– Не понимаю, при чем тут…
– Тело пациента симпатически входит в аналогичное состояние, в полной гармонии с организмом целителя. Выйдя из транса, больной оказывается исцелен.
– Не верю.
– Так сказано в архивах.
– Ты хочешь сказать, что меня лечит мой ребенок?
– Учитывая загадочную природу твоей торопливой беременности, – заметила Хали, – я ожидала, что ты взволнуешься больше. Но – да, похоже, твое физиологическое равновесие не может быть нарушено надолго.
– Чем бы она не была, она еще нерожденное дитя, – воскликнула Ваэла. – Ей такое не под силу!
– Ей?
Что-то надавило изнутри на нижнее ребро Ваэлы – это шевельнулся ребенок.
– Я с самого начала знала, что будет девочка.
– Хромосомный анализ говорит то же самое, – подтвердила Хали. – Но шансы догадаться были – пятьдесят на пятьдесят. Твоя догадка меня не впечатляет.
– Как и меня – твое исцеление верой.
Ваэла осторожно поднялась на ноги, чувствуя, как поворачивается дитя в ее чреве.
– Известно, что плод в утробе может компенсировать отклонения в биохимии матери, – заметила Хали. – Но в чудесное исцеление я тоже не верю.
– Но ты говорила…
– Я много чего могу наговорить. – Она похлопала по футляру с прибоксом. – В физиотерапии для тебя отведена специальная палата. Надо поддерживать мышечный тонус, несмотря на…
– Если ты права, ребенок родится через несколько суток. Чем я могу…
– Ваэла, отправляйся в физиотерапию.
Хали вышла, прежде чем Ваэла успела возразить. «Какая бдительная и хитрая особа», – подумала она. Ваэла знает, как работать с архивами, и полуответы не утолят ее любопытства. «Что же нам делать?»
У люка, ведущего в ясельный сектор, Хали приостановилась. Из просторного игрового пузыря на нее глядел мальчишка. Хали знала его – Рауль Андрит, пяти анно от роду, лечился у нее по поводу кошмаров.
– Привет. – Она наклонилась к нему. – Помнишь меня?
Рауль поднял к ней бледное равнодушное личико и, не успев ответить, вывалился из пузыря в коридор.
Хали машинально вдавила клавишу аварийного вызова. Дожидаясь ответа, она уложила ребенка на спину и пристроила датчик на руке. По экрану побежали строчки, и впервые в жизни Хали усомнилась в диагнозе, поставленном компьютером. «Утомление… – выхватывали ее глаза из нагромождения фактов, – истощение… 10,2…»
– Да? – продребезжал из динамика голос дежурного врача.
Хали сообщила о случившемся, одновременно вводя мальчику глюкозу с витаминами из НЗ.
– Высылаю каталку.
Динамик пискнул, и связь прервалась.
– Рауль Андрит: возраст? – запросила Хали компьютер.
«5,5», – высветилось на экране.
– Возраст последнего обследованного пациента?
«10,2».
Пальцы Хали забегали по клавишам.
– Последним был обследован Рауль Андрит. Как ему может быть одновременно 5,5 и 10,2 анно?
«Он прожил 5,5 станд. анно. Клеточные структуры его тела соответствуют 10,2 биологического анно. Для целей терапии биологический возраст важнее».
Не поднимаясь с колен, Хали уставилась на лежащего без сознания мальчика – темные круги под глазами, бледное лицо. Тощая грудь конвульсивно вздрагивает на каждом вдохе. По сути, компьютер заявил, что за несколько суток ребенок постарел вдвое.
Подкатила каталка, управляемая молодым санитаром.
– В лазарет его, – распорядилась Хали. – Уведомить ведущего наталя, продолжать лечение синдрома истощения. Я скоро буду.
Она заторопилась в сторону отделения физиотерапии, но на ближайшем повороте едва не столкнулась с запыхавшимся медиком.
– Экель! – воскликнул тот. – Я как раз за вами. Вы сообщили о потерявшем сознание ребенке? Во второй игровой зоне то же самое. Сюда.
Торопясь за ним, Хали вслушивалась в короткий анамнез.
– Семь анно, из секции Поллисайд. Едва на ногах держится. В последние дни очень много ест – а при нынешних рационах это просто беда; но сегодня его взвешивали, и за неделю парень сбросил два килограмма.
Хали и сама понимала, что в таком возрасте это означает серьезное истощение.
Мальчик лежал на лужайке в игровом куполе. Сводчатый потолок закрывали ставни. Наклоняясь к телу, чтобы установить прибокс, Хали ощутила запах свежесрезанной травы и подивилась мимоходом, какое нелепое сочетание – аромат свежести и больной ребенок.
После Рауля Андрита ее уже ничто не удивляло. «Утомление… истощение… старение…»
– Перевозим в лазарет?
Голос был незнакомый. Хали подняла голову. Рядом с врачом стоял узколицый мужчина в синем комбинезоне нижсторонника.
– А, это Сай Мердок, – представил его врач. – Прилетел задать пару вопросов насчет этой таоЛини. Вы ее, кажется, направили в физиотерапию?
Хали поднялась на ноги, вспоминая, какие слухи ходили об этом Мердоке. «Келп и клоны… директор Первой лаборатории… человек Льюиса».
– Зачем его перемещать? – поинтересовалась она.
– Сколько я понял, Рауля Андрита с подобным же приступом отправили в лазарет. Мне показалось…
– Имя Рауля Андрита вам, кажется, знакомо, – заметила Хали. – Но вы с нижстороны. Что вам известно?..
– Эй, послушайте, я не обязан отвечать на ваши…
– Отвечать будете или мне, или консилиуму. Это может оказаться занесенной с нижстороны болезнью. Что связывает вас с Раулем Андритом?
С лица Мердока сошло всякое выражение.
– Я знаком с его отцом, – проговорил он.
– И все?
– Все. Я никогда раньше не видел мальчика. Просто… знал, что он на борту.
Хали с детства училась на медтехника, готовилась беречь всякую жизнь и обеспечивать выживание корабельников. Каждую мышцу, каждое нервное волоконце, каждый сосудик и желёзку она знала по имени и порой во время работы тихонько беседовала с ними. И сейчас она инстинктивно поняла – Мердока учили иному. Он вызывал в ней омерзение. И он лгал.
– Зачем вам нужна Ваэла таоЛини?
– Это не ваше дело. Приказ кэпа.
– Ваэла таоЛини передана на мое попечение наталями. Это дело Корабля. Все, что касается ее, касается и меня.
– Обычный допрос, – бросил Мердок.
Каждый его жест говорил, что предстоит не просто «обычный допрос», но, прежде чем Хали успела ответить, в игровую зону вошла Ваэла.
– Мне передали, меня тут кто-то искал? – крикнула она от самого люка. – Вы не…
– Стой! – велела Хали. – У нас тут больной, и беременным нечего сюда заходить. Подожди меня в отделении наталей. Я подойду через…
