На стене выстроились в линейку манекены, демонстрируя последние модели Начинки – импланты, модели «Смартмед», ссылки на страницы с бесплатной загрузкой. Тимоти указывает на манекен с проводами – модель АйЛюкс выглядит потрясающе, сеть золотистых проводов расположена на биоорганической пластине внутри черепной коробки, концы проводов срастаются с мозгом естественным путем.
– Вот что выбрал для тебя Уэйверли, – говорит Тимоти. – Надеюсь, тебе понравится, все уже оплачено.
– Ты шутишь? АйЛюкс? Это уже слишком.
– Считай это признанием твоих будущих заслуг, – говорит Тимоти. – Один из бонусов, о котором я упоминал. Считай АйЛюкс чем-то вроде служебного автомобиля.
Я расписываюсь, заполняю все формы о согласии. В лучшие времена я бы отказался от подобного дара, задумавшись о том, чем за него придется расплачиваться, но сейчас принимаю АйЛюкс как глоток воздуха. Агата спрашивает, готов ли я, и ведет нас по стерильным коридорам в дальнюю комнату. Там стоит стоматологическое кресло. Я плюхаюсь в него, Агата опускает сиденье и откидывает назад, пока я не оказываюсь прямо перед ней. Потолочное освещение отражается в моих глазах яркими блюдцами, надо мной витает аромат ее мятного дыхания и косметики. Она закрывает меня бумажным нагрудником, затыкая его за воротник рубашки.
– Пожалуйста, отключите защиту паролем для загрузки, – просит она, и когда я подчиняюсь, выскакивает профиль нашего общего знакомого – Гаврила. Агата смеется и добавляет меня в друзья. – Вы знаете Гаврила? – спрашивает она, и я отвечаю, что он мой двоюродный брат.
– Он потрясающий, – говорит она. – Я в восторге от его работ. Он остановил меня прямо на улице и спросил, не может ли меня сфотографировать. Я чуть не упала в обморок. Подруга, с которой я тогда была, не могла в это поверить.
– Он отличный парень, – говорю я.
Тимоти сидит на диване, занимается документами в своем планшете. Агата бреет оставшуюся на моей голове щетину, промокает голову спиртовым тампоном и колет обезболивающее. Кожа немеет, и сознание как будто приподнимается надо мной, я по-прежнему чувствую руки и ноги, но тело словно где-то внизу, под креслом.
– Вам удобно? – спрашивает Агата.
– Да, очень, спасибо.
– Чувствуете?
– Что именно?
– Прикосновения.
– Нет, – говорю я.
– Хорошо.
Она на минуту выходит из кабинета и возвращается с хирургическим аппаратом на стойке – хромированным, с несколькими лапами, которые она помещает над моей головой. Агата щелкает переключателем и зажигает лампу, а потом надевает защитные очки.
– Готовы? – спрашивает она.
– Готов.
Она срезает мою Начинку, и видеопрофиль Агаты блекнет. Я отключен. Теперь я ощущаю прикосновение – а может, только воображаю его – и слышу тихое жужжание хирургического аппарата. Слышу визг пилы, когда лапа вскрывает мой череп, капает жидкость, словно где-то далеко тикают часы, и кровь брызжет на полотенце, которое Агата держит у моей шеи. Тимоти с интересом наблюдает за процедурой. Снова жужжание, меня прыскают чем-то холодным – не то ледяной водой, не то накладывают химические швы. Хирургическая лапа выковыривает старую Начинку из мозга и накручивает провода, как спагетти на вилку, они легко отходят, почти не образуя узелков, только слегка пощипывает. Но не больно. Странное чувство, не могу назвать его неприятным. Агата что-то говорит и смеется, но я не улавливаю ее слов из-за жужжания механизма.
