Даже придумала уважительную причину: Матильде лишняя прогулка не повредит, да и для меня в ее лице, точнее, в морде будет надежная охрана.
* * *
Двадцать минут бодрым шагом из Трехпрудного на Петровку. Ворота закрыты. Во дворе тихо.
– Стой! Кто идет?!
Матильда на мужской крик реагирует всегда одинаково: холка дыбом и зубы наготове. Я совсем забыла про Палыча. Вот ведь человек – ни минуты покоя от него, даже среди ночи.
– Палыч, это я! И собака моя! Не волнуйтесь! – я крепко держала Матильду за поводок, но она сильная. Когда наш стражник вдруг вырос из темноты прямо перед моим носом, Матильдино терпение лопнуло. Она рванула вперед и лязгнула зубами в миллиметре от перекошенного лица пенсионного возраста.
– Стрелять буду! – истошно завопило лицо.
– Чем? – цинично поинтересовалась я.
– Вот! Смотри, что у меня! – Палыч действительно был вооружен. – Он краской стреляет, не отмоешься потом!
Тут я разглядела автомат для пейнтбола. Прогресс все-таки настиг и этого человека.
– А краска у вас какая? Розовая? Или зеленая? Я это сочетание очень люблю, – согласитесь, удержаться от смеха было невозможно.
Матильда, оценив обстановку, уложила обратно шерсть на холке и спрятала зубы.
– Палыч, там закрыто все? – я махнула рукой в сторону дверей «Доколе».
– Охранник только остался, на кухне, наверное, булки доедает.
– Вот мы как раз и посмотрим, что ему сегодня перепало. Вы ружьишко-то свое опустите, а то собака у меня овчарка все-таки. Охранная порода, понимаете?
Палыч с сожалением спрятал автомат за спину и отступил в темноту. Остается только позавидовать такой насыщенной событиями пенсии.
Заспанный охранник Саша с крошками на губах открыл дверь, пропустил меня на кухню и безропотно согласился пошататься с Матильдой во дворе. Порядка не было. Горячники снова не вымыли плиту. На котломойке отмокала гора сковородок. Холодницы забыли убрать петрушку в холодильник.
Но в кондитерском цеху было чисто и гулко. Сказывалась работа экспертов из убойного отдела. Оставшиеся в живых кондитеры Настя и Вера, презиравшие шеф-повара Алексея и заодно мои распоряжения, не смогли устоять перед страшным происшествием. Отдраили все до блеска и с чистой совестью разъехались по домам.
Сколько я ни старалась, копаясь на складе сыпучих продуктов, но так и не нашла ни одной марципановой крошки. То есть смесь из миндальной и сахарной пудры исчезла бесследно. Неужели все ушло на адов торт?
Пластиковое ведро с сахарной мастикой пряталось в самом дальнем углу самой нижней полки. Внутри – две трети первоначального объема. Розовые разводы по стенкам от красителя, который мы давно никак не используем! Откуда? Такое ощущение, что кто-то медитативно вмешивал в мастику краситель, чтобы покрасить ее прямо в ведре. Но ничего, судя по всему, не вышло. Мастика густая и белая, размешать ее не так просто – вот и разводы, прямо скажем, от непрофессионального пользователя.
В шкафу с насадками и прочей мелочью царил все тот же подозрительный идеальный порядок. Н-да, теперь я знаю, что должно произойти, чтобы заставить так следить за инвентарем. Блеск насадок слепил глаза. Где тут для розочек? Вот – все на месте. А как же вещдок? Почему та самая, которой работал преступник, тоже здесь? Она как минимум должна быть запечатана в пакет и храниться у Сумского в специальном сейфе! Ничего нового на замену в ресторан «Доколе» за такой короткий срок купить точно не могли. Тут вообще тратиться не любили. В отношении рабочего инструмента и посуды инвестор Света была страшный эконом. Она все больше страдала по букетам и салфеткам: этого добра в «Доколе» было не счесть.
Тут у меня брякнул телефон. Даша проснулась и ответила, что мусор, конечно, обыскали, но что там они нашли – непонятно. Не докладывали. Про сырье для марципана никто, кроме меня, не спрашивал. И все, что есть, лежит на складе. Так во всяком случае Даше сейчас, в четыре утра, кажется. Но она чисто водички проснулась попить и спать идет дальше, а всяким сумасшедшим типа меня очень советует не встречать рассвет в «Доколе», а пожалеть собаку и возвращаться домой. Завтра, то есть сегодня, на работу вставать!
И откуда она узнала, что я в ресторане? Матильда же ей не жаловалась? Выглянув во двор, я поманила пальцем охранника Сашу и недвусмысленно поинтересовалась, какого хрена он позвонил управляющей? Саша смутился, но оправдался: мол, было такое распоряжение – обо всем докладывать в любое время дня и ночи. Ну он и доложил.
Матильда смотрела на меня осуждающе: «Прогулки прогулками, а совесть все-таки надо иметь. Пошли домой, Свет, сосиски доедать…» У нас с собакой телепатическая связь. Мы вернулись домой и легли спать. На сегодня хватит.
Глава 11
Следователь Сумский тупил на стол. Ну или не тупил, а подробно его рассматривал. В кабинете густо пахло ванилью, миндалем и еще чем-то тошнотворно приторным. У работника убойного отдела сильно кружилась голова и никак не сходилось одно с другим.
На столе в относительном беспорядке лежали вещдоки с места преступления. Вернее, одна часть из них была из кондитерского цеха, а другую достали из мусорного бака. Все необходимые манипуляции по снятию отпечатков и добыванию ДНК сделаны. Результаты обещали к вечеру прислать из лаборатории. Перед Сумским лежали так называемые «остатки сладки». То, что должно помочь восстановить картину преступления на уровне предметов. Как, чем и в какой последовательности.
Накануне ночью следователь не спал – изучал гастрономическую энциклопедию и теперь мог сдать экзамен в любой кулинарный колледж страны. Во всяком случае ему так казалось. Чтобы обработать корж и превратить его в полноценный торт, требовалось две главные вещи: сахарная мастика и марципан. Мастика – штука очень плотная, и, для того чтобы превратить ее в послушную и пластичную массу, требуется размять, буквально вымесить ее с небольшим количеством воды. Марципан, наоборот, очень пластичный и нежный, легко окрашивается в разные цвета, и лепка из него – настоящее искусство, доступное профессионалам. В мастике больше сахара, чем миндаля, в марципане наоборот.
На столе в относительном беспорядке лежали вещдоки с места преступления. Вернее, часть из них была из кондитерского цеха, а другую достали из мусорного бака.
Торт из потерпевшего сделали при помощи мастики. Но выразительные детали составили из марципана: глаза, брови, рот. Наносить на тело мастику в таком объеме – дело непростое. А у преступника было всего лишь час, от силы полтора. А еще же убрать за собой надо. Стереть следы пребывания, да так, что эксперты с ног сбились, пока в мусорном баке кое-что не нашли.
Во-первых, они нашли там презервативы. Две штуки. Использованные. Во-вторых, кисточки, лопаточки и стеки, как будто из детского сада выбросили, после того как пластилином полепили. В-третьих, там же, в баке, находилось килограмм десять теста – живого. Оно пузырилось и росло вплоть до следственной морозилки.
