– Пончики будешь? – предложила она.
Через заставленную велосипедами и заваленную обувью прихожую я прошла за ней на кухню. На диванчике у окна дремал огромный полосатый кот. Наверное, недавно взяли.
– Подвинь его, – сказала Мерьем. – Он не обидится.
Я погладила кота, и он громко замурлыкал. Мерьем налила воду в чайник.
– Вы ведь не скажете маме, что я приходила? – попросила я. – Я сейчас должна быть в библиотеке, составлять план подготовки к экзаменам.
– Да уж, приятного мало, – вздохнула Мерьем. – Хочешь об этом поговорить?
Нет, не об этом. А кое о чем другом. Но у меня пока не хватало смелости. Я обвела взглядом кухню, придумывая нейтральную тему, чтобы убить время. Возле холодильника висела пробковая доска с фотографиями и открытками, и я рассматривала хронологию жизни Бена и Мерьем.
– Вы много времени проводите вместе, – заметила я.
Мерьем не ответила, но с нежностью взглянула на доску. Может, я ляпнула что-то не то? Она хлопотала, доставала пончики, наливала чай, а я рассматривала фотографии с пляжей, пикников, вечеринок и не находила слов.
– Ты хочешь меня спросить, как готовится к экзаменам Бен? – предположила Мерьем, плюхнувшись на стул напротив меня. – Он у себя, возится с камерой, но я могу его позвать.
– Он до сих пор снимает школьный спектакль?
– Разве он тебе не рассказывал? – Она придвинулась ближе, словно собиралась поделиться со мной тайной. – Он снимает кино под названием «Объятые страхом».
– Триллер?
– Я тоже так подумала, – рассмеялась Мерьем. – Нет, это про десять вещей, которых люди боятся больше всего. Говорит, что хочет исследовать человеческие слабости. Потому и прослушивание снимал. А про поездку, которую для него организовал дядя, он тебе рассказывал?
Я покачала головой. Мерьем, похоже, мое молчание ничуть не смущало.
– У моего брата Хасана есть друг-инженер, он проектирует двигатели для самолетов. Бен включил в список страх полетов и решил, что пообщаться с этим инженером может быть интересно. И знаешь, что он там снял в итоге? Как друг его дяди палит из куриного ружья.
Должно быть, мое лицо вытянулось от удивления, потому что Мерьем расхохоталась.
– Вот и я скорчила такую же гримасу, когда он мне обо всем рассказал! «Какое еще куриное ружье?» – спросила я. – «Из него на большой скорости стреляют дохлой курицей в двигатель самолета и по стеклам кабины экипажа, чтобы проверить, выдержит ли самолет столкновение с птицей. – Мерьем покачала головой и снова рассмеялась, словно ничего более дикого в жизни не слыхала. – Это же надо, столько лет учиться, столько денег потратить на образование, чтобы потом стрелять дохлыми курицами! – Она с улыбкой пригубила чай. – Тушками куриц, каких мы готовим по воскресеньям на обед. С ума сойти, правда?
Мне и в голову не приходило, что все настолько продумано. Когда в следующий раз полечу на самолете, буду знать, что инженеры провели испытания стекол на случай, если в корпус врежется стая гусей, и что двигатель не взорвется, если в него засосет лебедя.
Бен снимал кино о том, чего люди боятся, меня же вся эта история отчего-то успокоила. Есть в мире хорошие люди – авиаконструкторы, Мерьем, Бен и его дядя… В общем, так было проще перейти к тому, ради чего я, собственно, пришла.
– Как вы считаете, я ненормальная? – спросила я Мерьем.
В ее глазах что-то мелькнуло – наверное, она поняла, зачем я пожаловала.
– В каком смысле?
Я достала мобильник, нашла скриншот: «Импульсивность – характерный симптом СДВГ. Добавьте к ней гнев, и вы получите взрыв. Там, где другие дети будут молча злиться, ребенок с СДВГ хлопнет дверью или будет пинать мебель. Он просто не может выдержать сильные эмоции».
– Похоже на меня? – спросила я.
– Ставить себе диагноз по интернету не лучшая идея, Лекс, – улыбнулась Мерьем.
– Джон считает, что у меня СДВГ. И хочет отправить меня к врачу. А тот его друг, поэтому наверняка с ним согласится.
– Не думаю, что диагноз ставят именно так.
– Мне пришлось подписать договор. – Я взглянула на часы на стене. – Вечером я должна показать ему план подготовки к экзаменам.
– Не волнуйся. Мы попросим Бена помочь.
Я отвернулась к окну. Дождь заливал крохотный сад Мерьем.
– Такое ощущение, будто природа плачет, – заметила я.
Мерьем подалась вперед и похлопала меня по колену.
– Наверняка он так не думает. Скорее всего, просто решил пойти на хитрость, чтобы заставить тебя заниматься. Ни один врач не поставит тебе диагноз потому лишь, что Джон так сказал.
– Он может его подкупить.
– А это уже будет преступление. Что говорит твоя мать? Она тоже считает, что Джон желает тебе только зла?
– Она обычно сидит молча.
Мерьем откинулась на спинку стула.
– Ох ты.
– Помните, когда мама с Джоном только начали встречаться, меня отправляли к дедушке?
– Помню.
– Я была у него в тот вечер, когда с ним случился удар, и ничем ему не помогла, только укрыла пледом.
Мерьем подалась ко мне.
– Тебе было всего восемь лет.
– Вы знаете эту историю?
– Да, твоя мама мне рассказывала.
– Вы думаете, я поступила неправильно, потому что у меня синдром? – Я впилась взглядом в Мерьем.
– Ну что ты, нет, конечно. Ты сделала, как сказал дедушка. Он же запретил тебе звонить в скорую.
Я вспомнила, как спокойно он лежал на полу. Я подсунула ему под голову подушку. Она была черно-оранжевая, из того же материала, что и шторы. А плед – в разноцветную клетку. Однажды мы устроили пикник в саду и расстелили его на траве. Дедушка крепко спал. В доме стояла тишина. Утром приехала мама, и по ее испуганному лицу я поняла, что поступила неправильно.
– Ты ни в чем не виновата, Лекси, – сказала Мерьем.
Я пила чай, смотрела в окно на сад, Мерьем молчала, кот мирно посапывал, и ничего не происходило, совсем ничего, ничегошеньки.
И я наконец набралась смелости.
– Вам нравится Джон? – спросила я.
Мерьем удивленно моргнула.
– Я же его почти не знаю. С тех пор, как твоя мама стала с ним встречаться, мы с ней редко виделись.
– Ну вот когда вы его видите, что думаете?
– У меня нет повода относиться к нему с неприязнью.
– То есть вы считаете, что он маме пара?
– В каком смысле?
– Она с ним счастлива?
Мерьем вперила в меня пристальный взгляд, но ничего не ответила.
