– Эй, мистер, вы хорошо себя чувствуете?
Я падаю на переднее сиденье, обшаривая карманы в поисках мелочи для оплаты проезда, но автобус уже трогается с остановки и заворачивает за угол. Я задыхаюсь в воздухе из кондиционера. Никак не могу отдышаться. Я не знаю, где нахожусь и куда еду – геонастройки Начинки сбились, и она стала бесполезной. Я протягиваю две банкноты за проезд. В противоположном направлении с воем мчатся полицейские машины. Женщина напротив прижимает к себе сумку с продуктами, словно боится, что я их украду. Я пытаюсь отдышаться.
– С вами все в порядке? – интересуется водитель. – Вам нужен врач?
– Все хорошо, – уверяю я. – Просто легкий приступ. Все в порядке.
Наверное, они решили, что у меня аневризма. По лицу градом течет пот. Я пытался его убить. Перед глазами бегут заголовки, но я слишком возбужден, чтобы читать. Видео на suicide-dare.com с девочкой, которая себя подожгла, стало вирусным. Девочка обливает себя жидкостью, как на конкурсе мокрых футболок, а потом подносит спичку. Видео проигрывается снова и снова, миллионы просмотров. Она вспыхивает голубым пламенем, с воплями бегает по комнате, наталкиваясь на стены, и сгорает заживо. Кто-то наложил на видео музыку из «Нинтендо», и девочка извивается в такт. SuicideDare – главный тренд во всех мировых стримах. Купоны в «Данкин донатс», купоны в Макдоналдс. Я снова пытаюсь вызвать Альбион, но она опять не отвечает.
Я не знаю, где нахожусь. Через двадцать минут я выхожу из автобуса и вызываю автотакси. Это машина другой компании, и по пути мне приходится отказаться от хора рекламных предложений. Мелькают дома и торговые центры, автозаправки и другие машины. Я прошу такси остановиться напротив гостиницы и вхожу через заднюю дверь. Никаких полицейских машин, ничего необычного. Свет в номере я не включаю и звоню Альбион, пока собираю вещи, надеваю толстовку с «Питтсбург стилерз» и кроссовки «Адидас». Я упаковываю новые книги и рисунки Альбион.
Она звонит.
– Доминик? Ты где?
– В гостинице. Ты как? Я много раз тебе – звонил.
– Ищи зеленый «Приус». Светло-зеленый, почти серебристый.
Я нахожу ее на парковке у выезда. Заднее сиденье и багажник «Приуса» забиты чемоданами и мусорными пакетами с вещами. Наверное, она собиралась, когда я названивал, она взяла только необходимое, оставив остальное. Альбион опускает оконное стекло.
– Садись, – говорит она.
Я кое-как втискиваюсь, ставя чемодан между ног и расставляя колени, так что приходится отодвигаться, когда Альбион переключает передачу. Машина едет быстро, не останавливаясь перед знаками «Стоп» и пролетая перекрестки. Альбион сидит в напряженной позе, наклонившись вперед, руки крепко держат руль. Она всматривается в поток машин в поисках места, куда вклиниться. Я упираюсь рукой в приборную панель и вижу, что мои пальцы дрожат – я все никак не могу успокоиться.
– Я чуть не убил одного из них, – наконец выдавливаю я. – Толкнул его, и он попал под машину. Поверить не могу, я чуть не…
– Кто это был? – перебивает она. – Как он выглядел?
– Молодой, – говорю я, глядя на сделанный снимок. – Похож на хорька. Очень светлая кожа.
– Рори. Ты его убил? Он мертв?
– Нет, вряд ли.
Когда мы пересекаем мост Золотые ворота, Альбион плачет. Рыдания она сдерживает, но слезы струятся по щекам, хотя лицо остается спокойным. В Начинке парят ангелы, нараспев предлагая цену дня и скидки на осмотр достопримечательностей. Через Начинку можно заправиться автоматически, но Альбион стоит в очереди, чтобы расплатиться наличными, опасаясь взлома соединения. Я смотрю на залив, на белые веснушки яхт и чаек над просторами невероятно синей воды, но ладони еще ощущают фантомный вес человека, как будто я по-прежнему пытаюсь его оттолкнуть. Он жив, мысленно повторяю я, он жив. Он не погиб. Я никого не убил.
– Мы потеряли слишком много времени, – говорит Альбион с паническими нотками в голосе. – Нужно было уехать несколько часов назад. Как только ты меня нашел.
У нее есть план исчезновения, она подготовилась много лет назад. Сначала по шоссе 101, к далеким горам и равнинам, обрамленным стройными соснами. Она останавливается у Макдоналдса в Новато, выбрав это место, потому что парковку не видно с дороги, и переводит свои сбережения на анонимный счет. Во второй раз мы останавливаемся в пригороде Санта-Розы, в местечке под названием «Все для авто» и меняем «Приус» на подержанную «Субару Аутбэк» и пять тысяч наличными. Сделка, конечно, жульническая, зато «Аутбэк» совершенно неприметен, у него нет ни GPS, ни OnStar
[27], Начинка подключается только к стереосистеме, но к профилю доступа нет. Документы Альбион подписывает как Роуз Каллахан, по вашингтонскому удостоверению личности.
Продавец прекрасно все понимает про удостоверение, но рад заключить сделку, даже помогает перегрузить вещи в новую машину, прежде чем отсчитывает сотню хрустящих пятидесятидолларовых банкнот. Мы покупаем буррито в ларьке у обочины и возвращаемся обратно на юг по шоссе 101.
– А теперь расскажи мне о себе, – просит она. – Мне нужно знать, почему ты здесь и как меня нашел.
– Я же вчера рассказывал.
– А теперь расскажи получше.
– Мы что, едем обратно в Сан-Франциско? – спрашиваю я. – Мы свернули на юг.
– Двинемся по восьмидесятому в Неваду. Там есть городок Элко. Там и обдумаем, что делать дальше, но прежде чем это решить, мне нужно узнать о тебе больше.
К четырем часам, после нескольких часов езды, день становится похож на сироп. Альбион тормозит, чтобы мы могли размять ноги и сходить в туалет. Берем в автомате пепси и крекеры с сыром.
– Я веду дневник, – говорю я, когда она садится обратно в машину. – Могу дать его тебе почитать, из него ты лучше всего поймешь, почему я тебя разыскал, как во все это впутался.
– Давай, приступай. Читай, пока я веду ма-шину.
Я начинаю с самого начала: «Ее тело лежит в речушке Девять Миль, наполовину зарытое в ил», но Альбион останавливает меня после нескольких страниц, как только я дохожу до сеанса с Симкой и называю ему имя убитой девушки.
– Я ее знала, – говорит Альбион. – Я помню Ханну.
До сих пор мне не приходило в голову, что Альбион связана с Ханной чем-то, кроме их отношений с Тимоти или Уэйверли. Альбион всегда ускользала от меня, а Ханна Масси всегда возникала, я ее нашел. Я не могу связать их вместе.
– Ты хорошо ее знала?
– Не очень хорошо, – произносит она, разговаривая с шоссе перед нами, а не со мной. – Ею заинтересовался Уэйверли. Время от времени он читал лекции, говорил, что когда вокруг столько умной молодежи, это держит мозг в тонусе, помогает работе в «Фокал нетворкс». Помню, как он рассказал нам о Ханне – тем вечером мы ужинали вместе, там было восемь человек. Мы помолились, и Уэйверли сказал что-то насчет цветка на бесплодном поле. В общем, он восторгался студенткой со своего курса и попросил меня и Пейтон с ней познакомиться.