Агата меняет мой слюнявчик и промокает кровь. Лапа меняет насадку-иглу и сверлит мой череп – я понимаю, что происходит и как это работает. Я чувствую нажим, и вскоре лапа начинает вшивать АйЛюкс, Агата скармливает хирургическому аппарату золотую сетку, будто засовывает ленту патронов в пулемет. Хирургическая лапа зашивает мой череп тепловой иглой. От операции появятся новые шрамы, поверх уже существующей сетки. Начинка включается. Зрение пропадает. Это временная слепота, но она пугает – слепота всегда пугает. Я ощущаю, как хирургический аппарат вытаскивает старые глазные линзы и меняет их на линзы «Меопта».
– Отлично выглядит, – говорит Тимоти.
Агата перемещается и открывает сток в раковине. Она что-то говорит и вытаскивает инструменты из хирургической лапы, один за другим – щелк, щелк. Слух почти исчезает, но вскоре на черном поле появляется надпись золотым курсивом: «АйЛюкс». Начинка приветствует меня и начинает загрузку моего профиля, в качестве хранителя информации по умолчанию выбирается «Фокал нетворкс». Когда загрузка завершается, я открываю глаза.
– Ну, и как вам? – спрашивает Агата.
Разрешение выше, чем в реальности.
Теперь я понимаю, что это значит, о да. Прежде мир был как в тумане, словно я смотрел на него сквозь намазанное вазелином стекло, и вдруг все стало таким четким. Лицо Агаты – блестящие губы, локоны волос, густые, покрытые тушью ресницы.
– Я в восторге, – отвечаю я. – Это потрясающе.
Мир упорядочен. Аккуратные приложения в сферических иконках. Все допы доступны, но не мешают – дата, время, погода, GPS-навигация, социальные сети. Поле зрения заполняется профилем Агаты: ее бодрые видео показываются на половинной яркости, но когда я мысленно перемещаюсь к одному из них, оно становится четким. Глазные камеры уже запечатлели Агату и разместили ее в адресной книге, автоматически отметив, где и когда мы познакомились, скопировали фото и видео из ее профиля, привлекшие мое внимание, и это всего за долю секунды, пока я их просматривал. ФейсРанк анализирует мои жизненные показатели, следит за расхождениями с исходным уровнем и размещает Агату в верхней части списка последних образов, сразу под воспоминаниями о Твигги. Когда я смотрю на Тимоти, Начинка запоминает его лицо, но не заполняет ячейки с данными, поскольку у него нет открытого профиля в сети. АйЛюкс тут же обращается к моим мыслям, пусть даже они еще не успели стать осознанными.
Тимоти расписывается в том, что загрузка произведена успешно, и увозит меня домой. Он закидывает мою руку себе на плечо и помогает выйти из клиники – мне трудно передвигаться, пока одурманенное сознание плывет где-то чуть впереди меня. Я делаю широкие шаги, не понимая толком, куда приземлится нога, и постоянно удивляюсь, когда внезапно она сталкивается с тротуаром. Тимоти усаживает меня в «Фиат». Он велит мне закрыть глаза, чтобы не укачало, а не то меня стошнит у него в машине. Я закрываю глаза. На резких поворотах я раскачиваюсь и цепляюсь за ремень безопасности, от обострившихся чувств кружится голова.
– Постарайся заснуть, – говорит Тимоти. – Сейчас это лучше всего.
Я пытаюсь расслабиться, даже подремать, но вместо этого загружаю Город – скорость загрузки через АйЛюкс просто потрясающая. Восточное шоссе. По умолчанию АйЛюкс работает на максимальном разрешении, и Город неотличим от реальности. Я проезжаю через туннель…
Сумрачный дождливый вечер. «Старбакс» на углу Крейг-стрит и Форбс-авеню, логотип-русалка на стекле. Люди входят и выходят из кафе, когда-то их незаметно сняли камеры безопасности или глазные камеры, и теперь их профили достали из облачного хранилища и поместили в Архив по закону о праве на воспоминания, сейчас они населяют каждый уголок Города. Призраки живут в виртуальном мире, вращаясь в бесконечном кольце, вечно заказывают кофе, вечно сидят за столиками кофейни, вечно повторяют одни и те же разговоры, спешат домой под дождем, но в результате все равно оказываются в той же очереди за кофе.
