– Как выглядел тот грабитель?
– Большой, вроде вас, но не такой пижон, как вы.
Фарли словно чувствовал, как задеть побольнее. У Хоксторна создалось впечатление, что он делает все, чтобы ему досадить.
– Какие у него волосы, глаза?
– На нем была пижонская шляпа. Вот все, что я знаю.
– Лучше не ври мне, – с угрозой в голосе предупредил Хоксторн.
– Не надо было мне брать у нее эти цацки, – пробормотал Фарли и поморщился. – Я не хотел, но не смог удержаться.
Герцог с удовольствием поймал себя на том, что ему отчаянно жаль паренька.
– Когда сплевывал, кровь была?
Фарли покачал головой, и Хоксторн с облегчением вздохнул: можно надеяться, что ребра ему только намяли, а не сломали, – потом достал из кармана мелочь и протянул ему:
– Купи себе какую-нибудь мазь и бинты, крепко перевяжи грудь: так и больно будет меньше, и дышать легче.
Фарли не пошевельнулся.
– Бери же. Я делаю это ради Лоретты, а вовсе не от доброты душевной. Когда она меня спросит о тебе, я не смогу солгать. Что касается меня лично, то я думаю, что ты получил по заслугам.
Не сразу, но Фарли все-таки взял деньги и попятился.
– Если вы его опять увидите, проследите за ним, – приказал герцог сыщикам с Боу-стрит. – Не приближайтесь к нему, просто выясните, куда ходит, где бывает, и обо всем мне докладывайте. И напоследок, чтобы исключить между нами недопонимание, ты мой должник, а теперь еще и дважды. Это понятно?
Фарли кивнул.
– А теперь топай за мазью с бинтами.
Меньше всего хотелось Солану возвращаться к Лоретте с пустыми руками, и от досады он сжал кулаки. Как же ему хотелось приложить того подонка, что избил до полусмерти слабого тощего мальчишку! Пусть вероломного, пусть неблагодарного, но маленького и слабого. Найти и проучить негодяя вдруг показалось ему даже важнее, чем вернуть украденные драгоценности. Одним злодеем на свете будет меньше, и жить станет легче.
Отдавая распоряжения сыщикам насчет слежки за мальчишкой, герцог поначалу хотел лишь припугнуть Фарли, но сейчас уже подумал вернуться на Боу-стрит и заключить новый договор. Он поверил Фарли, но проверить и кое-что уточнить лишним не будет. К тому же не исключено, что мальчишка выведет сыщиков на того, кто прикарманил драгоценности, или на торговца краденым. Солан, в отличие от Лоретты, не испытывал привязанности к мальчишке, но если она мечтала о лучшей участи для своего питомца, то он готов исполнить ее мечту, тем более что и так собирался найти для Фарли приемных родителей, которые его не обидят, но и спуску не дадут, да еще и научат полезному ремеслу, чтобы он мог и себя прокормить, и им помочь на старости лет. Как знать: может, из него когда-нибудь и выйдет толк.
Пока же Фарли не знал иного ремесла, кроме воровства, но при этом был отнюдь не глуп, а значит, вполне пригоден к обучению. Освоить профессию сапожника, портного или продавца можно, и не имея косой сажени в плечах. Ради Лоретты, не ради себя, он пристроит мальчишку в хорошие руки.
Глава 27
Джентльмен всегда придет на помощь леди, если почувствует, что она растеряна.
Сэр Винсент Тибальт Валентайн.
Руководство для истинного джентльмена
Переступая порог особняка герцога в сопровождении брата и дяди, Лоретта испытывала волнение, но не страх, и сразу же узнала Прайса – того самого привратника, который не впустил ее в дом.
Слуга, представленный как дворецкий, если и узнал ночную гостью, то виду не подал, чем очень ее порадовал.
Прайс проводил их всех в гостиную, где их уже ждал хозяин. Они с Лореттой обменялись взглядами, Хоксторн улыбнулся, и все ее опасения развеялись как утренний туман.
– Вот и вы наконец! – воскликнула, вскочив с места, леди Адель. – Я уж думала, никогда вас не дождусь.
Лоретта улыбнулась про себя, подумав, каким запасом терпения должен был обладать тот, кто воспитывал эту в высшей степени нетерпеливую девицу, и, украдкой взглянув на часы, украшавшие каминную полку, убедилась, что они пришли минута в минуту.
Пока шел обмен приветствиями, Лоретта, как ни старалась, не могла удержаться и украдкой нет-нет да и поглядывала на герцога, но и он, что было очень приятно, тоже старался улучить момент, чтобы взглянуть на нее.
– Милорд, – обратилась к графу на правах хозяйки дома Адель, – я очень хотела с вами познакомиться. Наконец все мы собрались в Лондоне. Мистер Квик говорил мне, что вы – человек слова, что у вас сильная воля, что, раз приняв решение, вы от него никогда не отступитесь.
Лоретта в ужасе замерла. Неужели девушка не понимает, что не следует выкладывать графу все, что рассказывал ей о нем Пакстон? Покосившись на брата, который как раз о чем-то говорил с герцогом, Лоретта заметила, что простодушное признание леди Адель стало неприятным сюрпризом и для них обоих.
– Вот, значит, что обо мне думают, – недовольно протянул граф и обвел колючим взглядом всех присутствующих.
– Надеюсь, дядя, вы не против, что я заочно познакомил с вами леди Адель, – самым любезным тоном сказал Пакстон, который, по счастью, оправился от шока первым, однако даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять, насколько эта улыбка вымученная.
– Конечно, не против, – как ни в чем не бывало ответила за графа леди Адель, проигнорировав ошеломленные взгляды окружающих. – Мой брат обладает такими же качествами, милорд, и я нахожу их достойными восхищения.
При этом заявлении сестры брови Солана поползли на лоб, а Лоретта никак не могла взять в толк, как можно восхищаться волевыми качествами человека, если из-за них он не в состоянии сжалиться над запутавшейся семнадцатилетней девушкой. Но, с другой стороны, леди Адель не знала всех подробностей той истории, как и обо всех ограничениях, сопутствовавших изгнанию Лоретты в Маммот-Хаус.
– И хотя я не так давно знаю мистера Квика, – продолжала вещать леди Адель, – уверена, что и он обладает теми же выдающимися качествами, и мне было бы приятно назвать такого мужчину своим мужем.
– Я рад, что мой племянник так высоко обо мне отзывался, – сдержанно кивнув, ответил граф. Если он и пытался казаться любезным, то у него ничего не получилось: раздражение так и лезло наружу из всех щелей. – И счастлив, что он понравился вам.
По-видимому, леди Адель действительно настолько наивна, что посчитала слова Пакстона высокой оценкой морально-волевых качеств дяди, подумала Лоретта, но это было далеко не так, и ей это известно лучше, чем остальным.
– Да, леди Адель, – продолжил граф, – я тоже думаю, что все мы, все трое, добродетельные граждане и сильные личности. А сейчас, хоть мне и жаль прерывать столь познавательную беседу, я бы предпочел присесть куда-нибудь и немного отдохнуть, если вы не возражаете. Последнее время мне тяжело долгое время стоять.
