– Да уж, – наконец протянула Элис.
Но Лоран ее проигнорировал. Сел на стул и подался вперед, не сводя пристального взгляда с Тьерри.
– Выходит, твой отец непременно должен был попасть в больницу, чтобы ты его навестил, – продолжила Элис.
Я едва сдержалась, чтобы не дать ей по башке. Видимо, все эти два часа в коридоре Элис придумывала, как побольнее уколоть Лорана. Заметив выражение моего лица, он успокаивающе похлопал меня по руке.
– Не обращайте внимания, она всегда так, – сказал он по-английски.
Ловкий ход: Элис все время притворяется, будто забыла родной язык.
– Вообще-то, я избегал не отца, а вас, – любезным тоном ответил Лоран. – Наверное, закурить хотите? Давайте – пусть ему станет хуже. Или, может, желаете отвезти его на одно из ваших любимых суаре?
Элис снова побледнела как простыня.
– Теперь у меня на них не останется времени: придется управлять бизнесом, которым ты заниматься не желаешь, – отрезала Элис. – Из сотрудников только два недоумка и эта… особа. Все сама. Благодарю за сочувствие.
Тут у меня сердце ухнуло в пятки. Как-то я не подумала, что теперь придется работать на Элис. Но она права. Конечно права. О боже! Я еще столько всего не освоила, а с этого дня придется учиться под презрительным взглядом женщины, которая меня не выносит.
– Что-то раньше вы о помощи не просили, – парировал Лоран. – Думал, вам нравится все делать самой.
Тут противники умолкли. Сложилась патовая ситуация: силы равны и никто не готов уступать.
Вскоре стало ясно, что уходить первым тоже никто не готов. Вдруг Тьерри очнется? В палате было тепло, и вскоре я, к своему ужасу, почувствовала, что меня неумолимо клонит в сон. Наверняка и Элис, и Лорану нужно обзвонить кучу народу, но возле медицинского оборудования мобильными телефонами пользоваться запрещено, а из палаты эти двое ни за что не выйдут. Вдруг я рассердилась: нашли время бороться за власть! Наконец не выдержала и встала.
– Схожу за кофе, – сказала я. – Еще кому-нибудь принести?
Тут Элис вскочила вслед за мной, явно досадуя, что сама до этого не додумалась.
– Нет, я схожу, – резко произнесла она, разыскивая в сумке пачку «Эрмес», зажигалку и телефон. – Через пару минут вернусь.
Стоило ей покинуть палату, как Лоран откинулся на спинку стула и облегченно вздохнул. Потом снова подался вперед и опустил кудрявую голову на край кровати. Заметив, как задрожали его плечи, я сообразила: да он же плачет!
– Все будет хорошо. – Подойдя, я погладила его по спине. – Ваш отец поправится. Вот он лежит, живой, а скоро будет еще и здоровый.
Я сама понимала, что несу полную чушь. Просто хотела его успокоить, вот и бормотала первое, что взбредет на ум. Как ни странно, это помогло. Не поднимая головы, Лоран потянулся к моей руке и сжал ее в своей.
– Спасибо, – выговорил он сдавленным голосом.
– Все будет хорошо, – повторила я, продолжая гладить его по спине.
– Все хорошо никогда не бывает, – приглушенно возразил Лоран.
– Наверное, – признала я, опустившись рядом с ним на колени. – Но с отцом помириться вы уж точно можете.
– Хотите сказать – пока он коньки не отбросил? – Лоран поглядел на меня и попытался улыбнуться. – Спасибо, вы умеете утешить.
– А что? Многие люди не успевают попрощаться с близкими. Но с вами этого не случится. Вам повезет, даже не сомневайтесь.
– Значит, вы мой счастливый талисман?
Я улыбнулась. Чтобы самый невезучий человек на свете вдруг стал счастливым талисманом?
– Думайте так, если хотите.
Лоран сел, вытер лицо, пригладил волосы.
– Глаза не красные? – спросил он. – Только бы эта ведьма не догадалась, что я плакал!
– Может, это заставит ее смягчиться, – предположила я. – Поймет, как вы любите отца.
– Эту стерву хоть с головой в смягчающий раствор окуни – все равно не поможет, – сердито бросил Лоран. – Не человек – камень.
– Она волнуется. Люди часто говорят что-то не то, когда переживают.
– Выходит, она все время переживает, – съязвил Лоран.
– Ну да, похоже на то, – согласилась я и погладила его по руке.
Тут мне в голову пришла идея.
– Знаете что? – произнесла я. – Конечно, в шоколадной лавке я недавно, зато быстро учусь. Ну а Фредерик с Бенуа и вовсе виртуозы. Предлагаю вам взять управление магазином на себя, пока Тьерри не поправится. Он будет рад, что мы продолжили его дело.
– Или поймет, что не является незаменимым, – криво усмехнулся Лоран. – Это его и добьет.
Он сжимал вялую руку отца в своей. Рука Тьерри была бледнее и более полная, а в остальном они ничем друг от друга не отличались.
– Скажем, что без него, разумеется, совсем не то, – предложила я.
– Это он и сам скажет, – ухмыльнулся Лоран. – Думает, без него все на свете хуже.
– Может, он и прав.
Тут вернулась Элис с подносом. На нем стояли три крошечных пластиковых стаканчика с черной жидкостью.
– Пойду в шоколадную лавку. – Я ободряюще сжала плечо Лорана. – Все равно здесь от меня никакой пользы.
– Хорошо, идите. – Лоран кивнул. – Надо же кому-то на звонки отвечать.
– Конечно, – кивнула я. – Только что мне говорить? Что он…
– Скажите, что он скоро вернется, – категоричным тоном приказала Элис. – Тьерри поправится, и магазин будет работать как раньше, и все будет по-прежнему.
Лоран, наверное, сказал бы, что Элис боится, как бы ее труды не пошли прахом. Но я услышала в ее словах кое-что другое. Элис не хочет, чтобы люди хоронили Тьерри, и тем самым поддерживает его дело. Я невольно прониклась к ней уважением.
Выйдя из больницы, я глазам своим не поверила: летний день был все таким же погожим и прекрасным. По небу тянутся тонкие ленточки белых облаков, солнце ласково светит и на парижан, и на туристов. Все вокруг кажутся счастливыми и беззаботными, будто ни у кого нет ни единой проблемы.
Тут я сообразила, что понятия не имею, где нахожусь. Долго шла наугад, но наконец заметила слева Эйфелеву башню. Выходит, я на левом берегу, а значит, надо перейти через мост. Удивительно – все это время я не покидала пределы острова Сите. Если посмотреть вправо, вдалеке можно разглядеть знакомый силуэт Нотр-Дама. Доехать на такси или метро было бы быстрее – в Париже все дальше, чем кажется, – но решила прогуляться пешком. Надо проветрить голову. Внимательно глядя по сторонам, я шагала вперед. Снова заныли отсутствующие пальцы на ноге. Видно, больничный запах навеял неприятные ассоциации. А может, погода скоро испортится. Неудивительно – все, что могло пойти не так, уже пошло не так. Я замедлила шаг, сменив уверенно-целеустремленную парижскую походку на прогулочно-туристическую, и упорно продолжала путь. Главное – не потерять из вида Нотр-Дам.
