Я старалась пропускать слова Джона мимо ушей, не смотреть на его самодовольное лицо: я глядела на Касса. На то, как в свете лампы золотятся волоски на его обнаженных руках. Как шевелятся губы, которые я целовала.
«Я тебя люблю, – сказала я, – и всегда любила».
«Я тоже тебя люблю», – прошептал Касс.
Меня так и подмывало вскочить и выкрикнуть это во всеуслышание. Так и тянуло что-нибудь разбить. Джон предложил Кассу на втором курсе перебраться из общаги на съемную квартиру, чтобы даже на каникулах оставаться в Манчестере и сосредоточиться на учебе.
У меня хотят отнять Касса. Сперва практика в Европе, а теперь он и вовсе никогда не приедет домой. Безумно хотелось вырвать у Джона бокал и швырнуть через всю комнату. Как там говорила Софи? «Ты имеешь полное право злиться». Вот только меня после этого наверняка отправят к психиатру.
И я решила поискать у Джона недостатки.
Он порезался, когда брился. Под глазами мешки, пятнышко на рубашке. Вот вам уже три слабых места. Я вздохнула с облегчением. Но тут вошла мама и сказала Джону: у тебя телефон звонит, возьми уже трубку, а он ей ответил, типа, не лезь не в свое дело, и снова стал сильным.
Где-то в половину одиннадцатого Касс сказал, что ему пора. Айрис побежала обуваться, чтобы спуститься с ним и проводить, но Джон велел ей остаться дома: поздно уже.
– Я ее поймаю, – предложила я.
– И сразу домой, это не повод устраивать долгие проводы, – предупредил Джон.
Я поняла, что это была угроза, но не обратила на нее внимания. Мне хотелось попрощаться с Кассом наедине. Пусть я на него злилась, но не хотела лишать его последнего шанса обнять меня и сказать: «Ты можешь приехать ко мне в Манчестер. Мы забаррикадируемся от всех, составим планы и будем вместе навсегда»…
Но тут Айрис пулей вылетела из квартиры и босиком помчалась вниз по лестнице. Я догнала ее и схватила за свитер.
– А ну вернись, – прошипела я.
– Еще чего! Я пойду с ним на остановку.
– Отпусти ее, пусть идет, – попросил Касс.
Значит, придется нам изъясняться уклончиво. Глупость какая. Или он специально разрешил Айрис пойти с ним?
– Я тебя теперь долго не увижу, – сказала я, когда мы шли через парковку к воротам.
– Время пролетит быстро, – ответил Касс, даже не взглянув на меня. – К тому же ты будешь занята экзаменами.
– И ты, – вставила Айрис. Касс посадил ее к себе на плечи, чтобы она не поранила ножки. Значит, я должна буду отнести ее домой, то есть мне тоже придется идти домой: сбежать и раствориться в ночи не получится.
– Ты увидишься с Керис до отъезда? – спросила я.
– Со своей де-е-е-евушкой, – протянула Айрис, отчего слово прозвучало как-то насмешливо.
– Мы с ней уже попрощались, – покачал головой Касс.
Должно быть, автобус только что ушел: на остановке не было ни души. Я обрадовалась. Интересно, значит ли это, что он порвал с Керис. А если да – не из-за меня ли? Но я не знала, как об этом уклончиво спросить.
– Шла бы ты домой, – велела я Айрис. – Автобус может прийти еще очень нескоро.
– И слушать не хочу, – заупрямилась сестра.
Я завидовала тому, что Касс держит ее руками за ноги, что она прижимается к его плечам, обнимает его за шею, дышит в ухо.
– Звони мне два раза в неделю, – попросила она Касса.
– У тебя же нет телефона.
– Тогда по скайпу. – Айрис нежно чмокнула его в щеку. – Я по тебе скучаю.
– Я еще не уехал.
– А я уже соскучилась.
«Я тоже, – подумала я. – Прекрасно понимаю, что ты чувствуешь».
Мир – унылое и душное место. Может, нам поселиться втроем? Рассказать Айрис правду? Сейчас вот сядем в автобус и уедем. Это наш шанс.
– А поехали все вместе в Манчестер, – предложила я.
– Ура-а! – радостно закричала Айрис. – Давайте сбежим!
– Нет уж, – возразил Касс и бросил на меня взгляд, от которого у меня обычно колотилось сердце, сейчас же захотелось плакать.
– Я вернусь, – он чмокнул меня в макушку. – Все будет хорошо.
– Правда? – спросила я. – Ты уверен?
Касс покачал головой, и я снова на него разозлилась. Он вперил взгляд вдаль: ему явно не терпелось, чтобы пришел автобус. Он всегда ненавидел прощаться, говорил, что ему в такие минуты неловко, словно нужно сказать что-нибудь мудрое и серьезное, а не получается.
– Сейчас придет, – успокоила я. – Не волнуйся.
– Он никогда не придет, – возразила Айрис. – Я позвонила, и автобус отменили.
– Любишь ты звонить, – рассмеялся Касс.
И его смех словно вызвал автобус. Меня охватило беспокойство. Он отдаст мне Айрис, заберется в автобус и уедет. А в Манчестере сотни девушек старше, умнее и красивее меня. Там свобода. И никакого Джона.
И Касс может начать все сначала.
Он снял Айрис с плеч, взъерошил ей волосы, потянулся ко мне и неловко обнял. А мне казалось, будто захлопываются крышки ящиков. Мы даже не коснулись друг друга губами. Ни дать ни взять, брат и сестра. Вот только Касс мне не брат. Когда он подошел к автобусу, поднялся внутрь и приложил карту к транспондеру, у меня в душе словно хлопнули окном так, что разлетелось стекло. Касс поднялся на второй этаж. Я так и знала. Помахал нам. Выглядел он куда веселее, чем за ужином. Я каменела от холода на остановке, рядом со мной приплясывала босая Айрис.
– Смотри не наступи на битое стекло, – прохрипела я, как столетняя старуха.
– Сама смотри, – огрызнулась Айрис.
Автобус тронулся. А в нем Касс, мой Касс, в окружении чужих людей, которые понятия не имеют, как он для меня важен.
Я не увижу его несколько недель. Экзамены. Джон. Договоры, угрозы докторов. Бесконечные долгие дни. Как я все это выдержу?
Когда мы с Айрис вошли в подъезд, до нас донеслись крики.
– Тс-с-с, – зашикала Айрис.
Я прислонилась к стене, мечтая слиться с ней.
– Сделай так, чтобы они прекратили, – попросила Айрис. – Разозли их, как ты умеешь.
– Это как?
Она пожала плечами.
Я опустилась на покрытую ковролином ступеньку и взяла Айрис за плечи.
– Что за хрень ты несешь?
– Не ругайся.
– Как прикажешь их разозлить?
Айрис выпятила нижнюю губку, прикидываясь маленькой, чтобы я не рассердилась на то, что она скажет:
– Стань чудовищем.
18
Офис друга Джона, Дерека Лимана, находился на верхнем этаже дома на Харли-стрит, где открывают клиники самые дорогие врачи. Я сидела по одну сторону стола между мамой и Джоном, а по другую – Дерек с чистым листом бумаги.
