– О! Что у тебя с лапками? – воскликнул Филимон.
– Я не заразная, – заплакала Куки, – пожалуйста, довезите меня, куда сможете. Хоть немного вперед, я идти не могу. Спасибо!
– Посиди-ка тут, – сказал еж и убежал.
Минут через пять он вернулся с бутылкой и охапкой зеленых листьев.
– Пей, – протянул он бутылку путнице.
Куки принялась с жадностью глотать необыкновенно вкусную, холодную, сладкую воду. Потом шофер положил на ее лапки листочки, вынул из кармана мятый носовой платок, разорвал его на полоски, перебинтовал лапки и пообещал:
– Сейчас болеть перестанет, это листья с куста «Сто лекарств». Садись в автобус, поехали.
Куки залезла в маршрутку и рухнула на сиденье. Неаккуратный с виду Филимон оказался добрым, а прекрасная Элен злой. Как она грубо разговаривала с гостьей, сразу заявила, что мопсы противные… Куки замерла. Она вдруг сообразила: ее беседа с хозяйкой уютного дома точь-в-точь повторила мысли Куки о еже, а еще раньше – о Марте. Только Элен все произносила вслух, а мопсишка лишь думала. Пожалуй, Куки намного хуже чистюли Элен. Та не скрывала своей неприязни, честно говорила, что думает. А Куки прикидывалась хорошей. Значит, она не только лицемерка, но вдобавок и врунья. И еще она брезгливо отшатывалась от Марты! По мордочке путешественницы потекли слезы. У кошки ведь тяжелая жизнь, она целыми днями моет полы, и поэтому ее лапки покрылись болячками. Куки стало так стыдно, что не передать словами, и она громко зарыдала.
– На сиденье около тебя – коробка салфеток, – подсказал Филимон. – Все будет хорошо, не надо лить слезы. Глупое это занятие, да и бесполезное. Если сделала что-то плохое, а сейчас поняла, что натворила дел, просто больше никогда этого не повторяй. Прошлое не исправить. Что сегодня сделано и сказано, то уже сделано и сказано. Но завтра и в последующие дни не нужно так поступать и так говорить. Завтра можно начать думать обо всех хорошо, и тогда твоя жизнь станет прекрасной.
– Я постараюсь выгнать из головы злые мысли, – прошептала Куки, вытирая салфеткой слезы. – Я очень постараюсь. Ой, как мне стыдно!
Глава 11. Мафи и Зина
Мафи весело бежала по дорожке. Тропинка вилась между деревьями, на небе сияло солнце, в воздухе пахло чем-то сладким.
«Какой замечательный день!» – подумала Мафи и в ту же секунду услышала чей-то стон.
Собачка остановилась, звук повторился, он явно шел из кустов ежемалинки, которые росли слева.
– Эй, здесь есть кто-нибудь? – крикнула Мафи.
– Да, – донесся до нее тихий голос. – Пожалуйста, помоги, если можешь, я попала в трудное положение.
Мафи сошла с дороги и осторожно, чтобы не пораниться, раздвинула лапами ветки, утыканные шипами.
– Это не садовая ежемалинка, – пробормотала она, – а дикая. Так оцарапает, что не обрадуешься. Вряд ли кому-то пришла в голову идея улечься спать в колючках, наверное, надо посмотреть в другом месте.
– Меня сюда бросили, – еле слышно пожаловался кто-то.
– Ты где? – не поняла Мафи.
Из переплетенных веток высунулась тощая лапка.
– Здесь!
Мафи не поверила своим глазам и повторила:
– Ты кто?
Лапа опустилась, зато появилась остроносая мордочка.
– Я – Зина.
– Меня зовут Мафи. Кто тебя швырнул в кусты? – возмутилась обитательница Мопсхауса.
– Я сама не поняла, – ответила Зина. – Шла в Страну Добрых Мыслей, и вдруг меня кто-то схватил и зафутболил в ежемалинку. Я очень испугалась. Трусиха я.
– Я бы умерла от страха, – призналась Мафи.
– Я хотела вылезти – и не могу, – пожаловалась Зина. – У дикой ежемалинки шипы загнутые, они в меня вцепились.
– Ужас! – выдохнула Мафи. – Это ужасно больно. Давно ты тут?
– Два раза уже солнце садилось и опять вставало, – призналась Зина. – По этой дорожке редко кто ходит.
Шерсть Мафи встала дыбом.
– Ты, наверное, голодная, пить хочешь.
– Да, – произнесла Зина, – но больше всего на свете я хочу выбраться на свободу. Устала стоять, не шевелясь. А только двинешься, шипы кожу ранят.
– Сейчас, сейчас, сейчас, – забормотала Мафуня, – подумаю, как тебя выручить. О! Знаю.
Мафи смело шагнула в кусты и ощутила, как колючки вонзились в кожу. От боли собачке захотелось вскрикнуть, но она подумала: «Если я сейчас заною, Зина расстроится, что я поранилась, начнет переживать. Хватит с нее двух ночей в дикой ежемалинке». Мафи через силу улыбнулась, продолжила путь и в конце концов добралась до самого большого куста, который походил на злого дикобраза. На его ветках топорщились колючки, похожие на сабли. А в самом центре куста стояла крохотная лысая кошечка.
– Катастрофа, – выдохнула спасательница, – ты еще и без шерсти, ужасный ужас!
– Мафи, ты не трогай меня, – прошептала Зина. – Я направляюсь в Страну Добрых Мыслей, потому что внезапно потеряла всю свою очень красивую шубку. Доктор бурундук Паша признался, что не понимает, почему со мной такое произошло. Может, эта неприятность случилась от стресса. А может, какой-то вирус. Вдруг ты заразишься и тоже облысеешь? Я верю, что королева Маргарита сумеет вернуть мне шерстку. Но ты держись от меня подальше. Извини, что позвала тебя. Это от малодушия и эгоизма. Я плохо поступила, подумала только о себе…
– Ерунда, – отмахнулась Мафи. – Знаешь, я в детстве жила в подвале, не в человеческой семье, питалась объедками, часто ужинала из помойного бачка
[1]. Одна добрая женщина, ее звали Ксюша, частенько угощала меня чем-то вкусным. И вот что интересно, у Ксении жил пес, он имел все, чего не было у меня: паштет из банки, мягкие матрасы, теплые комбинезоны, ботинки. И представляешь, он все время болел, кашлял, чихал. А я носилась под дождем – и ничего. Я жуть какая здоровая, колючки меня не царапают!
Продолжая болтать, Мафи живо стянула с себя юбку.
– Что ты делаешь? – удивилась Зина.
– Не пугайся, – предупредила Мафи, – сейчас брошу на тебя свою одежду. Она, прости, не очень чистая, я в ней с утра хожу. Но от колючек убережет. Вытащу тебя, и вместе поспешим в Страну Добрых Мыслей. Я тоже туда направляюсь.
– Ой, не надо, – занервничала Зина, – вдруг вирус подцепишь!
– Зараза к заразе не пристает, – захихикала Мафи, кинула свою юбку на Зину, а потом вытащила ее вместе с кошкой.
