Увидев Хрюна, Степа прослезилась. Кабанчик лежал на боку, жалобно похрюкивая. Из его чрева доносилось монотонное урчание.
— Как же тебе помочь, маленький? — спросила она, наклонившись над свинкой.
— Ничего себе маленький! — хмыкнул Олег, вошедший следом за ней в кухню. — Степа, что бы ты там ни говорила, но, по-моему, твоему мужу всучили не мини-свинью, а самую обыкновенную. Степ, может, пока не поздно, сократим расходы и пополним бюджет? — Олег хищно посмотрел на пикантные окорочка Хрюна. — Он же стареет, вкусовые качества портятся.
Степа выпрямила спину и окатила племянника ледяным взглядом:
— Это шутка? Как ты можешь так шутить?! Ему сейчас плохо, а ты издеваешься над ним. Не подозревала, что ты такой черствый. Не слышишь, у него как-то странно урчит из желудка? Может, ветеринара вызвать? — последние ее слова были обращены ко мне. — Или какую-то таблетку ему дать?
— Да, фестал твоей свинье не повредит, — согласилась я.
— Степа, — вдруг вмешалась в разговор Аня, — я тут недавно одну статью в журнале читала, — она замялась и как-то грустно посмотрела на Хрюна. — У него налицо, то есть на морду, все симптомы булимии.
— Чего? — испугался Олег. — Может, он еще и заразный?
— Папа, булимия — это болезненная тяга к еде.
— Я же говорю, что он заразный, — Олег погладил свой подозрительно вздувшийся живот.
— Если болезнь не лечить, — продолжала стращать Аня, — может произойти все, что угодно. — Она взяла в руки отложенный заранее журнал «Отдохни!» и стала читать: — Симптомы: «Быстрое и совершенно неосознанное потребление чрезмерного количества высококалорийной легкоусвояемой пищи тайком от окружающих. Прекращение обжорства только после появления болей в животе, рвоты, засыпания, прихода посторонних лиц».
Степа гладила Хрюна и бормотала:
— Все про него, все про него.
Я же смотрела на Олега. По мере того как Аня зачитывала очередной симптом, мой муж бледнел, краснел и хватался за живот. Неоднократно из его живота доносилось громкое урчание.
— Булимика преследуют депрессия и чрезвычайное беспокойство по поводу своего веса, — читала Аня, — чередование гиперфагии (обжорства) и голодания.
— Нет, — Степа подняла на Аню глаза, полные надежды, — мой Хрюн не страдает отсутствием аппетита.
— Но сейчас же он не ест, — отметил Олег.
— Ну и чем опасна эта болезнь, не считая избыточного веса? — спросила я.
— Разрывом желудка, воспалением пищевода, нарушениями работы сердца, почек, кишечника.
Олег стал ощупывать свои бока. Его ладони ложились то на область печени, то на область сердца, то тянулись к почкам.
— Пациенты, стыдясь своего заболевания, стараются скрыть его, все более отдаляясь от общения и замыкаясь в себе, тем самым провоцируя ухудшение состояния. Возможно даже прекращение менструаций, — дочитала до конца статью Аня.
Мой муж издал затяжной вздох:
— Слава богу! Это не обо мне.
— Нет, папа, чаще подвержены этому заболеванию девушки и женщины в возрасте от пятнадцати до тридцати лет.
— Так, значит, и Хрюну моему булимия не грозит! — радостно воскликнула Степа. — Погоди, Олежек, а не ты ли схомячил все продукты?
— Я только хотел попробовать, — Олег сделал шаг назад.
— Аня?
— Пельмени я ела одна, когда пришла с улицы.
— Вот как? А на свинью все списал! — наступала Степа. — А его чем накормил?
— Да он сам наелся. Разорвал клыками пятикилограммовый пакет с собачьим кормом.
— Аня, ты сказала, что в основном подвержены этому заболеванию женщины? Но это еще не значит, что мужчины не могут им заболеть?
Взгляд Олега вновь потух.
— Вот что, милые мои, — после короткой паузы сказала Степа. — Завтра у вас будет разгрузочный день.
— И у меня? — огорчилась Аня.
— Дети голодать не будут, я обещаю, но и впрок готовить не стану.
Из-под стола вылез Бобби и жалобно тявкнул.
— Собаки тоже, — внесла я дополнение. — Кстати, собачий корм еще есть?
— Нет, мама, — Аня отрицательно покачала головой и перевела взгляд на Хрюна.
Степа быстро смекнула, что любимого поросенка надо увести подальше.
— Я сейчас пойду, выгуляю Хрюна, а по пути забегу в супермаркет.
— Плохая идея. Хрюна в магазин не впустят, а на улице его оставлять одного слишком опасно. Я иду с тобой, — решительно заявила я. Степа благодарно мне улыбнулась.
— Корм для Бобби за мой счет, — сказала она.
Я лишь пожала плечами. Хочет платить? Пусть платит.
Глава 26
В эту ночь я спала мало. Часов в пять меня разбудил Хрюн. Он стал под дверью в Степину комнату и заскулил, приглашая хозяйку на прогулку. Пришлось Степе вылезать из-под одеяла и вести его на улицу. Заснуть опять мне не удалось. Мысли — кто еще мог покушаться на жизнь Редькиной? — надоедливо лезли в голову.
Была и такая: Редькину убили, чтобы впоследствии перепохитить музейные экспонаты. Но ее я почти сразу отмела как несостоятельную. Ведь ничего не украдено! Золотые изделия ночь пролежали в номере Ирины. За ночь можно было попасть в номер и забрать что хочешь. Если убийцу интересовали не ценности, то надо искать другой мотив. Знать бы где!
Когда я и Степа появились в «Пилигриме», Алина уже была на месте.
— Ну наконец-то! — выражая свое нетерпение, воскликнула она. — Договаривались же! Степа, когда ты к Рудину позвонишь?
— Да-да, — медленно, с растяжкой проговорила Степа. — Сейчас я ему позвоню.
В это утро она выглядела утомленной и сонной. Да это и немудрено: четыре раза за ночь ей пришлось выводить Хрюна на улицу. Вчерашнее обжорство собачьим кормом обернулось расстройством желудка — свинье, а Степе — недосыпом. Зевнув, она взяла трубку и набрала номер Вячеслава Михайловича. Представившись, напомнила ему о недавнем своем визите и теме разговора.
— Вячеслав Михайлович, а вы помните, на каком кладбище была похоронена мать Лили Ивановой. Ага, записываю. А место? Рядом с дочерью? Узнаю по памятнику Лиле. Белый ангел? Как звали мать? Спасибо. — Степа положила трубку. — Мать звали Анастасией. Отчества он не помнит. Похоронена она на Петровском кладбище рядом с дочерью. Когда Курков разбогател, то заказал для своей первой любви памятник. Ангел, высеченный из белого камня, плачет над мраморной плитой.
— Поехали к бабе Мане, — Алина поднялась с места и кивнула в сторону двери, предлагая мне и Степе присоединиться к ней.
— Баба Маня у нас кто? — на всякий случай спросила я.
— Я же вчера вам рассказывала. Вещунья, ясновидящая, экстрасенс, — напомнила Алина. — Поехали. Я уже к ней звонила, договорилась, что мы приедем в десять.
