В последние несколько часов все ее силы ушли на попытки освободить левую руку, по-прежнему прикованную к шесту посреди комнаты. Она била по наручникам ведром, в котором ее тюремщик принес еду, и представляла, как освободится и оглушит его той же посудиной, как только он войдет.
Ее старания увенчались лишь новыми синяками на запястье. Кроме того, ей не хотелось пытаться снова, потому что за прошедшие часы ей пришлось использовать ведро в качестве туалета. Вместо этого она умудрилась оторвать кусок пластика от бутылки с водой и сделать из него что-то вроде отмычки. Уже больше часа она ковырялась острым кончиком в замке наручников в надежде как-то его открыть.
Пока это не работало. Ее платье из мешковины пропиталось потом, пальцы покрылись порезами, но результата не было. Она спорила с собой о том, стоит ли бросить попытки и сдаться, когда услышала шум. Ей понадобилась секунда, чтобы узнать голос ее тюремщика.
Он был где-то близко, сразу за дверью, и казалось, будто он с кем-то беседует. Послушав немного, Джессика сообразила, что он оживленно спорит сам с собой. Она не могла расслышать фразы целиком, но улавливала отдельные слова вроде «гнилая сущность», «очищающий ритуал», «милость для агнца».
Девочка с ужасом поняла, что он решал ее судьбу. Рассуждал о том, стоит ли ее убивать. Один голос, тише и спокойнее, высказывал аргументы за то, чтобы оставить ей жизнь. Другой, громкий и взволнованный, настаивал, что пришло время «освободить ее из темницы оскверненного тела». Второй голос, казалось, побеждал.
Джессика бросила самодельную отмычку и переползла на другую сторону металлического шеста, как можно дальше от двери, с опаской оглядываясь назад и ожидая, что она вот-вот откроется. Однако, спустя несколько секунд голоса стали стихать, будто мужчина пошел прочь по коридору. Девочка жадно глотнула воздух, только теперь осознавая, что от страха задержала дыхание.
На втором вдохе она ощутила что-то странное. Ей в ноздри ударил гнилостный запах, напомнивший ей о том, как они с родителями однажды поехали в горы. В хижине, которую они сняли на выходные, также отвратительно пахло. Как выяснилось позже, туда забрался енот, а потом не смог найти выход. Отец Джессики нашел гниющую тушку под кроватью.
Волна осознания и ужаса окатила пленницу. Она обернулась к самому темному углу комнаты и увидела, что оказалась примерно на полтора метра ближе к трупу. Этого было достаточно, чтобы вонь разлагающегося тела девочки.
Джессика быстро отползла на свое прежнее место и потянулась за ведром. Не глядя на содержимое, она нагнулась над ним и перестала сдерживать рвоту.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Кэри нужна была передышка. У нее болела спина, а картинка перед глазами размывалась все больше. Она потратила пять часов на изучение отчетов ФБР и полицейских участков со всей страны. Они с коллегами искали дела, хоть чем-то похожие на дело Джессики Рейни, надеясь на прорыв. Результатов пока не было.
Агенты Кроули и Винчестер, теперь официально ведущие дело, дали полицейским доступ к федеральной базе данных. Это выглядело как форма сотрудничества, как жест доброй воли, но, на самом деле, они просто свалили грязную работу на местных копов, а сами отправились на осмотр локаций, которые полиция Лос-Анджелеса уже прочесала вдоль и поперек.
По словам Хиллмана, они побывали в школе и в доме Рейни, и сейчас направлялась в Чейс-парк. Кэри сомневалась, что они найдут что-то новое, но была рада, что они хотя бы не стоят у нее над душой.
Она встала, потянулась и пошла на кухню за кофе. Выглянув в окно впервые за много часов, она увидела, что на улице стемнело. Часы показывали 17:57. У нее в памяти что-то шевельнулось. Ей нужно было сделать один неприятный звонок, и после шести вечера он стал бы еще более неуместным.
Большую часть денег, вырученных за продажу плавучего дома, Кэри заплатила Черному Вдовцу за наводку на бордель на складе, и оставшейся суммы было недостаточно, чтобы нанять частного сыщика для слежки за Джексоном Кейвом. Но она знала одного человека с практически неограниченными ресурсами и, теоретически, желанием их использовать – это был ее бывший муж, Стивен.
У Кэри закончились улики, и ее новый план заключался в том, чтобы частный сыщик отследил передвижения и звонки Кейва, которые могли быть связаны с Эви.
Адвокат был замешан в похищении ее дочери, это она уже знала наверняка. Оглядываясь назад, она восстановила в памяти все, что связывало его с делом. Во-первых, он защищал Коллекционера, изначально похитившего ее дочь почти шесть лет назад. Во-вторых, прошлой осенью он предупредил мужчину, прятавшего Эви у себя, что Кэри вышла на след. И, скорее всего, это он нанял Черного Вдовца, чтобы убить этого мужчину и снова забрать Эви. Так или иначе, Джексон Кейв был ключом ко всему. И она должна была узнать, что ему известно.
Частный сыщик, которого она хотела нанять, некий Курт Водлоу, пересекался с ней в нескольких расследованиях и заслужил симпатию и уважение Кэри. Он и его маленькая команда были дотошными и осторожными – необходимые качества при работе с кем-то настолько влиятельным и изворотливым, как Кейв. Но за талант нужно было платить.
Она могла сделать предоплату в размере 5 000$, но Водлоу предупредил ее, что наблюдение за фигурой вроде Джексона Кейва обойдется дороже, и может вылиться в добрых двадцать тысяч в первый же месяц. И это с учетом дружеской скидки. Таких денег у Кэри не было.
Вот тут-то ей и нужна была помощь бывшего мужа. Они развелись почти пять лет назад, и, если жизнь Кэри с тех пор катилась по наклонной, он, казалось, процветал. Его сделали партнером в актерском агентстве в Беверли-Хиллз, он женился на одной из клиенток, пробивной, но бездарной старлетке по имени Шейлин, и у них родился сын Сэмми, которому сейчас было около трех.
Кэри презирала его не столько за его новую жизнь, сколько за то, как легко он забыл старую. Он шел вперед не оглядываясь, и можно было подумать, что ни развод, ни даже потеря дочери, никак его не тяготили.
Иногда Кэри казалось, что она просто к нему придирается. Однако, потом она вспоминала, как всего год пришла к нему с той же просьбой – нанять частного детектива. Он не только отказал, но и заявил, что ей нужно двигаться дальше, и что он переживает за ее психическое здоровье.
Встреча закончилась ссорой. Кэри кричала. Она наговорила ему много такого, что потом захотела взять назад. Конечно, все это было до того, как она своими глазами увидела Эви совсем рядом, прежде чем ее отняли у нее во второй раз.
Кэри вышла на улицу и поежилась от необычно холодного вечернего воздуха. Она собиралась с духом, чтобы позвонить мужчине, которого презирала, чтобы просить у него денег на поиски его собственной дочери. Она знала, что он приходит домой около шести, и дома вряд ли ответит на ее звонок. Нужно было застать его в одиночестве.
Она набрала номер и стала ждать, слушая гудки, пытаясь не обращать внимания на нарастающую тяжесть в груди. После трех гудков он поднял трубку.
