– Я не знал, что говорить.
– Фостер, ты обычно не затыкаешься ни на минуту.
– Я растерялся.
Очередное напоминание о том, как мало я знаю о Фостере.
– У тебя когда-нибудь была девушка?
– Конечно.
Мы сели в машину.
– Серьезно?! – Я вытаращила глаза.
– Ага. Мы с ней целовались и все такое.
– Врешь.
– Не вру! А у тебя был парень?
– Конечно.
В восьмом классе я встречалась с Кайлом Моррисом. Теперь он играет на цимбалах в школьном оркестре.
– И вы с ним целовались и все такое?
– Фостер.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Ты еще девственница?
– Да! – взвизгнула я. – И не говори, что ты – нет, иначе я съеду в кювет.
Фостер только рассмеялся.
Тем вечером я отправила Эзре список вопросов. Я начала письмо с «Привет!», но потом решила, что восклицательный знак выглядит чересчур восторженно. Я набрала «Привет», но это показалось мне слишком угрюмым. Потом я написала: «Дорогой Эзра», стерла, закрыла крышку ноутбука, зажмурилась и задумалась: с каких это пор мне стало важно, как я приветствую Эзру Линли? Я вновь подняла крышку и набрала: «Эзра, вот вопросы от Рейчел. Ответь, когда сможешь. Девон». И отправила, не прикрепив сам список.
Буквально через пару минут после того, как я действительно послала ему вопросы, мне пришел ответ. Эзра поменял тему письма на «Кажется, Рейчел Вудсон меня ненавидит». Я улыбнулась. Само сообщение гласило: «Скоро отвечу».
Затем я уселась на кровати и начала с трудом пробираться сквозь задачки по алгебре, но через некоторое время мне снова пришло уведомление. Я не могла поверить своим глазам: Эзра ответил на все дурацкие вопросы Рейчел. И не кое-как – это были серьезные, вдумчивые ответы от человека, который знает, о чем говорит.
Закончив читать, я откинулась на подушки. Эзра был, вне всякого сомнения, лучшим футболистом нашей школы. Да что там, его назвали одним из лучших игроков страны среди школьников. Интересно, каково это – так ясно понимать, что тебя ждет? Каково обладать талантом и страстью, которые определяют твое будущее? Все это казалось мне таким необычным и удивительным… И в то же время я чувствовала себя потерянной.
Эзра не посылал заявок в университеты, его и так везде ждали с распростертыми объятиями. А что я? Никто не обрывал мне телефон. И почему? Я бы не назвала себя ленивой. Я всегда выполняла то, что от меня требовалось. Обводила нужные варианты ответа в тестах. Не опаздывала. Успешно сдавала все экзамены. Но я… Я не была Эзрой. У меня не было таланта. Или упорства в работе, которое могло бы заменить талант. А у него, видимо, было и то и другое.
Я написала: «Спасибо» и поставила улыбающийся смайлик. Он ответил: «Нет проблем» с таким же смайликом. Я едва не рассмеялась: если он хотел поставить смайлик, похожий на него самого, стоило выбрать тот, что с поджатым ртом. Потом я вспомнила об алгебре, пообещала себе учиться лучше и вернулась к задачкам.
15
– Ты с ним поговорила?
Рейчел Вудсон летела по школьному коридору, лишь слегка притормозив рядом со мной. Видимо, намекала, что я должна пройтись с ней.
– Что-что?
Она яростно набирала что-то в своем мобильном.
– С Эзрой. Ты провела с ним интервью?
Провела с ним интервью. В устах Рейчел вся эта затея казалась гораздо более солидной, чем на самом деле.
– Ну, вообще да…
– И почему еще не отправила мне?
– Э-э, он прислал мне по почте… м-м-м… развернутые ответы на самые… э-э… значимые вопросы. Мне еще нужно скомпоновать их с живым интервью.
А теперь я заговорила так, чтобы эта затея казалась солиднее, чем на самом деле.
– О. Ясно.
Вроде бы прокатило. Я решила этим воспользоваться:
– Кстати, Рейчел…
– Да? – Она продолжала бешено стучать пальцами по экрану.
– Ты не могла бы… Ты случайно не поможешь мне с поступлением? Ну там… Не посмотришь мое заявление? Мне бы не помешали твои советы…
Она на мгновение подняла глаза на меня:
– У меня сейчас очень плотный график.
А я-то не догадывалась.
– Знаю. Просто… Ну, очевидно, что ты больше всех знаешь о поступлении, и я решила: если уж просить кого-то о помощи, то тебя.
Я не знала, как Рейчел относится к лести, поэтому сразу пошла ва-банк.
– Во сколько вузов ты подаешь документы?
– Пока только в один.
Судя по ее виду, будто это были самые грустные слова, которые она когда-либо слышала.
– Я еще подумаю насчет других, – быстро добавила я. – Но этот… Он хороший. Ридингский университет.
– Ты правда хочешь туда поступить?
– Ну… да.
Она подняла бровь.
– Да, – сказала я с большей уверенностью, хотя для этого не было никаких оснований.
Мне понравилась фотография на открытке из Ридинга. На ней было запечатлено старое здание с белой облицовкой, черными ставнями и верандой вдоль фасада. На веранде сидели студенты, которые с деланой искренностью улыбались друг другу. Под фотографией была подпись маленькими буквами: «Отдел по делам учащихся». На обратной стороне открытки рассказывалось о небольших аудиториях Ридингского университета, о поддержке культурного многообразия и программах обучения за рубежом. «Добейтесь своих целей, – было написано на обороте. – Пусть ваше будущее наступит уже сегодня».
Когда я читала что-то в этом роде, то непременно закатывала глаза. Подобные фразочки напоминали о самодовольном льве из кабинета миссис Уэнтворт: мол, нет предела совершенству. Но эта открытка чем-то меня зацепила. Я не могла объяснить это Рейчел, потому что и сама толком не понимала, чем именно.
Повисло молчание. Рейчел перестала печатать, проверять промышленный индекс Доу-Джонса
[24], сочинять письмо государственному секретарю или что она там делала с телефоном. Может, она поняла меня. А может, ей просто стало меня жаль.
– Отправь мне свое резюме и зайди в редакцию в три, – сказала она. – У меня есть пятнадцать минут между встречами.
Что может успеть Рейчел Вудсон за пятнадцать минут? А вот что.
– Ужасное резюме.
– Ладно. Конструктивная критика, значит. Я готова.
– Ты же понимаешь, что в резюме нужно представить себя с лучшей стороны? Почему ты не похвалилась своими навыками? Ни словом не обмолвилась о наградах?
