…
Формы. Это были формы, а не цифры. Все симметричные. Сами числа не имели никакого значения. А это подразумевало, что следующий номер…
– 101.
Бен набрал эти цифры на клавиатуре, и двойные двери разошлись в стороны. Они вошли в средневековый каменный зал, и двери с шипением задвинулись за ними. Больше они не откроются. Здание представляло собой полную противоположность гостинице Вориса: суперсовременное снаружи, примитивное внутри. Там было зябко и пахло плесенью, а единственным освещением служили факелы вдоль стены. В дальнем конце зала высилась огромная каменная арка. Под ней стоял пожилой, кукольной наружности портье из гостиницы. На нем был строгий костюм в полоску. Прежде чем шагнуть им навстречу, он улыбнулся Бену и Циско зловещей полуулыбкой. Это была не гостиница. А он вовсе не собирался обслуживать их. Портье бросился бежать.
– Циско!
Испанец вытащил из ножен меч, выждал самую малость и снес голову портье с плеч одним изящным движением. Почти сразу же у портье выросла новая голова. Она мясистым пузырем вытянулась у него из плеч и приняла прежнее обличие – ноздреватый грим, жиденькие волосы и все прочее. Тем временем у отрубленной первой головы выросли восемь ног, каждая покрытая толстым черным панцирем с плотным слоем жутких ресничек. Восстановившийся портье и паук-головонос двинулись на них.
– Я беру паука, – сказал Циско и швырнул Бену свой мешок. Бен запустил в него руку и нащупал баллончик с бензином для зажигалок. Портье ринулся на Бена, широко разинув рот. Разверстая пасть превышала размеры его лица. Сверкнули клыки. Зрачки у портье засветились. Бен возился с запечатанным предохранительным клапаном на баллончике, уворачиваясь от Восстанавливающегося. Как же долго приходилось справляться с упаковкой для розничной продажи.
Клерк упорствовал, прижимая Бена к стене и загоняя в угол. Он схватил его за рубашку и оторвал рукав, но тут Бен наконец-то сорвал клапан и направил баллончик прямо на жуткого старикашку, поливая его, словно подсолнух. До факелов в стенах можно было дотянуться рукой. Он вырвал один из них из крепления, ткнул горящим концом в струйку бензина и резко бросился в сторону. Раскаленный оранжевый жар поглотил портье. Прилизанные волосы отскочили от кожи и расплавились, как воск.
Тем временем Циско прижал сапогом паука-головоноса к полу и отрубил все восемь ног легкими, грациозными движениями. Он управлялся с мечом, как художник с кистью. Бен, подбежав с бензином, облил обрубки вместе с головой. Затем – пламя. Оба отступили к самой дальней стене, пока тела нежити не превратились в безжизненный пепел.
– Я рад, что мы убили этого человека, – заметил Циско. – Он походил на англичанина.
Они ослабели. Очень ослабели. Обретенное второе дыхание сходило на нет. Фастфуд из ночного магазина и перекусы в машине не могли за одну ночь восстановить утраченную мышечную массу и жировой слой. Им нужно было немедленно разыскать и убить Вориса, а потом они наконец-то смогут отдохнуть.
За каменной аркой они обнаружили освещаемую факелами винтовую лестницу и стали спускаться по ней, дрожа от напряженного ожидания, готовые прикончить Бескожего, Дымка, рото-демона – любого, кто мог подстерегать их за, казалось, бесчисленными поворотами. Миновав их, они оказались в каменном коридоре, тянувшемся на сотни метров, далеко выходя за пределы стандартных размеров предположительно стандартно выглядевшего офисного здания, в которое они вошли. Через некоторое время коридор вывел их в помещение метров пятьдесят шириной, по центру которого возвышалась стена пламени, преграждавшая дальнейший путь. Жар стоял нестерпимый, обдавая их мощной раскаленной волной. Перед стеной пламени стоял небольшой идол из белого мрамора с черными крыльями и парой горящих белых глаз. Это была статуя Вориса. Прямо перед ней стояла сборная ограда для молящихся, которую можно встретить в любой церкви. На покрытом плесенью полу было нацарапано единственное указание:
