Тейт протяжно выдохнул и ударился затылком о подголовник:
– Слава богу.
Но прежде чем он полностью расслабился, мать прибавила:
– Так мы думаем.
Когда она расплакалась, он понял, что что-то не в порядке. Она отказалась разговаривать с ним по телефону. Тейт сел на паром и вернулся на Спрайт-Айленд. Но даже на роскошном оздоровительном курорте, которым он управлял, успокоиться ему не удалось.
Родители приехали к нему домой утром, чтобы поговорить с ним лично. То, что они сказали ему, было одновременно лучше и хуже, чем представлял себе Тейт.
Он вспомнил все, что теперь знал наверняка.
Во-первых, его усыновили в возрасте трех лет.
Он вспомнил Рида в кафе, который говорил об их третьем дне рождения, куда пригласили цирк.
Во-вторых, он родился у англичан, поэтому у него был акцент.
Рид сказал, что он – Уэсли Синглтон и родился в Лондоне.
И наконец, новая информация: его родители всегда с подозрением относились к агентству, через которое они усыновили Тейта.
– Мы сразу полюбили тебя, – сказала его мать, всхлипывая, пока они сидели в гостиной.
Его отец не плакал, но его горло сжалось от эмоций, когда он признался, что тоже отнесся к агентству с подозрением.
– Но мы не сомневались, что твои родители умерли. Мы знали, что агентство не должно требовать с нас дополнительную плату, но мы очень полюбили тебя…
Они заплатили более ста тысяч долларов за оформление документов на усыновление. Им предоставили свидетельства о смерти предполагаемых родителей Тейта, и на этом общение с агентством прекратилось.
– Мы до сих пор так сильно тебя любим, – сказала его мать.
Тейт тоже их любил, но в тот момент не мог произнести ни слова. Он отдал родителям свой запасной ключ и пригласил их пожить в его доме на Спрайт-Айленд.
Он вернулся в Сиэтл к Клэр на шесть часов раньше, чем планировал, с чемоданом. Потом он изобразил на лице фальшивую улыбку, и сказал Клэр, что соскучился по ней.
Они встречались чуть больше года, и он сделал ей предложение месяц назад. Они еще не решили, где жить, хотя он считал, что разумнее всего поселиться на Спрайт-Айленд, где он владел домом, а Клэр арендовала жилье. Они на время отложили обсуждение этого вопроса. Прежде Тейт считал, что нерешительность Клэр – главная причина проблем в его жизни.
Теперь он думал иначе.
Он провел день и вечер с Клэр и двумя семейными парами – друзьями Клэр. Тейт не наслаждался ни ужином, ни компанией, ни выпивкой. Он решил просто напиться, чтобы забыться.
Он держал в тайне то, что рассказали ему родители, и поклялся молчать до самой своей смерти.
Клэр тихо проворчала и коснулась его руки.
– Ты в порядке? – пробормотала она с закрытыми глазами.
– Ага, в порядке. – Он наклонился, поцеловал ее в щеку и соскользнул с кровати. – Просто хочу есть, – соврал он.
На кухне он стоял с бутылкой воды и смотрел на черное небо с едва заметными звездами.
Где-то в этом городе живет парень по имени Рид Синглтон, который верит, что Тейт – его брат. Который считает, что настоящее имя Тейта – Уэсли.
– И что меня похитил цирковой клоун, – сказал он вслух и хрипло рассмеялся. Он замолчал, когда в его голове вспыхнуло видение.
Нет, не видение, а воспоминание.
Воспоминание о маленьком мальчике с такими же глазами, как у него, который схватил плюшевую обезьянку и бросил ее в бассейн.
А потом другое воспоминание: он практически чувствовал большие грубые руки, которые схватили его под мышки. Запах бензина на пальцах незнакомца.
Трехлетнего Тейта отнесли в лес, откуда он увидел красно-желтый надувной замок с кучей синих и зеленых шариков на фоне коричневого коттеджа.
Это был его дом.
Это слово так поразило Тейта, что у него подкосились ноги. Он опустился на пол.
– Мой брат, – прошептал он в темной комнате, думая о Риде.
– Тейт? – Клэр вошла на кухню в коротком шелковом халате. – Что случилось?
– Я не Тейт. – Он печально улыбнулся своей невесте, вспоминая прошлое. – Меня зовут Уэсли, – произнес он с отчетливым британским акцентом.
Глава 24
Услышав тихий стук в дверь, Дрю сразу подошла к ней. Приехал ее брат. Рид пьян, но с ним все в порядке. По крайней мере, физически он не пострадал. Она по-прежнему очень злилась на него.
Она открыла входную дверь, и Гейдж мрачно оглядел ее красное платье и туфли на шпильках:
– Где он?
– Дрыхнет на диване.
Гейдж прошел мимо нее. В гостиной огляделся и поднял Рида.
Дрю отошла в сторону, когда Гейдж врезал Риду по лицу достаточно сильно, чтобы тот открыл глаза.
Рид бросился вперед и обнял Гейджа:
– Уэсли.
Гейдж высвободился из его объятий.
– Рид, что с тобой творится?
– Гейдж? – Рид моргнул несколько раз, его глаза были влажными от слез. – Я думал, ты мой брат.
Его брат? Итак, Дрю была права. То, что происходит с Ридом, не имеет к ней никакого отношения.
– Сегодня наш день рождения.
– Я знаю, что у тебя день рождения.
– Наш день рождения. Я встаю, Дрю. – Рид одарил ее свирепым взглядом. – Она не уходит.
Гейдж стиснул зубы, покосившись на Дрю. Затем он сказал своему другу:
– Утром ты поблагодаришь ее за то, что она возилась с тобой. – Он схватил Рида за плечи и потащил в спальню.
Дрю взяла сумочку с барной стойки на кухне и на цыпочках подошла к входной двери.
– Сядь. – Гейдж подошел к холодильнику и взял из него бутылку воды. – Я приду через полминуты.
Она хотела сказать ему, что не должна объясняться, но промолчала. Она всегда доверяла своему брату. Черт побери, она обращалась к нему, когда у нее были неприятности в отношениях с мужчинами. К нему, а не к подругам. Гейдж знал, что сказать, чтобы приободрить ее, и она верила: он никому не разболтает ее секреты, особенно родителям. А прямо сейчас у нее проблемы на личном фронте.
Она бросила сумочку на кухонный стол, села на табуретку, подперла подбородок руками и стала ждать возвращения Гейджа.
Через минуту он явился и вытащил две бутылки пива из холодильника. Откупорив их, он разочарованно уставился на Дрю.
– С ним я разберусь, когда он очухается. – Гейдж сделал большой глоток пива, и Дрю сделала то же самое. – С тобой я разберусь сейчас. – Он оперся о кухонный стол. – Что происходит, Дрю?
– Мы с Ридом… встречались.
