Но потом раздались крики, и я снова перевела взгляд на бассейн. Туда запрыгнуло еще больше людей – в основном ребята из футбольной команды. Они сразу же принялись в шутку топить друг друга. Девочки, стоявшие у бортика, визжали – брызги попадали им на лодыжки. Мальчишки радостно вопили и громко смеялись. Кто-то опять закричал.
Я моргнула. Стентон Перкинс, защитник с квадратной головой, грубо схватил Эзру и пытался погрузить его голову под воду. Я бы не поняла, откуда исходит звук, если бы своими глазами не увидела, как с губ Эзры слетает сдавленный крик, неслышный в общем хаосе. Стентон окунул Эзру в воду, затем резко поднял его за воротник рубашки, а после снова погрузил под воду. Эзра судорожно махал руками, но не сопротивлялся.
Остальные парни в бассейне продолжали дурачиться. Зеваки смеялись, пили, танцевали, громко болтали и не замечали ничего вокруг. Почему они и пальцем не пошевельнут? Стентон опять окунул Эзру в воду. Да как они могут? Ясно же, что что-то не так.
Стентон снова вытащил Эзру из-под воды, и я мельком увидела выражение его лица. Он был перепуган до смерти. Я и думать забыла о Фостере и тем более о толпе. Я выронила мобильник, стянула балетки и бросилась в бассейн.
Меня мало заботила температура воды – я отчаянно гребла к Стентону. Прежде я ни разу не плавала в одежде – тем более в вечернем платье, – и не была готова к тому, что ткань так сильно сковывает движения и тянет ко дну. Рекламы магазинов свадебных платьев, в которых жених и невеста весело резвятся в фонтане, – полная туфта. Никто по своей воле на такое не пойдет.
Я не определилась, что буду делать, подплыв к Стентону с Эзрой, но понимала: абсолютно бесполезно спорить с таким очевидно пьяным и несомненно тупым человеком, как Стентон Перкинс. Я нырнула под воду (навстречу радуге уродливых носков) и подплыла к Стентону, котрый намеревался снова погрузить Эзру под воду. Я резко вынырнула, и Стентон тупо уставился на меня. Я воспользовалась замешательством и больно ударила его. Я не целила никуда конкретно, но, видимо, попала куда следует. Он сразу же отпустил Эзру, и я ухватила того за воротник. Не знаю, чего я ожидала… Наверное, думала, что он оскорбленно вырвется, заявит, что ему не нужна моя помощь. Обвинит меня в том, что я пришла без спроса, и попросит вооруженных охранников вывести меня с участка. Однако в его быстром, на долю секунды, взгляде ничего подобного не читалось. Он просто обхватил меня руками за шею и обмяк. Я не могла удерживать на поверхности нас обоих. Голова ушла под воду, и я яростно заработала руками и ногами, чтобы не утонуть.
– Давай, – еле выдавила я. – Плыви, давай же.
Но Эзра лишь крепче схватился за меня, утаскивая нас обоих под воду.
Стентон вопил от боли, и это привлекло внимание остальных ребят. К нам подплыли двое парней и подтащили Эзру к бортику. Пара других помогли Стентону удержаться на плаву. Он так громко матерился, что заинтересовал, по крайней мере, тех гостей, что стояли близко к бассейну.
– Чертова сука! – заорал он, когда Марти Энгельсон помог нам выбраться из воды на бортик бассейна.
Эзра лежал на спине, сипло дыша, а я сидела в мокром тряпье, в которое превратился мой наряд, и не могла встать. Я поняла, что меня трясет.
– Ты совсем свихнулась, что ли? – орал Стентон.
Я не сумела вымолвить ни слова. Мне удалось спасти Эзру от Стентона, но кто спасет меня? И вдруг что-то пролетело над нами и ударило Стентона прямо в голову. Я не сразу поняла, что это была кожаная туфля. Я посмотрела на пару ног, стоявших рядом со мной, – одна в туфле, другая без, – подняла глаза и увидела Фостера. Он был возмущен.
– Не смей так разговаривать с моей сестрой.
Стентон вылез из бассейна и, расталкивая толпу, подошел к нам. Фостер загородил меня с Эзрой, а Фостера загородил Эмир Зуривич. Стентон замер.
Я весь вечер не видела Эмира. Сегодня он зачесал волосы назад и оделся во все черное. Он стоял расслабленно, засунув руки в карманы, и слегка улыбался.
– Что-то не так? – спросил он.
Стентон открыл было рот, но с места не сдвинулся. Эмир не был крупным и агрессивным задирой вроде Стентона, и все же связываться с ним никто бы не рискнул.
– Да. Мы веселились, никого не трогали, и тут объявилась эта сучка и ни с того ни с сего мне врезала.
– Что-что, прости? – Улыбка Эмира стала угрожающей.
Стентон на мгновение замолк.
– Скажи своим тупым друзьям, чтобы нахрен отвалили от меня, – наконец огрызнулся он и ушел прочь, уводя за собой двоих или троих парней, которые провожали Эмира гневными – впрочем, не слишком – взглядами.
Эмир повернулся к Эзре, который все еще тяжело дышал, и легко поднял его на ноги.
– Оппа, – сказал Эмир, с силой хлопнув Эзру по спине. – Ну, все хорошо. – Он повернулся к гостям, которые наблюдали за этой сценой затаив дыхание, и крикнул: – Вечеринка продолжается!
Это разрядило обстановку, и народ стал расходиться.
– Что может быть лучше вечернего купания, – сказал Эмир, подняв следом и меня. У него оказались на удивление сильные руки.
– Спасибо. Большое спасибо, – слабым голосом отозвалась я.
– Да не за что, – ответил он, а потом шутливо отдал мне честь и растворился в толпе.
Я обернулась к Эзре, но там, где он стоял, уже никого не было.
31
Мы нашли Эзру на лужайке у дома. Его тошнило. Я не знала, что делать, но Фостер уверенно подошел к Эзре, положил руку ему на спину, чуть наклонился и тихо сказал:
– Все будет хорошо.
Эзру еще пару раз вырвало. Он сплюнул, но не разогнулся, видимо ожидая нового приступа. Когда он наконец выпрямился и посмотрел на меня, мне показалось, что футбольный матч, бал и мое появление на его вечеринке без приглашения – дела давно минувших дней.
– Ты как? – спросил Эзра. На его рубашке остались следы рвоты, а стильный черный галстук превратился в жалкую тряпку.
– Нормально. – Мой голос звучал неестественно. – А ты?
Эзра кивнул, но ничего не сказал. Повисла тишина, и только когда меня начало колотить от холода, Фостер произнес:
– Может, ты дашь Дев полотенце?
– Да. Блин, точно, извини.
Эзра резко развернулся и пошел в дом. Секунду поколебавшись, мы с Фостером последовали за ним.
Внутренняя обстановка его жилища тоже впечатляла, но при этом дом оказался… уютным. Он был обставлен без особого шика. Не появлялось впечатления, что ты пришел в музей и ничего вокруг нельзя трогать.
К тому времени как мы зашли, Эзра исчез в глубине дома. Мы с Фостером остались топтаться в дверях. Фостер разглядывал комнаты, видневшиеся за лестницей, а я приподняла подол платья, чтобы вода не капала на пол. Не то чтобы это особо помогало.
Вскоре вернулся Эзра с большим пушистым полотенцем в руках. Он протянул его мне со словами:
